Единственные дни - Наталья Бондарчук

После семи часов пути мы увидели горы. Теперь нас сопровождал только горный пейзаж и бурные воды реки Биас. Миновали место, где состоялась описанная в Махабхарате Великая битва.

После пятнадцати часов пути, поздно ночью мы прибыли в Кулу, в усадьбу Рерихов. К нам вышла хранительница дома Урсула. Ей было передано письмо от Святослава Николаевича с указанием разместить нас в усадьбе.

В скале над долиной под звездным небом был еле различим двухэтажный, увитый плющом старинный каменный дом. Сколько раз представляла я тот момент, когда попаду сюда! Дом, где жила Елена Ивановна Рерих, Николай Константинович, Юрий Николаевич и Святослав Николаевич, где проходили встречи особого значения, где рождались строки нового Огненного Учения – Живой этики. Почти несбыточная мечта.

И вот мы здесь, за большим старинным столом, в столовой Великой семьи. Электричества нет, ужинаем при свечах. Когда сели за стол, воцарилась абсолютная тишина, ни одного звука, от свечей протянулись световые линии к нашим уставшим, но счастливым лицам. Нехитрая наша походная еда легла на красивые тарелки английского фарфора, принадлежавшие семье. Почти не сознавая от усталости и волнения, что происходит в этот необычный день моей жизни, я уснула на кровати, принадлежавшей некогда Николаю Константиновичу Рериху.

Спала очень хорошо, видела сны, но не запомнила. Разбудила нас Урсула, ровно в 8 утра дала по чашке крепкого чая, приготовила для умывания кувшин теплой воды. В доме только холодная. Дом, видимо, благодаря её усилиям и усилиям немногочисленных слуг, очень живой и в абсолютном порядке. Он строг и красив. Все говорит о том, что он приспособлен для Великих общений. У постели Николая Константиновича, где я спала, знакомое по фотографии Елены Ивановны кресло.

Сижу за столом Елены Ивановны. За окном вечнозеленые деодары (гималайские кедры), внизу шумит Биас, мощная река, берущая свое начало от горных святынь. Окно передо мной, увитое диким виноградом, полуоткрыто. Оно трёхстворчатое. На подоконнике пять больших кристаллов горного хрусталя и каменная табличка со знаками. На столе слева от меня красивая керосиновая лампа, два белых камня и снова горный хрусталь. Каменное изображение, видимо, женское, со сложенными руками. Слева от письменного стола в углу небольшая тумбочка из темно-коричневого дерева.

Днем мы все вместе прошли к памятнику, поставленному на месте кремации Николая Константиновича Рериха. Утро солнечное, долина вся перед глазами и вся прослушивается: кричат петухи, шумит Биас, слышны барабаны и крики индусов. После поднялись чуть выше усадьбы, туда, где под сенью деодаров располагался Урусвати – Институт Гималайских исследований. Здесь впервые, ещё в двадцатые годы, сопрягали науку, духовность и поиск. С этим институтом сотрудничали Эйнштейн, Вавилов, Вернадский. Здесь шли исследования по созданию лекарств из редких растений, собранных семьей Рерихов в Трансгималайской экспедиции. Если бы не война и не остановка деятельности института, возможно, что проблема рака, этого бича современности, была бы решена. Единственные в своем роде астро-химические условия гималайских высот создали поистине уникальную обстановку для тончайших опытов в лабораториях института.

Но сегодня, в 1992 году, все здания в бедственном положении, их деревянные стены изъедены жучком, но вид с возвышенности, где расположен Урусвати, потрясающ: горная цепь с вечными снегами, окаймленными могучими деодарами.

Весь оставшийся день снимали в доме, в столовой, в кабинете Елены Ивановны. Начался ливень, засверкали молнии, эхом грохотал гром. Я положила на стол книги Елены Ивановны с ее пометами, рядом – книги Учения «Зов», поставила потрет Учителя, и мы под аккомпанемент грозы начали снимать.

Возможно, из-за непогоды нам закрыт путь назад, можно не успеть на самолет. На все воля Божия!

Вернулся уставший водитель, он помогал Вишну, старому слуге Рерихов, вернуться домой к пудже – индийскому богослужению. Вишну болен астмой. Водитель сказал, что, возможно, из-за сильного дождя сошел селевый поток и перекрыл путь назад.

Проснулась в 7.30 утра. Первое, что увидела, – радуга на створке окна. Воздух звенит от солнца. Все вершины буквально горят. Но снизу поднимаются легкие облачка.

Внизу, в долине, опять гремят барабаны и звучат трубы, какое-то празднество, возможно, свадьба.

Передо мной лежит книга Учения «Живой этики» – «Зов», с правками Елены Ивановны. Первая книга, вышедшая еще в старой орфографии.

Люди зашли в тупик, но молнии осветят их путь,И гром разбудит спящих.Горы обрушились, озера усохли, ливни снесли города.Явил лик голод, но молчит дух человеческий.Идите, учите, протяните руку помощи.

Жизни счастье найти в творчествеИ око обрати в пустыню.О Христе любовью ревнуя, Христу радость несу.Думайте о великом даре любви к Единому БогуИ умейте развить великий дар прозренияВ будущее единство человечества.

Выехали на машине к перевалу Ротанг. Яблони в цвету, снежные вершины и многочисленные водопады, мощный в своем движении Биас. Первая остановка у скалы с цветным изображением легендарного учителя «Падма Самбхавы». Каменотесы стучат молотками на улицах деревень. Камень здесь в почете – даже крьши покрыты пластинками из каменного сланца, которые положены одна на другую наподобие черепицы. Много ребятишек. Жители долины Кулу предпочитают всё носить в легких объемных корзинах. Колеса до сих пор не признают. Увидели интересных монахов. Один сидел в задумчивости у скалы, другой встретился нам на дороге. Поднялись кругами к перевалу, он оказался непроходим. Снимали рядом. Живописные скалы внизу, горная река и водопады. Забрались чуть повыше – альпийские мелкие цветы: голубые, сиреневые. Перед взором – грандиозность Гималайского пейзажа. На обратном пути заехали в поселок городского типа Манали. Сняли храм Хотимбы XVI века, до этого на этом месте было древнее святилище, где приносили человеческие жертвоприношения – добровольные и не очень. У входа в храм висят колокольчики, внутри почти никакого убранства, краска для точки между бровями и священная еда, чуть сладковатая на вкус. Вокруг храма чудо природы – гигантские деодары, которым пять тысяч лет, как утверждают хранители монастыря.

В Манали в тибетском магазинчике приобрели удивительно звучащий тибетский колокольчик, четки и благовонные палочки под названием «Шамбала». Недалеко от Манали мы видели отель с этим же названием.

Перед возвращением посетили дворец Раджи. Нас встретил хозяин отеля и небольшого музея под открытым небом. В камне запечатлены женские фигуры, изображающие жен раджей, которые добровольно восходили на погребальный костер умерших мужей. Страшно представить этот ритуал. (Если не ошибаюсь, подобную статуэтку я видела на письменном столе у Елены Ивановны.)