Нисхождение короля (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

Я опустила голову, разглядывая причудливый узор на платье. Его шили несколько месяцев, и планировали как часть выходного туалета. Никлос с самого начала хотел видеть меня такой, словно знал, что рядом не будет Арта. Потому что мой муж ни за что не одобрил бы такой наряд. Но я вновь молчу. Стесняюсь ли? Боюсь? И да, и нет.

А Ника как прорвало. Он говорит, что через полчаса начнутся танцы, что нам обязательно нужно будет вместе выступить, что мне необходимо сказать пару слов подданным, ведь я уже это делала, было бы неплохо подтвердить мой официальный статус. А каков он? Что за глупый вопрос! Разумеется, преемницы короны до момента рождения истинного наследника. Время сейчас смутное, трон должен оставаться в надёжных руках. А люди так высоко о тебе отзывались! Ты молодец, превосходно справилась со своими обязанностями, несмотря на случившееся… Не стоило только в Нимфеум плыть, но сделанного не воротишь. И вообще — нужно учиться защищаться! Пока выезжаешь на чистом везении, но так будет не всегда…

Ник говорил и пил. И больше не смотрел мне в глаза. И на вопрос, заходил ли он вчера, ответил односложно: «Да, но ты спала, и я ушёл», а голос такой сбивчивый, неопределённый… Наш разговор почти как монолог из его идей и мыслей. Он с нетерпением ждал встречи с Агондарием, очень хотел развернуть вражду миром и совершенно не реагировал на моё недовольство. Я не доверяла подводникам. Нет, драколы — это их создания, значит они виновны в гибели Арта. А после того, что они сделали со мной… Нет, я злилась на королевское расположение, и продолжала молчать, не показывая эмоций.

За всё время, что я была в этом кабинете, король ни разу не выказал сожаления о смерти Артана. Ни слова о том, что он чувствует из-за потери близкого друга. Будто смерть моего мужа ничего не стоит…

И когда я устала слышать одни и те же планы на будущее, собралась с силами и выдала желаемое, говоря жёстко, ультимативно, готовясь получить отказ, и не приемля его:

— После переговоров с Агондарием, независимо от результатов, завтра мы объявим о трагической гибели Артана на королевском задании. После чего ты отпустишь меня домой к семье Гадельер и Винцель, чтобы мы могли провести ритуалы прощания по традициям зелёных драконов. Ты дашь мне год на то, чтобы я могла прийти в себя. И только потом я вернусь в столицу. Не раньше. А может позже.

Ник застыл как изваяние. А затем взглянул на меня тяжестью королевского взгляда, пригвождая к месту. И я услышала чужие слова, в которых мало чего было от Никлоса Каргатского, каким я его знала.

— Да. Я дам тебе время забыть его. Дам время оплакать и привыкнуть жить без слияния. Да, Селеста Каргат, ты получишь возможность попрощаться. Но сколько времени это займёт — решу я. Неделя или месяц, или год — решение будет за мной. Ты — моя подопечная. Ты сама попросила взять тебя под защиту и ввести в семью Каргат. Ты будешь слушаться моих указаний, и не будешь их оспаривать. Никакого своеволия. Никакой дерзости. Ты — моя, уяснила? Запомни это раз и навсегда, и тогда у нас не будет проблем. Если ты чего-то хочешь — проси и получишь. Но не смей мне указывать, не смей перечить, не смей говорить нет! Это неприемлемо! — он ударил кулаком по столу, и я невольно вскрикнула. Но не испугалась.

Я встала с места и отошла в сторонку, разводя руки в стороны.

— Вот так, да? Такой ты меня видишь? Послушной куколкой в твоих руках? Ты выбрал это платье, чтобы показать мне, что даже это я не могу теперь решать? Что только Арт останавливал тебя от деспотии в отношении меня? Да, Ник? Ты всегда этого хотел? Власти? Будто не знаешь, чем она из раза в раз оборачивалась для белых дракониц! Хочешь меня уничтожить своими желаниями? Как это было вчера ночью?!

Никлос спал с лица. Взгляд, ещё секунду назад пылающий гневом, остыл, выдав растерянность. Король наклонил голову вперёд, запуская пальцы в волосы, словно пытаясь стереть из воспоминаний то, что пугало его. Он задрожал, испытывая острое волнение, будто не мог сдержать внутренних эмоций.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А когда заговорил, голос звучал глухо, потерянно.

— Я не знаю, Сэлли. Я не знаю, чего хочу. Иногда слышу нечто напоминающее удары барабанов, будто сердце ускоряется и звучит в ушах, заглушая иные звуки. Тогда забываю себя и остаются желания. Их так много, и они все черны как нориус. Когда это происходит — я теряю контроль. Понимаешь ли ты, о чём говорю, Сэлли?

Из меня будто выкачали весь воздух, настолько беззащитно прозвучали его слова. Он говорил искренне, показывая свою ранимость, и это что-то сделало со мной, отчего забыла всю свою злость и страх на него.

Я осторожно подошла к королю, аккуратно спустилась вниз рядом со столом с его стороны. Деликатно отвела мужские руки от лица, чтобы увидеть взгляд настоящего Ника. Того самого, с кем когда-то играла в карты и обсуждала политику жарких далёких стран. Кто рассказывал мне о деяниях королей прошлого и делился мечтаниями о славном будущем нашего королевства. Тот Ник верил в любовь и не стремился к уничтожению. И сейчас его тень виднелась на дне карих глаз.

— Хорошо, Сэлли, — прошептал он, перехватывая мою ладонь и с наслаждением прижимая её к губам. — Я дам тебе этот год. Надеюсь, мне хватит сил удержать моих демонов, чтобы ты вернулась домой.

Глава 18. Последняя развилка судьбы

Селеста

В честь заключительного бала Винелия с командой расстарались украсить зал в осенних золотистых тонах с вкраплениями голубых оттенков. Вдоль стен она развесила особые лампы, благодаря которым, преимущественно тёплая атмосфера чередовалась с холодными пятнами, играя на восприятии зрителей. Шёлковая драпировка колонн причудливо колыхалась от магических сквозняков, создавая иллюзию фигур танцовщиц. Под потолком в полупрозрачных шарах подвешены тысячи золотисто-чёрных блёсточек, которые были спущены вниз во время триумфального явления короля. Сначала первый залп, маленький, приветственный, за ним из боковин колон вылетели белокрылые бабочки — в знак моего выхода на публику. А после ещё тысячи тысяч разноцветных огоньков, тающих, не касаясь земли. Это праздник расцвета молодости. Праздник юношей, готовящихся вступить во взрослую жизнь.

Поэтому и была выбрана осень. Сегодняшний день — это прыжок от детства во взрослую жизнь. Готовность бороться с зимними трудности, взамен нашего девичьего лета.

Король говорил именно такими словами, готовя присутствующих к тяжёлым испытаниям. Он напомнил о прошлой стычке с подводниками, отметил доблесть военных и мудрость их предводителей, не ступивших под знамёна смутьянов. Король говорил о суровости надвигающейся зимы, вскользь упоминая, каким непростым выдалось лето и как важно налаживать добрососедские отношения в период смуты.

Сказанное слово сильно взбаламутило придворных. Всего полгода назад учёные и историки называли это время эпохой расцвета королевства. А теперь смута? Опасная пора безвременья?..

Никлос впервые открыто заговорил о морвиусах. Заговорил об опасности слов и поступков этих «верующих». Напомнил, как важно держать голову в холоде и не поддаваться лживым пророкам, что вещают о скором конце света и возрождении старых богов. Он много об этом говорил, сверкая почти до красноты вспыхнувшими глазами и театрально разводя руки в стороны, то и дело назидательно указывая пальцем то на одного, то на другого человека. А когда закончил, торжественно заявил:

— А сейчас, кэрры, празднуйте наступающее Осеннее равноденствие. Повеселитесь как следует провожая уходящее лето. Зима обещает быть тяжёлой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он закончил говорить и хлопнул в ладоши. Грянула музыка, зазвучал бодрый барабанный ритм, и на сцену, сооружённую из лестницы, на которой когда-то я впервые вошла в этот зал, появилась танцевально-цирковая труппа во главе с прелестными черноволосыми близняшками. В расшитых золотом, разноцветных болеро, девицы подпрыгнули вверх и были ловко перехвачены белокурыми гигантами, что подбросили их до самого потолка, откуда они разлетелись по залу на тросах. За ними появились карлики и смеющиеся гномы, их с гиканьем и подначиванием подкинули ещё выше, и они ловко засеменили по канатам, развешенными под потолком лукавыми акробатками.