На страже мира (ЛП) - Илона Эндрюс

Он определенно был мужчиной. Он также был служащим Нуан Сее и довольно значимым, так что он, должно быть, привык к роскоши, но еще больше он хотел быть в тишине. Быть чистым.

Я лихорадочно меняла обстановку в его комнате. Мы были почти у самых дверей.

— Репутация вашей гостиницы действительно безвозвратно погублена? — спросил он.

— Как много вам известно о земных гостиницах?

— Мне приходилось быть гостем раньше.

— Тогда вы знаете, что нашей первой задачей является безопасность гостей. Я позволила распоряжениям Арбитра повлиять на мои действия, потому что считала, что его целью был мир между этими людьми. Я узнала этих людей. Я понимаю, насколько война ранит их. Мои эмоции нарушили способность ясно мыслить. Теперь несколько гостей мертвы. Я больше не доверяю Джорджу, но хуже того, я не доверяю себе. Это моя вина. Я несу полную ответственность.

И сразу после того как я здесь закончу, я отправлюсь в лабораторию и погружусь в работу, потому что, если я остановлюсь, чтобы обдумать все последствия сегодняшней ночи, я взорвусь.

Дверь в его комнату распахнулась. Я отошла в сторону.

Стены были обшиты панелями из грубой ткани букового цвета и обрамлены узкими полированными планками из дерева. Верхняя часть стен была выкрашена в спокойный сиреневый, также как и сводчатый потолок, напоминавший фактурой пергамент. Полированный бамбуковый пол своими досками цвета янтарного меда перекликался с деревянными акцентами на стенах. Большая кровать-подиум стояла у левой стены, простая и современная, она все же сохраняла строгие квадратные контуры. На кровати лежало серое покрывало и множество сиреневых и золотых подушек с белой каймой. Тканые панели обрамляли обе стороны кровати, позволяя сиреневой отделке потолка ниспадать на пол, а стену украшал квадратный кельтский узел из полированного бамбука. Две простые прямоугольные тумбочки с девятью ящиками стояли по обе стороны кровати. Они были выкрашены в почти черный цвет, который светлел до такого бледно-золотого, что проглядывали волокна древесины акации. Дверь на балкон была распахнута настежь, отрывая взгляду горячую ванну и вид на сад.

Это была тихая комната, высококлассная и все же мужественная, спокойная и чистая, но не стерильная. Войти в нее, все равно, что окунуться в освежающее озеро после долгого бега.

— Мои глубочайшие извинения, — сказала я ему. — Я сожалею, что на вас напали в моей гостинице. Мне жаль, что я не обеспечила вам безопасность.

— Благодарю вас, — тихо произнес он.

Стена разошлась, и выскользнул поднос с множество еды с банкета: закуски, напитки, десерты в чашечках, а в центре — обжаренный цыпленок. Орро должно быть достаточно оправился, чтобы сервировать тарелки.

— Лучший цыпленок в галактике, — сказал Туран Адин, в его голосе проскользнуло что-то, подозрительно напоминающее веселье.

— Разумеется, — произнесла я. — Мы подаем только лучшее нашим уважаемым гостям.

Я вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь.

Способ обнаружить невидимого вора — это сделать его или ее видимым, что кажется самой очевидной истиной в мире. Обучить гостиницу распознавать присутствие вора по слабому свечению и попадать в него оказалось гораздо тяжелее.

Я подняла голову от экрана. Я сидела в своей лаборатории в подвале гостиницы. Передо мной гостиница сформировала нишу в стене — пять футов в ширину, пять футов в глубину и около девяти футов в высоту.

— Давай, — пробормотала я.

Голографический проектор в стене ниши воспроизвел довольно точную копию размытого пятна. Стена разделилась, и струя тумана возникла над пятном. Стены ниши выглядел точно так же.

— Свет, — пробормотала я.

Свет погас. Черная ультрафиолетовая лампа опустилась, медленно вращаясь. Ее луч осветил нишу. Когда-то чистые стены светились ярко-голубым.

— Отлично.

Экран мигнул, и на нем появилось изображение моей гостиной. Джордж и Софи смотрели повсюду, словно что-то потеряли.

— В чем дело?

Они оба развернулись спиной к спине с одинаково безразличными лицами. Мой голос исходил из стен. Обычно я так не делала, это было дурным тоном и гости, как правило, плохо реагировали на бесплотные голоса, эхом отражавшиеся в их комнатах, но я все еще была раздражена.

— Мы пришли проведать тебя, — сказала Софи.

Ну, разве не мило? Я могла бы их послать. К сожалению, я все еще была хозяйкой гостиницы, а они — моими гостями, к которым я отнесусь со всей учтивостью, даже если это заставляет мои внутренности взрываться от гнева.

Я махнула гостинице. В стене образовалась лестница, и я вышла в гостиную. Пол сомкнулся за моей спиной.

Джордж и Софи посмотрели на меня.

— Я принесу чаю, — сказала Софи, и вышла в кухню.

— Она заставила вас спуститься сюда и поговорить со мной.

Я уселась на диван.

— Да.

Он опустился в кресло напротив.

— И вы ей уступили. Ее чувства важны для вас, так что вы взвесили шансы и решили, что независимо от плана вы не слишком пострадаете от этого разговора со мной, и вот мы здесь.

— Да.

Он откинулся назад, его красивое лицо помрачнело. Она, должно быть, сказала ему, чтобы был откровенен.

— Все, что вы сделали, с тех пор как прибыли сюда, каждое слово, каждое выражение и каждое действие было тщательно просчитано. Вы разрушили альянс между Робартом и домом Миир, изолировав его от партнеров. Для Арланда и Исур он — порченый товар, и для дома Миир он тоже больше не является активом. Он — помеха, свидетель и посредник их позора. Теперь он будет отчаянно стремиться к миру.

Дом Миир огромен, дом Ворга составляет лишь одну пятую его размера. Если рыцари Миир решат смыть позор неудачи Бенегера и станут преследовать дом Ворга, Миир проглотит дом Робарта и даже не заметит. Робарту ничего не остается, кроме как поддержать Арланда и Исур и молить о стратегическом альянсе. С другой стороны, дом Миир обесчещен. Они послали трех своих лучших бойцов, и те не могли победить одного человека. Они выглядят слабыми и жалкими. Это, вместе с их отлучением, затруднит им создание любых союзов.

— Регион будет более стабильным после этого, — сказал Джордж, словно между делом.

— Затем вы убили гордость Орды перед отрокарами. Я видела лицо Софи. Она живет вызовом. В тот момент, когда показывали ей изображение Руаха, вы знали, что она будет охотиться на него и убьет. Вы не сдерживали высокомерие Орды, вы уничтожили его.

— Да, — произнес Джордж.

— Теперь вампиры в отчаянии, Орда в отчаянии. Оба унижены. Оба обязаны мне, и мирные переговоры находятся в упадке. Все это часть плана?