Твой час настал! - Федор Шахмагонов

— Нет, Богдан, не от сатаны. Я в Бога верую, Христу поклоняюсь.

— Не с тобой, сатанистом, говорить о вере. А все же спрошу! Един ли Господь на небесах?

— Бог один и другого быть не может.

— Тогда тебе первый спрос. Бог один, почему же тогда русские люди ненавидят польских людей, хотя и те другие веруют в Христа, поляков нехристями считают?

— Повидал я этих нехристей в Самборе. У них вера другая, а я истинной православной веры.

— А еще спрошу тебя, един ли Бог или множество разных Богов?

— Веруют татары в Аллаха. Разве он Бог? Не Бог, а всего лишь выдумка...

Богданка раздумчиво произнес:

— Твоя правда! Бог один и других нет. Христос проповедывал о едином Боге — отце. Разве до Христа не было единого Бога? Единого Бога познал еще Моисей. Так, что мы все одной веры, а все остальное от лукавого. От сатаны, что искушает людей, дабы овладеть их душами. Сатана расколол веру в Единого, ибо сказано: «разделяй и властвуй». Потому не желаю я от тебя сатанинского ведовства. Послужил бы мне без сатанизма.

— Гляди сам. Не мне же тебе указывать. То ваша затея с князем Шаховским...

Богданка все еще пребывал в размышлении о том, как бы сдвинуть дело загрязшее в Тушино. Он ждал Шаховского, надеясь, что князь что-то измыслит. Дождался. Ночью побудил его Михайло Молчанов, поставленный им наибольшим над своей стражей. Молчанов объявил:

— Князь Шаховской с Кубенского озера прибыл. Стража держит его у ворот.

— Пусть у ворот подержат, а ты приготовь чем встретить дорогого гостя. 

Богданка приоделся. Молчанов, между тем, накрыл на стол, что нашлось  в поздний час под рукой. На столе поставли заженные свечи. Шаховского ввели из темноты. Облеплен с ног до головы снегом. Раздался знакомый для него голос.

— Здравствуй, князь! Привел Господь свидеться!

Шаховской узнал голос царева толмача Богданки Откуда бы ему взяться? Скрылся тогда под Путивлем бесследно. Шаховской скинул рукавицы, чтобы протереть глаза , заслежившиеся с перехода из мороза в тепло. Молчанов подошел к князю, снял с него шапку, принялся распоясывать тулуп.

— Михайла? — удивленно прохрипел остуженным голосом Шаховской. — Это каким же случаем ты здесь?

— Тем же случаем, что и ты, князь! Государь наш ждал тебя, вот он перед тобой!

Богданка вышел на свет. Шаховской приложил ладонь ко лбу, вглядваясь в Богданку из-под ладони.

— Князь Григорий, не бойся перед тобой не призрак! Не ты ли мне накликал?

Молчанов пояснил:

— Перед тобой, князь, царь всея Руси, а по нашему обиходу, давний наш приятель Богданка.

— Промерз я! Не ко времени насмешки надо мной строить.

— Насмешку ты придумал, князь! В Коломне вдову до немоты удивил, а перевозчик до сего дня ждет царя Дмитрия. Садись, князь, к столу. С мороза впору согреться.

— Я сяду, коли приглашают, что бы там не было. В лесу от мороза сосны лопаются. И чару налью.

— И  мы чары нальем! — поддержал Молчанов, а Богданка добавил:

— Все, что мое, то и твое, князь! Гляди какую судьбу мне предрек.

— Не в посмех, так не в посмех. Я не из легковерных.. В пути думал, кто же осмелился всклепать на себя царское имя, но тебя.... царем? Как это ты на такую подставу осмелился?

— Как да почему, то долгий сказ. Отогреешься, князь, отдохнешь с пути, тогда уж...

— Еще чару выпью, вот и отогрелся. Мы с Ивааном Болотниковым в Туле изнывали от того, что не было вести о подставе под имя царя Дмитрия. Искали, да нашли топор под лавкой. Но ежели и вправду царем назвался и тебе с тем прозванием  не убили, тогда Богданка, думать надобно, как нам  московское царство ставить. Сесть на царство и казаться царем — это еще не царствовать. Ныне русская земля — котел кипящий. Сунь руку — мясо до костей слезет, сам в котел полезешь, одни кости останутся.  Нам бы этот костер, что под котлом ляхи разожгли, погасить, ляхов проводить бы с русской земли, чтобы и дорогу сюда забыли. Вот тебе, Богданка, первый спрос: Троица стоит?

— Троица стоит и наносит урон пану Сапеге.

— Всю дорогу, как меня везли, на каждом привале спрашивал: стоит ли Троица? Падение Троицы — победа ляхов, а коли устоит — наша победа. Тогда Шуйского гнать, а о царе промыслим сами без ляхов.

— Самая большая заноза — Новгород. Сидит там Михайло Скопин и ждет шведов, которые обещали придти на подмогу Шуйскому.

— Шведы — это сила.То не наши служилые и мужики, а ратники умелые. Найти бы чертеж московской земли.

— Отдохнул бы, — посоветовал Богданка.

— Придут шведы, тогда отдохнешь.

Богданка развернул перед Шаховским чертеж Московии, составленный еще царевичем Федором Годуновым.

Шаховской спросил с насмешкой в голосе:

— А вот теперь покажи мне,государь, где пределы твоего государства, а где Шуйского?

— На чертеже указывать дело неверное. Там сегодня одно, а завтра другое. Нас с Шуйским разделяет не земля, а народное мнение. В людских душах лежат пределы. Одних к Шуйскому тянет, других в Тушино. Одним Шуйский не люб, другим не любы ляхи. Нам собирать силы посередке.

Пришлось Шаховскому еще удивиться. Никак он не ожидал этаких рассуждений от Богданки, над которым смеялся во время побега из Москвы.

— Набрался ты, Богданка, государевой премудрости. Тогда скажи, что надобно, чтобы войти в Москву и овладеть царством?

— До Москвы шел, так без ляхов не дошел бы, а как здесь осел, вся помеха от ляхов.

— О ляхах потом. Псков у нас. Новгород — заноза. Если Скопин двинется на Москву со шведами, русские люди от тебя к Шуйскому побегут. А без ляхов, как остановить шведов? А теперь скажи без утайки, Марина Мнишек — как? Твоя супруга, стало быть?

— Перед людьми, не перед Богом.

— Это, как понять?

— Она сама по себе, а я сам по себе. Она венчана на царство, а я — кто? Богданка, на том и все. Еще и цариком называют.

— Марина к ляхам тянет?

— Тянула к ляхам, ныне поняла, что из их рук царства не получит.

— А ты из рук ляхов получишь?

— Из их рук царство Сигизмунд получит и станет королем польским и царем московским. Это, как тебе, князь?

— Запутано вы здесь обустроились. А всему преткновение — Василий Шуйский.

Всю зиму шли переговоры со шведами. Скопин имел полномочия от Шуйского выпросить помощь у шведов любой ценой. Между Москвой и Новгородом все дороги перехвачены. Скопину это на руку.

Шведы обещали выставить пять тысяч воинов. Из них три тысячи пеших и две тысячи конных. Жалование этому войску потребовали тридцать две тысячи рублей и за выход в поле пять тысяч. Российское государство должно было отказаться от приобретений в Ливонии, а еще шведы потребовали Карелу с уездами. Скопин согласился на эти условия. Пришлось принять обязательство, если шведскому королю придется идти на Польшу, Шуйский должен будет выступить в подмогу. Швеция претендовала на военный союз с Московией.

Договор был подписан 28-го февраля в Выборге. Шведские войска под началом Якова-Понтуса Делагарди выступили до подписания договора, опасаясь попасть на весенний разлив рек.

30-го марта шведские войска подошли к Новгороду. Делагарди и шведские генералы прибыли в город. Скопин ожидал шведов у Софийского собора. Полководцы встретились на площади на глазах новгородцев. Оба молоды. Новгородские красавицы заглядывались на них.

Яков-Понтус Делагарди родился во Франции, рос и воспитывался в Швеции, куда уехал его отец протестант, не ужившись с католиками. Воинскую славу начал добывать на войне с поляками, когда Сигизмунд рвался приобрести шведскую корону. Побывал в плену у поляков. Научился польскому языку, приобрел нелюбовь к гонористому и хвастливому шляхетству. Освободившись из плена, воевал во Фландрии под началом знаметитого полководца Морица Нассау-Оранского, учился у него осаждать города, уряжать полки в полевых сражениях. Вернулся в Швецию прославленным полководцем.

Скопину не довелось пройти выучку в европейских войнах, где сражения развертывались по чертежам. Боевое крещение получил он в боях с Ивашкой Болотниковым. В боях жестоких, в которых не берут в плен и не сдаются. Славу воеводы заслужил по умению выигрывать сражения, а не по родству с царем.

Русский и шведский воеводы съехались перед Софийским собором. Обнялись, еще не угадывая, что их свяжет дружба сверх и поперек интересов короля Карла и царя Василия. Толмач не понадобился. Бывший польский пленник и бывший мечник царя Дмитрия равно владели польским языком.

Первым держал слово гость.

— Его величество, король шведский наслышан о бедствиях Московской земли, которую по попущению поляков терзают обманщики, называясь представителями царственного дома и губят землю и народ. Чтоб зло не распространялось, его величество король по просьбе вашего государя, послал на помощь несколько тысяч ратных людей, а когда нужно будет, пришлет еще и более для Московского государства против ложных царей. Король желает, чтоб ваш государь и все Московское государство процветало вечно, а враги, взявшие теперь такой верх, получили бы должное наказание на страх другим.