Нисхождение короля (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

Кукулейко продолжал говорить о будущем, полном надежд, но заметив моё смятение, оборвал себя на полуслове.

— Какое всё-таки прелестное дитя, — пробормотал мужчина, опуская голову. — Тебе скучно слушать сказки о прекрасном будущем? Что ж, расскажу о настоящем. Теперь, когда Артан Гадельер мёртв, а слияние пропало, — ты свободна. Знай же, милая кэрра Селеста Каргат, что у тебя нет иного выхода, кроме как принять свою судьбу и быть с королём. Уверяю тебя, очень быстро ты влюбишься в него и выйдешь замуж. Мир обретёт равновесие, — на этих словах спрут в руках шамана зашевелился, забурлил и, прежде чем исчезнуть, разгладился белыми облачками. — У тебя родится замечательный сын. Ты будешь счастлива.

— А потом умру от руки короля, ведь так заканчивали свой путь мои предшественницы, — очень спокойно ответила ему. В горле пересохло, и я взяла с маленького столика бокал воды.

— Я никогда не полюблю Никлоса. Я люблю Артана и всегда буду ему верна. Моё сердце нельзя переделать в угоду какому-то предсказанию или Сделки, или ещё чему. Всё, что теперь испытываю к королю, это сожаление и страх за то, что с ним происходит. Это не те чувства, из которых вырастает любовь.

Кукулейко мотнул головой и внезапно закашлялся, выудив из кармана белоснежный платок, прижал ко рту и на моих глазах на нём выступили красные следы. Проследив мой взгляд, он сжался, но не стал ничего пояснять. Откашлявшись, он вытащил из воздуха бокал с чем-то прозрачным и шипучим и в два глотка осушил. Продышавшись, вновь обратил свой взор на меня. Теперь в его взгляде лучше читалось менторское покровительство. Будто говорит с несмышлёной девчонкой, а не со взрослым человеком.

— Прости, прелестная кэрра, но я имел ввиду иное. Если не будешь сопротивляться судьбе, то проживёшь достаточно счастливых и благополучных лет. Уйдёт смута, морвиусы потеряют влияние и власть, русалки восстановят морские границы. Вернётся баланс сил. А если будешь сопротивляться — это приведёт в исполнение пророчество, которое произнесла старая Нэрва. Старуха предупреждала: «Не убегай». Сбежишь — и мир рухнет. Останешься — проклятье сделки исполнится. Но не сегодня и не завтра.

— Это абсурд, — я встала с места, подавляя тяжёлое дыхание.

Смотреть на этого человека не хотелось. Что толку от его предсказаний, если всё, на что он способен, это запугивать меня? Я отряхнула с платья невидимые пылинки и отвернулась в сторону узорчатой ширмы, за которой скрывался остальной зал. Там было шумно и светло, громко и ярко, а в центре сияла Анка, в одиночку танцующая под медленную музыку. Никлос бросил её, удалившись в сторону с Фредериком, и девушка, явно выпившая несколько бутылок вина, была потеряна.

— Пожалей её, — позади неожиданно сказал Кукулейко. — Ваши судьбы похожи, только твоя овеяна ореолом сказки, а её — стыдом и низменностью. Если бы не Никлос, прелестная Анка Асколь окончила бы свою жизнь в борделе, сгорев дотла в попытке утолить жажду страсти и огня. Такова судьба рождённых с диким пламенем в сердце. Его Величество подарил ей несколько месяцев счастья.

На мой вопрос, кто такие дикие, шаман отмахнулся, вставая рядом со мной и покровительственно перехватывая мои ладони.

— Кэрра, я знаю, что кажусь странным, а мои слова запутанны и, на первый взгляд, лишены смысла. Но доверьтесь своим чувствам. Что они вам говорят? Остаться рядом или сбежать от короля?

* * *

Я вышла из зала опустошённой. Выступление прошло хорошо, придворные начали привыкать к моим фокусам с ариусом, они восторгались небесным шарикам, что запустила под потолок, удивлялись какие причудливые формы способен принимать дым, были просто в шоке от неожиданного сплетения ариуса и нориуса (это не планировалось, но Никлос влез, в очередной раз показав, что мы связаны).

Король не упускал случая показать, что мы вместе. Заодно. Ему нравилось видеть, как приветствуют нас люди. Нравились возгласы из толпы, мечтающие увидеть наш новый танец или фокус. И он не разочаровывал присутствующих, создав в воздухе чёрный подиум, и подсказав мне устроить небольшие завихрения из белого дыма во время пронзительного танца под старинную музыку. Так я поняла, что всё спланировано заранее. Я бы не согласилась танцевать настолько откровенный танец, если бы знала, что он задумал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Танец Фелисити. Девушки из высшего сословия, влюбившейся в серого дракона, но ставшей женой серебряного принца. Это легенда из тех времён, когда даже серебряные драконы не были частью Каргатского королевства. Времена великого объединения и первой скорби.

Я следовала за королём и в этом танце. Я позволяла ему быть грубым со мной, ведь именно так серебряный Астер обращался со своей прекрасной женой.

Это танец страсти. Красивый, чувственный, для зрителей снизу он казался волшебным, но для меня — пугающим. Слишком огненными были глаза Никлоса. Слишком обжигающей была его рука на моём бедре. Слишком близко мужчина наклонялся вперёд, почти касаясь губами моих губ. Я чувствовала жар его кожи, жёсткость пальцев, крепкость объятий и неприкрытую жажду, что вновь просыпалась в нём.

Мне было страшно, ведь я не понимала, что чувствую в ответ. В его объятиях было так много огня, а я хотела холода. Хотела заморозить сердце, чтобы ушла тоска по прошлому. По Артану. По его рукам и объятиям. По его задорной, мальчишеской улыбке. По тому, как легко он подбрасывал меня в воздух, когда мы приехали в центральный город Гадельерской долины, и он показывал жителям свою красавицу-жену.

В честь нашего возвращения, устроили целый пир, а танцы были совсем не столичные, без лоска и тысячи правил. Там не надо было думать, куда и как ставишь ногу и как с кем говоришь. Там была свобода. И я тосковала по ней также сильно, как и по Артану, что любил дарить мне полевые цветы и щёлкать по носу, если слишком погружаюсь в свои мысли.

Но рядом с королём нельзя думать ни о чём другом. Он сильно сжал мою талию, почти вдавливая меня в свою грудь, требовательно беря за подбородок, чтобы во время танца смотрела и думала только о нём.

Наверное, что-то такое мелькнуло в моих глазах, так как Никлос очнулся, а огонь утих, сменившись тусклыми углями костра. Он мягко поставил меня на землю и сразу, вместе с утихшей музыкой, отпустил. А я шагом сбежала из зала, спиной чувствуя его грустный и тяжёлый взгляд.

На выходе заметила Кукулейко, стоявшего рядом с Се́довым, который что-то с жаром втолковывал Фредерику. Шаман качал головой, мысленно говоря: «От себя не убежишь, Селеста Каргат». Но в том то и дело — я не была уверена в правдивости слов шамана. Но знала точно: рядом с королём я больше не чувствую себя в безопасности.

Спустившись по лестнице, миновала анфиладу и уединилась в дальней дамской комнате. Как и рассчитывала, здесь никого не было, так что смогла спокойно заняться собой, освежиться, чуть ослабить шнуровку платья (каюсь, я использовала ариус, чтобы это сделать, но невозможно же — в нём нечем дышать) и перевести дух. Просто побыть одной. За окном усиливался ветер, но буря ещё не вступила в полную силу — это случится ближе к полуночи, а пока только слабый дождь устремился по стёклам вниз, лёгким стуком успокаивая нервы.

От злости на саму себя прикусила губу, чувствуя ком в горле. «О, Клэрия, почему я такая глупая!» — и в порыве чувств ударила ладонями по вискам. Слегка, просто чтобы немного зазвенело, отвлекая от слёз.

Я всё время плачу, мне постоянно страшно и больно, и грустно и я не могу справиться с этим. Кажется, что земля уходит из-под ног и я без понятия, что там под ней находится. Кратер? Жерло вулкана? Чернильная пасть земли? В какую яму провалюсь завтра?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я как порхающая бабочка, не способная реально повлиять на свою жизнь. Мной только и делают, что пользуются да помыкают. За меня принимают решения. Захотели сектанты принести в жертву — легко, даже ловушку строить особо не пришлось, а что там говорить — ариус, высшая сила… я не смогла защититься от обычных ряженых людей.