Начало опричнины - Руслан Скрынников

     Взгляды С. Б. Веселовского поддержал А.А. Зимин. Опираясь на данные о территориальном составе опричнины, он пришел к заключению, что опричная земельная политика не имела антикняжеской направленности, хотя и была направлена против пережитков удельной раздробленности и удельно-княжеских традиций[1164].

   При анализе земельной политики опричнины надо четко разграничить два различных вопроса: во-первых, вопрос о территории опричнины и, во-вторых,   вопрос  об  отношении опричного правительства к крупному светскому землевладению. Территория опричнины, зачисление в государев удел тех или иных уездов определялись в первую очередь потребностями организации опричного войска. По этой причине в опричнине оказался целый ряд уездов с развитым поместным землевладением. Основным содержанием земельных мероприятий в опричных уездах явилось перераспределение фондов поместного и лишь отчасти вотчинного землевладения.

    Более важное значение для выяснения земельной политики опричнины имеет вопрос о специальных мерах опричного правительства в отношении крупного феодального землевладения. Исключительное значение в этом плане имеет вопрос о ссылке княжат и дворян в Казанский край после провозглашения опричнины.

    Первая попытка анализа и оценки данных о казанской ссылке принадлежит С. Б. Веселовскому. Опираясь на опубликованную в отрывках писцовую книгу Казани, он составил список казанских ссыльных, насчитывающий 58 человек[1165]. С. Б. Веселовский утверждал, что в подавляющем большинстве ссыльные дворяне принадлежали к низшим слоям государева двора, и на этом основании сделал вывод о том, что для царя учреждение опричнины было разрывом не с одними княжатами и боярами, а со всем старым двором и дворянством вообще[1166]. Подобный вывод был тем более парадоксален, что среди названных С. Б. Веселовским ссыльных по крайней мере 26 лиц имели княжеский титул[1167]. Изыскания С. Б. Веселовского о казанской ссылке, сделанные в виде чернового наброска в 1945 г., увидели свет только в 1963 г. в связи с изданием его «Исследований по истории опричнины».

     За три года до публикации названного труда нам удалось независимо от С. Б. Веселовского реконструировать указ Грозного о казанской ссылке и на основании хранящихся в архиве Казанских писцовых книг составить более полные списки (170—180 имен) дворян, сосланных в Казанский край при учреждении опричнины, а также доказать тот кардинальный факт, что ссылка опальных княжат сопровождалась массовой конфискацией княжеско-вотчинного землевладения. Нас интересовал вопрос о казанской ссылке с точки зрения поземельной политики в первую очередь. В работе С. Б. Веселовского этот вопрос остался неисследованным[1168]. Главнейшие результаты наших изысканий изложены в статье «Опричная земельная реформа Грозного 1565 года», опубликованной в 1961 году в «Исторических записках».

     Официальная летопись очень кратко, со многими пропусками описывает кровавые оргии опричнины в Москве. Но она становится вовсе немногословной, когда речь заходит о казанской ссылке. После рассказа о казнях летописец замечает: «А дворяне и дети боярские, которые дошли до государьские опалы, и на тех (царь. — Р. С.) опалу свою клал и животы их имал на себя, а иных сослал в вотчину свою в Казань на житье, з женами и з детми»[1169]. (Курсив наш. - Р. С.).

    Сообщение летописи о ссылке дворян в Казань дополняется рассказом опричников Таубе и Крузе: «...представители знатных родов, — пишут Таубе и Крузе, — были изгнаны безжалостным образом из старинных унаследованных от праотцов имений, так что они не могли и не имели права взять с собой даже движимое имущество и вообще ничего из своих имений. Их судьбой поручено было заняться некоторым из местных бояр. Они были переведены на новые места, где им были указаны поместья. Их жены и дети были также изгнаны и должны были итти пешком к своим мужьям и отцам, питаясь в пути подаянием. Это тиранство он (царь. — Р. С.) облекал в такую видимость, будто эти несчастные тяжко перед ним провинились». (Перевод наш. — Р. С.)[1170].

    Ни летопись, ни записки Таубе и Крузе не дают ответа на вопрос, кто же был сослан опричниной в Казанский край. Некоторые данные на этот счет сообщают книги Разрядного приказа, в которых сказано: «Того же году (7073) послал государь в своей государеве опале князей Ярославских и Ростовских и иных многих князей и дворян и детей боярских в Казань на житье и в Свияжской город и в Чебоксарский город и жити в Казани городе»[1171]. (Курсив наш. — Р. С.)

     В ряде других записей Разрядной книги за 1565—1566 (7073—7074) гг. мы находим имена некоторых казанских ссыльных. Например, в 7073 г. в Казань были сосланы полоцкие воеводы князь Д. Ю. Сицкий-Ярославский и И. П. Квашнин-Поярков: «и государь на князь Данила Сицкого да на Ивана Квашнина опалу свою положил да и послал их в Казань на житье»[1172].

     Для исследования вопроса о составе казанской ссылки наибольшее значение имеют писцовые книги Казани, состав-ленные Н. В. Борисовым и Д. А. Кикиным в связи с указом Грозного о казанской ссылке[1173]. Как значится в казанских писцовых книгах, писцы описали «дворцовые земли», «порозжие земли отставленных жильцов», «выморочные земли» и «земли, что были исстари татарские и чувашские и мордовские, и те все земли в поместье роздали князем и детям боярским, которых государь послал в свою вотчину в Казань на житье»[1174]. (Курсив наш. — Р. С.)

    Аналогичные книги те же самые писцы составили для Свияжского уезда[1175]. Здесь они также испомещали ссыльных опальных княжат и дворян.

      Одновременно с составлением уездных писцовых книг было произведено описание Казанского посада, ставшего местом поселения ссыльных дворян[1176]. В книгах казанского посада подробнейшим образом описаны «дворы князей и детей боярских, которым государь велел быть в Казани на житье, а давали им по государеву наказу в 73-м году казанские воеводы боярин князь Петр Андреевич Булгаков и все воеводы дворы белые оценя, а иные дворы воеводы имали оценя ж у посацких всяких людей, который двор воеводы у кого оценив взяли и кому отдали и чем оценен и кому за двор шли денги и то под теми дворы писано имянно»[1177]. (Курсив наш. — Р. С.)  

    Писцовые книги Казанского и Свияжского уездов, а также опись посада Казани 1565—1566 (7073—7074) гг. дают наиболее полные сведения о составе казанской ссылки.

  Составленные нами подробные списки казанских ссыльных позволяют составить точное суждение о социальной направленности первых опричных репрессий и их масштабах[1178]. Как можно установить, с первых дней опричнины репрессии приобрели поразительный размах и остроту. Их основным объектом стали князья Ростовские, Ярославские и Стародубские, потомки местных династий Северо-Восточной Руси. Все названные семьи принадлежали к верхам боярской аристократии и неизменно заседали в Боярской думе.

     Ростовские князья происходили от одного корня с Суздальскими князьями. В среде недовольного боярства они занимали крайнюю позицию, выделяясь враждебностью к Захарьиным и т. д. Примером может служить «дело» боярина князя С. В. Ростовского 1553—1554 гг. Тотчас после введения опричнины царь велел казнить бывшего боярина князя С. В. Ростовского, находившегося в то время на воеводстве в Н. Новгороде[1179]. Явившиеся в город опричники бросили в тюрьму более 40 слуг опального воеводы, а его самого в телеге, связанным повезли в Москву[1180]. В дороге они убили свою жертву, тело спустили под лед, а голову отвезли в мешке царю. Иван погрозил пальцем мертвой голове и будто бы произнес: «о голова, голова, достаточно и с избытком пролила ты крови, пока была жива»1. Трудно сказать, что при этом имел в виду Грозный.

    Указ Грозного о ссылке в Казань нанес сильный удар могуществу князей Ростовских[1181]. Царь подверг опале и сослал на поселение в Свияжск боярина князя А. И. Катырева. К началу опричнины Катырев оставался единственным представителем Ростовского княжеского рода в Боярской думе. С его опалой Ростовские утратили свои позиции в думе.

    На поселение в Казанский край были сосланы двоюродный брат опального боярина, царский спальник и воевода князь И. Ю. Хохолков; сыновья влиятельного боярина князя Ю. Темкина Дмитрий и Иван, его племянники Михаил и Иван, а также сын старицкого боярина князя В. И. Темкина Иван и двое князей Яновых, царские спальники[1182]. В ссылке оказалась большая группа князей Приимковых и Лобановых. Самым видным из них был кн. В. В. Волк Приимков, служивший есаулом в государеве полку под Полоцком, а затем воеводой в Мценске в течение двух лет[1183]. Дядьями Волка были Р. А. и М. А. Приимковы, сосланные в Казань с сыновьями. Видными воеводами были И. Ф., В. Ф. и М. Ф. Бахтеяровы Приимковы. Из Лобановых в ссылку попали И. С. Ростовский, его племянник Ф. М. Лобанов, А. М. Бычков-Бритый и т. д.