Перебежчик - Бернард Корнуэлл

- Разве вы не переезжаете в безопасное место, мисс Гордон? - спросил её Старбак.

- А куда мы можем поехать? Родственники моей матери живут в Петерсберге, но если падет Ричмонд, то и падение Петерсберга не за горами. Генерал что-то бормотал о приглашении перебраться в Фалконер, но не позаботился о нашей мебели, а катафалки бедного мистера Сэмуорта реквизировали для нужд армии, что значит, наше имущество останется здесь.

А где мебель мамы, там и она сама, так что, кажется, нам придется остаться в Ричмонде и смириться со вторжением янки. Если это случится, - она взглянула на простые часы из белой жести, по-видимому, принесенные из комнат прислуги. - У меня не так много времени, мистер Старбак, очень скоро придет мой отец, чтобы забрать меня домой, но мне хотелось бы извиниться перед вами.

- Передо мной? - удивился Старбак.

Джулия бросила не него серьезный взгляд.

- За тот вечер в госпитале, - пояснила она.

- Сомневаюсь, что вам есть за что извиняться, - ответил Старбак.

- Думаю, есть, - настояла на своем Джулия. - Вы наверняка могли бы подумать, что в миссии помощи бедным привыкли общаться с девицами вроде вашей подруги?

Старбак улыбнулся.

- Салли нельзя назвать бедной.

Джулии понравилось это замечание, она улыбнулась в ответ.

- Но она ваш друг?

- Да.

Джулия повернулась к столу и принялась перебирать книги.

- Нам предписывают во всем подражать Христу, так ведь? Однако той ночью, полагаю, Господь был больше доволен вашим поведением, чем нашим.

- О, нет, - неловко пробормотал Старбак.

- Так мне кажется. Адам запретил мне когда-либо упоминать о том вечере. Запретил мне, мистер Старбак! - этот приказ, без сомнения, её задел. - Адам стыдится того вечера. Видите ли, он боится оскорбить мою мать. Думаю, даже больше, чем оскорбить меня, - она протерла пыль с корешка книги. - Эссе Маккаули? Думаю, нет. Ваша подруга не сильно обиделась?

- Ненадолго.

- "Жизнь Христианина" Бэйнса. Сомневаюсь, что тем вечером мы руководствовались этой книгой. Взгляните, страницы даже не разрезаны, но даже в таком виде она не представляет никакой ценности. Ну кроме духовного наставления, но сомневаюсь, что генерал поблагодарит меня за это, - она кинула книгу обратно на стол. - Ваша подруга не будет оскорблена, если я навещу ее?

Просьба поразила Старбака, но ему удалось скрыть свое удивление.

- Думаю, это доставит ей удовольствие.

- Я осмелилась предложить это и Адаму, но ему определенно не понравилась эта затея. Он заявил, что грязь оставляет пятна, я, без сомнения, благодарна ему за предоставленную информацию, но не могу противиться той мысли, что эта грязь скорее прилипнет к мужчине, чем к женщине. Вы со мной не согласны?

- Полагаю, в этом есть доля правды, - искренне ответил Старбак.

- Мама не одобрит меня, узнав, что я задумала нанести подобный визит, и я могу понять ее неодобрение. Но почему против него так возражает Адам?

- Разве жена Цезаря не должна быть вне подозрений?

Джулия рассмеялась. У нее был живой смех, оживлявший личико и ужаливший Старбака в самое сердце.

- Вы считаете Адама Цезарем? - насмешливо спросила она.

- Думаю, он желает вам добра, - тактично заметил Старбак.

- Вы полагаете, он знает, что для меня лучше? - восстала Джулия. - Уверена, я и сама не знаю, что для меня лучше. Мне хотелось бы стать сестрой милосердия, но мама говорит, что это неподходящее для меня занятие, и Адам с ней согласен, - она бросила книгу на стол, но затем, похоже, пожалела о том ожесточении, с которым это сделала.

- Я не совсем уверена, что Адам и сам знает, что для него лучше, - добавила как бы про себя Джулия, а потом взяла тонкую книгу в темно-красной обложке. - "Мировой судья" Ламбарда. Книге более двухсот лет, ее и правда стоит сохранить. Вы действительно полагаете, мистер Старбак, что Адам знает, что для меня лучше?

Старбак смутно осознавал, что вступает в глубокие и темные воды, которые лучше оставить неизведанными.

- Надеюсь, что да, раз вы собираетесь пожениться.

- А собираемся ли мы пожениться? - ее глаза дерзко засверкали. - Адам желает подождать.

- Пока не закончится война?

Джулия рассмеялась, нарушив странную близость, длившуюся несколько мгновений.

- Так он говорит, и я уверена, что он прав.

Она сдула пыль с книги, всмотрелась в название и отложила ее в одну из открытых коробок. Свет газовых светильников внезапно померк, а потом вновь ярко засиял.

- Они продолжают это делать. Разве это не признак приближающегося конца нашей цивилизации? Если я не ослышалась, вы говорили Полли, что хотели повидаться с Адамом?

- Да. И весьма срочно.

- Хотела бы я вам помочь. Генерал Джонстон потребовал его присутствия, и Адам умчался исполнять приказ. Но где сейчас генерал Джонстон, я сказать не могу, хотя подозреваю, что если вы направитесь прямо на гул пушек, то разыщете его. Могу я передать ему ваше сообщение? Уверена, он скоро вернется в город, а если нет, то я всегда могу отправить ему письмо.

Старбак на мгновение задумался. Он не мог просто отправиться в армию на поиски Адама. Его пропуск годился всего на один выезд из города, и военные полицейские ни за что не позволят ему рыскать в тылу армии в поисках штабного адъютанта. Он собирался оставить здесь записку для Адама, но потом решил, что послание легко могла передать и Джулия.

- Но только не письмо, - попросил он ее.

- Не письмо? - Джулия была заинтригована.

Письмо, понимал Старбак, могли вскрыть и прочитать, а это послание, намекавшее на предательскую переписку, не должно быть прочитано людьми вроде Гиллеспи.

- Когда вы в следующий раз его увидите, - попросил он Джулию, - не могли бы вы передать, что для него будет благоразумней прервать переписку с моей семьей? - он чуть не сказал "с братом", но решил, что нет нужды уточнять. - И если он найдет этот совет загадочным, я объясню ему, как только смогу.

Джулия некоторое время сосредоточено глядела на него.

- Я нахожу его загадочным, - вымолвила она после паузы.

- Боюсь, это должно остаться тайной.

Джулия взяла книгу и взглянула на корешок.

- Адам говорил, что вы были в тюрьме?

- Сегодня меня освободили.

- Невиновный человек.

- Невинен, как младенец.

- Правда? - рассмеялась Джулия, явно не умевшая долго оставаться серьезной.

- В газетах писали, что вы брали взятки. Рада, что это не так.

- Тем не менее, я их брал. Все берут.

Джулия отложила книгу и испытующе взглянула на Старбака.

- Что ж, по крайней мере, вы честны относительно ваших нечестных поступков. Но не в вашей дружбе. Адам говорит, что нам не следует общаться с вами и вашей подругой, а вы просите его не общаться с вашей семьей? Нам всем следует принять обет молчания? И всё же несмотря ни на что я должна поболтать с вашей подругой мисс Ройял. Когда лучше всего ее навестить?

- Думаю, поздним утром.

- А как мне следует к ней обращаться?

- Полагаю, вам лучше спросить мисс Ройял, хотя ее настоящее имя Салли Траслоу.

- Траслоу. Через У? - Джулия записала имя и адрес на Франклин-стрит. Она опять взглянула на часы. - Я должна вас проводить, прежде чем вернется мой отец и расстроится, что я осквернена нечестивым прикосновением. Может, когда-нибудь мы будем иметь удовольствие вновь увидеться?

- Мне бы этого хотелось, мисс Гордон.

В передней Старбак натянул шинель.

- Вы помните сообщение, мисс Гордон? - спросил он.

- Адаму не следует переписываться с вашей семьей.

- Прошу, не говорите это кому-либо еще. И пожалуйста, не записывайте это.

- Я перестала нуждаться в повторных объяснениях еще в детстве, мистер Старбак.

В ответ на этот упрек Старбак улыбнулся.

- Прошу простить меня, мисс Гордон. Я привык общаться с мужчинами, а не женщинами.

С этими словами он оставил ее улыбающейся и вышел в дождь с улыбкой на губах.

Перед его глазами стояло ее лицо, и этот образ был таким сильным, что он чуть не попал под колеса повозки очередного беглеца, вывозящей на восток мебель.

Правящий повозкой чернокожий предупреждающе вскрикнул, а потом взмахнул кнутом над головами непослушных лошадей. Повозка была забита мебелью, наполовину прикрытой брезентом. Старбак шел от одного освещенного светом газовых фонарей клочка мостовой к другому, охваченный чувством внезапной утраты.

Разговаривая с Джулией, он дерзко заявил, что Юг еще и не начинал сражаться, но правда была совсем другой. Война закончена, восстание подавлено, Север торжествует, и Старбак, только что начавший новую жизнь, знал, что придется переменить ее и опять начать всё заново. Он остановился и обернулся, чтобы взглянуть на дом Фалконеров.

Это было, подумал он, прощанием. Тому отрезку его жизни, что начался с дружбы в Йеле, пришел конец в ночь панического поражения, но по крайней мере, ставя точку, Старбак мог себе позволить чувство самоотверженного благородства. Его друг отверг его, он же остался ему верен.