Океаны Айдена - Михаил Ахманов

Михаил Ахманов

«Океаны Айдена»

Часть 1

Морские воды

Глава 1

Ай-Рит

Одинцов высунулся из-за камня, и тут же над его макушкой свистнула стрела. Кремневый наконечник чиркнул о скалу за его спиной, разбившись на тонкие пластинки, похожие на мутное стекло. Он проворно пригнулся, успев, однако, заметить, что на берегу у самой воды, там, где стремительные струи течения замедляли бег, копошились не меньше двух сотен смутных теней.

Рядом тяжело засопел и заворочался Бур. От него пахло мокрой шерстью и застарелым потом.

— Голова поднимать — плохо, — просипел он, хватая горячий воздух раскрытой губастой пастью.

Даже ночью — и даже для трогов! — условия на Поверхности казались близкими к той хрупкой грани, за которой подстерегала смерть. Два-три часа еще можно было вытерпеть, но не пять и не шесть. Тем более что через пять часов наступал рассвет, а с ним — неминуемая гибель. Провести день на голой скале Ай-Рита и остаться в живых не удалось бы никому — ни человеку, ни птице, ни зверю. И поэтому переселенцам с Верховьев приходилось спешить — если они не пробьются в Пещеры айритов до восхода солнца, то к полудню все будут мертвы.

Одинцова удивляла тяга некоторых племен трогов к перемене мест. В конце концов, все острова, узкой цепочкой протянувшиеся вдоль Зеленого Потока, были похожими, как зерна одного колоса. Всюду голый, выжженный солнцем камень, покрытый кое-где желтоватым налетом соли да ломким фиолетовым лишайником, камень, лишайник, и больше ничего. Расстояния между клочками суши варьировались от четырех до десяти километров, а размеры этих округлых вершин экваториального подводного хребта не превышали восьмисот шагов в поперечнике. Те, где имелись естественные пещеры, были обитаемыми. В Великом Зеленом Потоке, стремительно катившем свои воды меж двух материков, от Западного океана до Южнокинтанского, насчитывалось, вероятно, тысяч пять таких скалистых островков. Одинцов не знал, сколько из них населяют троги — половину?.. десятую часть?.. Вероятно, они селились всюду, где были лабиринты гротов, пещер, глубоких подземных расщелин — естественной защиты от безжалостных солнечных лучей и душной, как в парной бане, атмосферы.

Но почему они иногда устремлялись в путь? Они плыли с запада, с Верховий Потока, — ибо против течения не смог бы выгрести никто, — используя примитивные плоты из стволов пробковых пещерных деревьев. Что они искали? Чего хотели? На что надеялись? Об этом Георгий Одинцов не мог догадаться, но справедливо полагал, что трогов гнало в путь-дорогу неистребимое человеческое любопытство, тот же внутренний позыв, который руководил Магелланом и Колумбом, Куком и Берингом. Эти обезьяноподобные пещерные жители, несмотря на устрашающую внешность, безусловно были людьми, и их язык насчитывал около трех сотен понятий — больше, чем у аборигенов Андаманских островов на родной Земле.

Вспомнив о Земле, Одинцов на миг отключился. Он ушел в свое странствие зимой, когда вокруг Баргузина лежали снега и сугробы в институтском парке вздымались выше головы. Хорошая была зима, снежная, настоящая сибирская… В Айдене он пробыл месяцев восемь, и, значит, в родных краях теперь начало сентября. Лес стоит еще зеленый, дни теплые, ясные, а утром прохладный ветер гуляет над Обью и тайгой, над лугами и полями, над городом Новосибирском, до которого от Баргузина час езды… Можно съездить, а можно остаться, потому как всюду есть главное — вода. Еще холодное пиво, соки, яичница с колбасой, котлеты с румяной жареной картошкой… Но вода важнее. Откроешь кран, и она побежит прозрачной свежей струйкой…

Бур толкнул его в плечо, просипел над ухом:

— Мясо! Много мяса!

Одинцов снова высунулся из-за причудливого обломка скалы. Серебристо-зеленоватый Баст стоял в зените, его диск слабо просвечивал сквозь белесый туман, висевший над скалой, быстрый бледно-золотой Кром, успевавший за ночь дважды пробежать по небесам, уже склонялся к горизонту. Шайка на берегу разделилась на два отряда, и цепочки косматых фигур потянулись к левому и правому краям каменной гряды, укрывавшей вход в пещеры Ай-Рита. Обычная тактика! Троглодиты Зеленого Потока всегда предпочитали обход фронтальной атаке, что, несомненно, доказывало их разумность. Окружение повышало шансы нападающих на успех, но в последнее время все попытки захватить Ай-Рит кончались одинаково — кровавой бойней. Ибо за барьером валунов, сглаженных солеными влажными ветрами, пришельцев поджидал клинок стального челя Одинцова.

Бур зашипел, махнув лапой налево. Он не таил обиды на этого странного незнакомца, рухнувшего сорок лун назад откуда-то с небес и в первой же стычке зарубившего почти четверть боеспособных мужчин племени. Что было, то прошло! Зато сейчас айриты процветали, питаясь гораздо лучше прежнего. Шестое нападение за месяц! И на этот раз столько крепких женщин и мужчин! Лучшим он позволит присоединиться к своему клану, но большая часть пойдет в котел. Его воины будут довольны! Впрочем, несмотря на активную помощь самок и детенышей всех возрастов, они не успевали съедать всех, кто был предназначен для этой цели, и хозяйственный Бур уже подумывал о запасах, о чем-то вроде мясной фермы.

Он поскреб шишковатый, заросший рыжим волосом затылок. Да, одни люди годятся только в котел, другие — для битвы! И этот Од действительно великий воин! Благодаря его стараниям племя удвоилось, и все приблудные покорны вождю Ай-Рита! Правда, и у Ода есть недостатки — он жрет только рыбу да мох и до сих пор не взял самку. Есть рыбу при таком изобилии мясной пищи! Пфуй!

Тем временем Одинцов, наяву грезивший о холодной воде и сочном говяжьем бифштексе, пробирался на левый фланг. Рыба ему осточертела, но опуститься до каннибализма он не мог, хотя в пище был неразборчив — в бытность во Вьетнаме, Анголе, Сомали ел червей, лягушек и жуков. Но люди — даже то подобие людей, каким являлись троги, — все же не лягушки… И разумеется, не червяки.

По пятам за Одинцовым следовали пять самых сильных воинов клана с плетеными щитами и дубинками. Задача у них была одна: прикрывать его от стрел, пока он орудует челем. Стрелы с кремневыми наконечниками оказались очень неприятной штукой — кремень щепился при самом слабом ударе, крохотные каменные чешуйки внедрялись глубоко в плоть, и рана начинала загнивать. Больных умерщвляли и разделывали для котла, туда же могли попасть и охранники Одинцова, если бы его задело стрелой, — Бур шутить не любил, и у него всякая вина была виноватой. Поэтому стражи выполняли свои обязанности с истовым усердием.

Правый фланг защищал вождь с остальными бойцами, полусотней мужчин и тремя десятками самых крепких и самых злобных женщин. Весьма многочисленный отряд — обычно этих сил хватало, чтобы перебить атакующих или сдержать их, пока не подоспеет Одинцов со своим челем, смертельным лезвием на длинной рукояти. Вернее, чель с Одинцовым, ибо в этом боевом союзе, по мнению троглодитов, волшебное оружие стояло на первом месте. Возможно, они были правы.

Одинцов нырнул в тень за обломком скалы, формой напоминавшей слоновый клык, пятеро трогов громко сопели и шлепали сзади. Разделка туш — так он называл предстоящую вскоре операцию — всегда производилась на сравнительно ровной и просторной площадке перед этим каменным бивнем. Чель, грозное хайритское оружие, требовал места для маневров, так что в выборе стратегии Одинцов был вынужден подчиняться своему клинку.

Темная вонючая масса нападающих хлынула через край площадки, неторопливо растягиваясь цепью. Теперь он мог различить отдельные фигуры, такие же мощные, коренастые и волосатые, как у его спутников. Пришельцы на миг остановились видимо, удивленные тем, что хозяева не встречают их стрелами и камнями, — затем неуклюже, но быстро заковыляли вперед. На сей раз их было много, очень много, и Одинцов догадался, что сегодня основная работа достанется ему.

Повернувшись к одному из своих телохранителей, он ткнул его в грудь и сказал:

— Ты — идти Бур. Идти быстро-быстро! Сказать Бур: прислать сюда две руки женщин, ловить мясо для котла.

Трог кивнул и растворился в полумраке. Пусть приведет женщин, они были крепкими, свирепыми и в драке не уступали мужчинам. Одинцов чувствовал, что на этот раз ему нужна помощь. Пришельцев оказалось больше сотни, и, значит, атака справа будет слабее. Такое иногда случалось; в зависимости от темперамента и личных пристрастий нападающие предпочитали прорываться либо мимо слоновьего бивня, либо правее, мимо камня, похожего на спину двугорбого верблюда, где располагался командный пункт вождя. На этот раз предпочтение было отдано бивню.

Дождавшись, когда первая группа пришельцев окажется в пяти шагах от каменистой гряды, Одинцов, по-разбойничьи свистнув, выскочил из своего укрытия. Затем свист раздался снова — когда, приблизившись к шеренге трогов, он пустил в дело чель. Звук рассекаемого сталью воздуха оборвался сочным хрустом, потом все начало повторяться в мерном ритме джазового оркестра: ссс-чпок!.. ссс-чпок!.. ссс-чпок!..