На страже мира (ЛП) - Илона Эндрюс

Робарт открыл рот.

— Мы загладим свою вину, — пообещала леди Исур.

Я не обратила на нее внимания. Я собиралась каждому высказать свое неодобрение.

— Мистер Камарин.

Джордж принял холодную величественную позу. Несколько дней назад меня бы это огорчило. Но, сейчас, не слишком.

— Люди в моей гостинице умерли, потому что вы остановили меня. Репутации Гертруды Хант нанесен непоправимый ущерб.

Джордж открыл рот.

— Мертвые гости у меня на полу! — рявкнула я. — В моей гостинице! Все, ради чего я работала, все, что я отстаивала, разрушено. Никакие деньги не смогут это исправить. Моя профессиональная принципиальность скомпрометирована. Я позволила этому произойти, потому что вы хотели поиграть в свои игры.

Джордж открыл рот.

— Не говорите со мной, — произнесла я. — Вы может быть и Арбитр, но я все еще Хозяйка гостиницы.

Я развернулась к шаману и Военному священнику.

— Вам будет предоставлена возможность задобрить духи павших и направить их души в загробную жизнь. Очистите главный зал от следов их смерти. Потом заберите тела своих мертвых. Похороните их, сожгите, отправьте семьям, делайте то, что нужно. У вас сегодняшняя ночь.

Шаман и Военный священник посмотрели друг на друга.

— Одновременно? — спросил Одалон.

— Да. Никаких специальных условий не будет. Я покончила с обхаживанием ваших традиций. Я уважала пожелания ваших людей, а они плюнули мне в лицо. Смиритесь с этим.

Я повернулась к Туран Адину.

— Примите мои извинения за плохой прием. Пожалуйста, следуйте за мной. Я подготовила покои для вас.

Я повела его из зала. Мое будущее было разрушено. Будет очень сложно оправиться от этой катастрофы.

Мы проходили мимо кухни, и через открытую дверь я увидела Орро, свернувшегося в шар на полу. О нет.

Я влетела в кухню и опустилась рядом с ним. Мне было не видно ни головы, ни ног. Он был просто колючим шаром.

— Ты ранен? Орро?

Нет ответа.

— Орро?

Из глубины шара послышался приглушенный голос:

— В чем смысл моего существования?

Не ранен. По крайней мере, не физически. Я облегченно вздохнула, села на пол и нежно потрепала темный мех между иголками.

— Не говори так.

— Это должно было стать моим возвращением.

— Так и есть. Цыпленок пах умопомрачительно, я никогда не видела столько созданий, так быстро поглощающих пищу. Калдения облизывала вилку. Ты даже заставил заклятых врагов на пару мгновений забыть о мести.

— Я даже не добрался до десерта. У меня была целая вереница десертов. Я не подал нейтрализатор вкуса после основного блюда. Я — неудачник. — Его голос дрожал от неподдельного отчаяния.

Я взглянула на Туран Адина. Он безмолвной тенью ожидал у стены.

— Нет, вовсе нет. Ты — лучший шеф, которого я встречала. Спустя годы никто и не вспомнит о том, что были убиты люди, но они будут вспоминать того цыпленка.

— Ты так думаешь? — тихо спросил он.

— Я точно знаю. Люди откидывают неприятные воспоминания и помнят только хорошие вещи. Твоя еда делает людей счастливыми, Орро. — Я посмотрела на стену и протянула руку к гостинице. — Мне нужен подарок прямо сейчас.

Стена расступилась и кинула в меня подарочным пакетом. Я поймала его и зашелестела золотой фольгой, украшенной ярко-красным бантом из ленты, надеясь, что его любопытство пересилит. Я купила этот подарок во время поездки за продуктами и заставила гостиницу его спрятать. Я планировала вручить его после банкета.

— Я купила это для тебя. Они помогут.

— Ничто не поможет.

Я осторожно потянула за ленту, удерживающую края пакета. Я запечатала его, надеясь, что содержимое станет сюрпризом. Лента с одной стороны отклеилась, и я раскрыла пакет.

Из шара послышался звук принюхивания.

— Чем это пахнет?

— Это подарок для тебя. — Я поднесла к нему пакет и помахала им, чтобы запах распространился. — Вкусный фрукт.

— Я не хочу.

— Я купила его специально для тебя. Мне уже сегодня порядочно досталось. Ты же не хочешь меня обидеть, правда?

Шар откатился и развернулся в сидящего на полу Орро. Я протянула ему подарочный пакет. Он с опаской посмотрел на него, понюхал сверху, раскрыл и вытащил манго. Красно-зеленый фрукт лежал на его ладони. Он вонзил в него коготь, тонкой ленточкой снял кожуру и лизнул ярко-желтую мякоть.

Его иголки встали дыбом с тихим шорохом.

— Что это? — прошептал он.

— Манго.

Отец всегда говорил, что манго и острошип были беспроигрышным вариантом. Я даже не осознавала, насколько беспроигрышным.

Орро снова лизнул фрукт, посмотрел на него и вдруг вцепился, дробя желтую мякоть. Он проглотил половину манго, прежде чем осознал, что я все еще была там, и замер с кусочками манго на усах.

— Не смотри на меня.

— Не буду, — пообещала я. Я протянула руку и нежно потрепала его по пушистой щеке. — Ты лучший шеф-повар в галактике.

Он заморгал.

Я поднялась и вышла из кухни, махнув Туран Адину следовать за мной.

Я поднималась по лестнице, зная, что Туран Адин безмолвно идет за мной. Его присутствие заставляло кожу на шее покалывать, словно он был соткан из высоковольтных проводов, гудящих от тока. Я напортачила с его комнатой. Она совершенно ему не подходила.

— Я извиняюсь за задержку, — пробормотала я.

— Все в порядке.

Я почти подпрыгнула. У него был низкий голос, похожий на рычание, которое невозможно воспроизвести человеческим горлом.

— Извините, что пришлось убить в вашей гостинице.

— Все в порядке.

Постойте-ка, что? Ничего не в порядке. Почему я это сказала?

— Сегодня у нас всех был длинный день. Вы должно быть устали. Наше жилье, вероятно, скромнее того, к чему вы привыкли.

О да, это было так хитроумно. Сейчас я начала оскорблять свою гостиницу, потому что не вижу другого способа выяснить его предпочтения относительно комнаты.

— Я привык к войне, — тихо сказал он. — Все, что вы мне предложите, лучше того, что у меня сейчас есть.

Сказанное другим тоном, это могло бы выглядеть, как игра на публику или попытка вызвать сочувствие, но в его исполнении это была простая констатация факта. Я так много услышала в его словах: усталость, сожаление, печаль, принятие неизбежного насилия, и насущную потребность отстраниться. Он устал, вымотался, и хотел быть подальше от смерти, которую причинил. Его снедала необходимость отдалиться. Любой хранитель гостиницы, недаром едящий свой хлеб, заметил бы это. Ему нужно убежище, и я его предоставлю. Вот почему я была хранительницей гостиницы.