Океаны Айдена - Михаил Ахманов

«Неисповедимы пути господни!» — подумал Одинцов, вздохнул и, отдернув занавесь, шагнул в комнату.

— Здравствуй, Р'гади, — негромко произнес он.

Миг, и кончик сабельного клинка уперся ему в живот. Как она только успела! Еще секунду — нет, четверть секунды назад! — девушка корчилась на ковре, уставившись пустым взглядом в стену, — теперь она была на ногах, напряженная, как пружина. Левая рука чуть отведена в сторону, правая выставлена вперед, губы твердо сжаты, глаза сверкают боевым огнем, смуглые груди застыли на вдохе. Выпад последует с выдохом, понял Одинцов, уже ощущая у себя в желудке шесть дюймов стали. Не двигаясь с места, он произнес:

— Не убивай меня, великая воительница. Чтобы найти тебя, безутешный принц из Сибири странствовал много месяцев и прошел длинный путь. И каждый день он вспоминал шорох твоих ресниц, запах кожи и вкус губ.

Это была ложь, но что еще оставалось делать? Он выполнял непростую миссию и предпочел бы встретиться с незнакомым человеком, а не с таким, с которым мог разделить сладость воспоминаний. Что он скажет этой девушке? Как объяснит свое странное появление?

Но Р'гади, казалось, это не волновало. Она отвела оружие, не выпуская его из рук, и глухо произнесла:

— В черный день пришел ты сюда, мой степной дьюв. Ты выглядишь иначе, не так, как в ту ночь, но я узнаю тебя. — Отступив на шаг, девушка окинула гостя внимательным взглядом. — Ты сильно загорел с тех пор… волосы стали темнее… и одежда другая… наша одежда. Где же твое большое копье, которым ты перебил моих воинов?

— Большое копье пришлось спрятать, — пояснил Одинцов. — С ним нельзя шататься по Катампе, выдавая себя за ксамита.

— Ты действительно пришел сюда ради меня? — Ее темные зрачки оставались настороженными.

— Нет… не только, — произнес он после секундной заминки. Один раз он уже солгал этой девушке, теперь же настало время сказать правду — или хотя бы ее половину.

— Тогда зачем ты здесь?

Показалось ли ему, или в глазах Р'гади блеснули слезы? Но голос ее оставался спокойным.

— Меня послали друзья твоего отца Ар'каста. Кажется, с ним случилась беда?

Девушка не глядя бросила свой изогнутый меч на сундук и скрестила руки на груди. Теперь она не смотрела на Одинцова, ее взгляд бесцельно блуждал по комнате, не останавливаясь на ярких красках и изысканных узорах ковров. Наконец она сказала:

— Кто же ты, воин? Принц из Сибь-ири, о которой ничего не ведомо даже моему отцу, дьюв, научившийся делать свою кожу теплой, или просто враль и безродный бродяга?

— Я не могу сказать тебе, кто я и откуда, — тихо произнес Одинцов. — Но спроси свое сердце, Р'гади, спроси свои глаза — разве я похож на безродного бродягу? Даже если мне пришлось однажды чуть приврать красивой девушке?

Она медленно, задумчиво покачала головой.

— Нет, ты не бродяга… Я помню, как погибли мои разведчики… Т'роллон, М'тар и другие… помню, кто пощадил меня и чем я расплатилась за это…

— Ты жалеешь?

— Нет, мой дьюв. Я была счастлива… — Она улыбнулась в первый раз с той минуты, как Одинцов появился в комнате. — Я жалею о другом — что ты пришел не ко мне.

— Я пришел помочь твоему отцу.

— Хорошо, если так. Сейчас это куда важнее.

— Ты мне веришь?

Р'гади пожала тонкими смуглыми плечами.

— Верю, не верю, какой в том смысл? Все отвернулись от нас… Так что в моем положении не отказываются от помощи, которую послал милостивый Эдн.

— Не Эдн, Р'гади. Я не лгал тебе, рассказывая про далекую страну Сибирь. Она существует! Правда, она называется совсем не так и лежит не в Западном океане, но она существует.

— И там знают имя Ар'каста, моего отца? Трудно поверить, мой хитроумный дьюв.

— Знают, Р'гади. Когда-то, очень давно, он пришел из этой страны в Ксам и стал здесь большим человеком, советником ад'серита.

— Мой отец родился здесь! И моя мать — пусть будут легки ее дни в чертогах Эдна — тоже!

— Мать — да, отец — нет. — Девушка упрямо молчала, и Одинцов, подождав с минуту, добавил: — Но ты права, Р'гади, — какой смысл сейчас разбираться с родословными? Я могу помочь, и не важно, кто меня послал, светлый Эдн или люди с родины твоего отца. Скажи, что с ним случилось?

Она смерила Одинцова недоверчивым взглядом:

— Разве друзья моего отца не знают об этом?

— Нет. Знают, что произошло что-то плохое. Они это чувствуют — здесь и здесь. — Он коснулся лба и груди.

— Не слишком же быстро они почуяли беду! — Девушка покачала черноволосой головкой. — Что бы тебе явиться раньше, дьюв, пока Х'раст не наложил лапы на отца…

— Кто такой Х'раст?

— Тоже стратег и военный советник ад'серита… первый и старший среди советников. Он ненавидит отца, потому что эдор уже не раз собирался поменять их местами.

— Но не поменял?

— Род Х'раста более знатный, — Р'гади презрительно скривила губы, — но сам он не стоит и ногтя Ар'каста!

— Значит, твой отец — великий стратег, — задумчиво произнес Одинцов. — Чем же он занимался? Водил войска?

— Войска водили другие — те, кому положено махать мечом. Отец вычислял и рисовал карты. Едва рыжие псы из Айдена затевали поход на Юг, как ему становилось известно об этом. Он говорил, сколько солдат надо послать, с каким обозом и какой дорогой… он чертил карты с горами, реками, лесами, местами привалов… он говорил, когда должно выступить войско, чтобы перегородить путь рыжим собакам… Он никогда не ошибался!

— Никогда? — Одинцов приподнял брови.

— Ну, только один раз… последний…

Одинцов подвинул ногой подушку и сел, Р'гади осталась стоять перед ним. Он потянулся к кувшину, плеснул в бокал, выпил. Это был фруктовый сок.

— Скажи, Р'гади, откуда твоему отцу было известно про айденские дела?

— Точно не знаю. — Девушка повела плечами. — Он говорил, что имеет там надежного человека…

Уж точно не покойного бар Гайта и его придурков, решил Одинцов. Был информатор, был! Надежный, дальше некуда…

Так вот они работали, пэр империи Асруд бар Ригон и штабной стратег эдората Ар'каст! Сообщали друг другу о всех готовящихся экспедициях, чтобы Ксам успел придержать руку Айдена, а Айден — Ксама… Вероятно, Асруд ухитрился переправить коллеге все данные о последнем походе — ведь ксамитская армия ждала в холмах на выгодной позиции и как раз там, куда пришли айденские орды и хайритские всадники… Там бы все воинство и полегло, включая тысячу Ильтара, если бы не выдумка с возами. Не это ли поражение хотят сейчас повесить на Ар'каста?

— Что ты делала в степи в тот день, когда мы встретились? — Он посмотрел на Р'гади. — Разве в Ксаме принято, чтобы девушка командовала отрядом воинов? Кто тебя послал?

— Отец, разве непонятно? — Она с вызовом прищурилась. — А командовать я могу хоть сотней, и не хуже любого мужчины!

— Я знаю, что ты не только красива, но и отважна, как божественный Грим, хайритский Ветер битвы. Ты поймала в степи дьюва и покорила его…

По губам девушки скользнула улыбка, — видно, эти воспоминания не относились к числу самых неприятных. Одинцов, уже догадываясь, что произошло, спросил:

— Не разгневался ли эдор на Ар'каста за то поражение в холмах? Когда хайриты расправились с вашими копьеносцами?

— Я расскажу. — Р'гади опустилась на ковер и сложила руки на коленях, лицо ее помрачнело. — В тот раз, последний, отец все узнал вовремя. Когда рыжие псы пойдут на юг, сколько их будет, сколько наймут всадников из Хайры… Он все подсчитал, и войско выступило в нужный срок… большое войско, сильное… Оно должно было раздавить собак! Отец говорил, что хайритов слишком мало, чтобы справиться с нашими копьеносцами. Может, они бы и ушли на своих шестиногих зверях, но только не на юг! — Девушка разволновалась, лицо ее порозовело.

— Да, я видел ту битву, — коротко заметил Одинцов. — Ваша тяжелая пехота была великолепна.

— Войско ушло, — продолжала Р'гади, — и не вернулось. Потом стали доходить странные слухи с южных рубежей, будто в сторожевые крепости приходят голодные воины, полумертвые, израненные, без оружия… Ад'серит велел Х'расту выслать лазутчиков. Отец подумал, что должен отправить и своих людей — надежных, проверенных, преданных только ему. Тайком, разумеется… Вот их я и повела.

«А я уничтожил», — закончил про себя Одинцов, стараясь не встречаться с девушкой взглядом.

— Нас было двадцать человек, — сказала Р'гади. — Часть ты убил, но я дождалась остальных, круживших около айденского лагеря, и мы прошли по следам до самых холмов. Трупы там лежали горами — разложившиеся, обглоданные зверьем… Я повернула людей в Ксам. Мы возвратились раньше разведчиков Х'раста, да что толку? Никто не знал, как рыжие собаки одолели наше войско, даже отец! Ну, великий эдор велел это расследовать. Сюда, в Катампу, переправили всех уцелевших воинов, чтобы снять с них допрос. Сначала Х'раст, отец и еще два советника допрашивали их вместе, потом оказалось, что нашу пехоту разбили всадники из Хайры, и Х'раст во всем обвинил отца… сказал, что послали мало войска…