Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев

войне», уделял все свое время, без отвлечения на хобби, развлечения, продолжительный, с пребыванием НА ВОДАХ отдых, используя всевозможные формы проверки боевой подготовки войск, совершенствования работы штабов и командного состава всех степеней и уровней.

Повседневные будни и стиль работы – I

Военный министр официально считался высшим государственным должностным лицом, стоящим во главе военно-сухопутного управления вооруженными силами страны, являвшимся единственным докладчиком у царя по делам армии.

Военный министр имел право выбора и представления на высочайшее утверждение о назначении, перемещении и увольнении высших должностных лиц военного ведомства – командующих военными округами, армейскими корпусами, дивизиями, бригадами и полками, о назначении, перемещении и увольнении военнослужащих среднего и нижнего звена, надзора за деятельностью подчиненных объединений, соединений и частей, право лично или через доверенных лиц осмотра всех войск, военных управлений и учреждений. Как органу исполнительной власти ему было предоставлено право самостоятельной административной деятельности, осуществляемое путем издания за своей подписью приказов и распоряжений по военному ведомству, по инженерным и казачьим войскам, а также путем утверждения общих для всех частей инструкций, служащих развитием действующих законоположений и разъясняющих порядок их исполнения.

В административной сфере значительно ограниченной являлась власть военного министра по хозяйственной части военного ведомства: в этой области военному министру никаких личных прав предоставлено не было и на тыловое обеспечение сухопутной армии министр мог влиять лишь как председатель Военного совета.

Военному министру было предоставлено право участия в законодательной деятельности, что выражалось в праве законодательной инициативы и в праве обсуждения законопроектов на Военном совете и в Государственном совете.

Кроме того, министр имел определенные полномочия судебной власти, что выражалось в праве управления и надзора за военно-судебными учреждениями, при посредстве Главного военно-судного управления и Главного военного прокурора возбуждения уголовного преследования, предания суду и разрешения противоречий о подсудности. Независимо от этого министр обладал широкой дисциплинарной властью в отношении всех чинов военного ведомства.

Военный министр по должности являлся председателем высших военных установлений – Военного совета, Александровского комитета о раненых и Высшей аттестационной комиссии, а также представлял интересы армии в Комитете министров и Государственном совете, являясь, соответственно, членом правительства и госсовета.

Одной из важнейших составляющих деятельности военного министра оказалась повседневная и утомительная работа по наполнению военного бюджета, нередко переходящая в открытую борьбу с Министерством финансов и персонально с его главой-Сергеем Юльевичем Витте по ВЫБИВАНИЮ требуемых для существования вооруженных сил империи денежных средств.

Еще при Александре III в 1889 году установили правило, согласно которому Военное министерство имело свой предельный бюджет, определявшийся на пять лет. За рамки утвержденного бюджета военное ведомство выходить не имело права, в то же время остатки от неизрасходованных средств оставлялись за Военным министерством и зачислялись в так называемый запасной кредит.

Бывший военный министр А.Ф. Редигер отмечал: «Предельный бюджет представлял значительные удобства для Министерства финансов в том отношении, что оно на пять лет освобождалось от новых требований со стороны Военного министерства, а для последнего – в том, что, зная заранее средства, какие оно получит в течение пяти лет, могло составить план мероприятий на пять лет вперед и спокойно проводить его в жизнь».

Однако просчитать потребности на пять лет вперед такого динамичного механизма, как вооруженные силы, было невозможно, жизнь постоянно вносила свои коррективы, и дополнительные ассигнования на армию требовались всегда, чему с завидным упорством и постоянством противилось возглавляемое Витте министерство финансов. Разногласия по расходованию военных статей бюджета выносились на обсуждение в «Особом совещании», участниками которого являлись председатель департамента экономики Государственного совета, руководители министерств: военного, морского, иностранных дел, финансов, контроля, директор департамента Государственного казначейства.

Вспоминает А.Ф. Редигер: «…трудно было военному министру бороться в совещании против готового большинства; морской министр был единственным его союзником. Если принять еще во внимание выдающийся ум главного противника, С.Ю. Витте, и убедительность его образной, горячей речи, то станет понятным, что все требования Военного министерства подвергались в Особом совещании сильным урезаниям, а заседания его… производили… самое тяжелое впечатление непосильной борьбы и бесплодных споров с людьми, которых нельзя убедить ни в чем…».

Позднее, уже пребывая в отставке, Куропаткин в 1906 году в отчете об итогах Русско-японской войны напишет: «…мы приступали к работе по Военному ведомству в пятилетие 1899–1903 годов, не получив на наши важные нужды около 300 млн руб. в пять лет или с недочетом по 60 млн руб. ежегодно. Очевидно, что такое решение вопроса о военных нуждах неизбежно должно было иметь последствием еще большую отсталость нашу сравнительно с соседями, ибо мы вынуждены были приостановиться со многими мероприятиями по усилению нашего положения как на западной границе, так и в азиатских округах».

Как военный министр, Куропаткин по должности являлся председателем Военного совета с 1 июля 1898 по 7 февраля 1904 года. На Военном совете по плану и в интенсивном режиме КОЛЛЕГИАЛЬНО рассматривались и принимались решения по широкому спектру текущих вопросов повседневной деятельности военного ведомства: мобилизационных, организационно-штатных, образовательных, кадровых, правовых, судебных, интендантских, финансовых, пенсионных, хозяйственных, административных, вооружения, службы казачьих войск.

Редигер вспоминает:

«В Военном совете Куропаткин бывал относительно редко…, За и то он обыкновенно не поспевал к началу заседания, так как тут же, рябом с залом Заседаний, принимал с 11 часов утра представляющихся, и этот прием у него затягивался до полутора и даже двух с половиной часов, тогда как заседание начиналось в час, так что он иногда приходил лишь к концу заседания или даже вовсе не поспевал в Совет. В порядок доклада дел это вносило серьезную путаницу: обычно докладывались сначала серьезные дела, чтобы отпустить представителей, всех людей занятых, а под конец – бесспорные дела; когда же ожидался приход Куропаткина, то приходилось менять распорядок, слушая сначала пустые дела, и затем уже браться за серьезные, причем представителям приходилось ждать».

Колоссальная занятость по службе не позволяет активно заниматься научной деятельностью в повседневном режиме, но тем не менее министр Куропаткин умудряется во время отпуска и в выходные выкроить время для того, чтобы в 1899 году подготовить к изданию военно-историческую работу «Завоевание Туркмении: Поход в Ахал-Теке в 1880–1881 г. С очерком военных действий в Средней Азии с 1839 по 1881 гг.» и в 1902 году – монографию по военной статистике «Сведения о Персии и Афганистане».

Отношения с подчиненными, взаимное привыкание к стилю и методам руководства выстраивались в ходе совместной работы, хотя имелись и некоторые недоразумения и недопонимание.

О начальном периоде руководства новым министром военным ведомством А.ф. Редигер вспоминает:

«…Куропаткин докладов почти не