Муза - Эмма Скотт

покоя своим собственническим обещанием. Это я думал погубить его, а он пытается спасти меня.

"Никто никогда не говорил мне ничего подобного", - хрипло говорю я.

Я могу сказать, что мои слова причиняют ему боль, но затем он ухмыляется той ухмылкой, которая так ему идет. "Привыкай к этому".

Да помогут мне боги.

Я даю ему то же обещание в глубине моего сердца - моего человеческого сердца, которое никогда не чувствовало себя таким живым. Я буду оберегать его, и он никогда не узнает того, что мне было приказано сделать. То, что я никогда не смогу сделать.

Я умру первым.

Одна рука зарывается в волосы Коула, другая обвивает его талию, и я крепко прижимаю его к себе. Желание между нами переходит в нечто неустойчивое; следующее прикосновение воспламенит его, и пути назад уже не будет. Коул отвечает так же настоятельно. Он прижимает меня к стене, его тело сильнее и мощнее, чем я мог предположить. Наши губы соприкасаются. Мы оба вдыхаем, и напряжение спадает.

В следующее мгновение наши рты сталкиваются - атака и капитуляция одновременно - и я полностью принадлежу ему.

Перевод: https://t.me/justbooks18

Глава 22

Нас держали в подвешенном состоянии в этот мучительный момент, прежде чем зажглась искра. Предвкушение крепко обхватило нас, а затем защелкнуло, как плеть. Наши рты столкнулись, слились, открылись и вторглись.

Амбри принял мой поцелуй, не оставивший неисследованным ни кусочка его рта, и после того, как я месяцами фантазировал о том, каков он на вкус, я оказался совершенно не готов. Он был огнем и вином, обжигающим и опьяняющим. Он позволил мне овладеть им, а затем поцеловал меня в ответ с такой же яростью.

Иисус Христос в коляске...

Первый нежный поцелуй был для него, чтобы дать ему понять, что он стоит для меня больше, чем секс. Я думал, что второе, неистовое столкновение поможет удовлетворить потребность, которая кипела между нами. Но удовлетворения не было. Я знал, что никогда не смогу насытиться его поцелуями. Я мог бы целовать Амбри до конца своих дней и все равно хотел бы большего.

А он целовал меня в ответ с такой снисходительностью, что у меня сердце разрывалось на части. Потому что со мной все было хорошо. Он знал, что он в безопасности.

Что с ним случилось...?

Но мысли с трудом улавливались и обрывались. Я прижал его к стене, как будто мог влезть в его кожу. Он крепко притянул меня к себе, словно мог сплавить нас воедино. Наши руки перебирали волосы, бродили по телу, расстраиваясь из-за слишком большого количества одежды. Я хотел всего, чего хотел он, но моя потребность обладать им была жадной, граничащей с дикостью.

"Амбри", - пробормотал я между поцелуями. "Я универсален, но я хочу трахнуть тебя сегодня. Господи, я так хочу тебя трахнуть. Мы, наверное, должны поговорить о..."

"Что куда? Не бойся, Коул Мэтисон. Я хочу тебя внутри себя больше, чем свой следующий вздох".

Мои глаза чуть не закатились обратно в голову, и тут его ухмылка стала злой.

"Но не сейчас".

Его руки взялись за застежку на моих брюках, и он начал опускаться на колени.

"Подожди, подожди". Я притянул его обратно на уровень глаз. "Когда я кончу, я хочу быть погребенным в тебе".

Он выгнул бровь. "Ты думаешь, что кончишь сегодня только один раз? За кого ты меня принимаешь?"

Я рассмеялся, и мы разделили короткий момент, когда абсолютная радость от того, что он остался, проникла в нашу похоть и сделала все еще более совершенным. Затем к Амбри вернулось хмурое выражение лица.

"Я собираюсь взять то, что принадлежит мне", - сказал он. "То, что я хотел с того момента, как впервые увидел тебя. Ты скрывал от меня этот прекрасный член, Коул. Я не потерплю этого больше ни минуты".

Буквально, подумал я, когда он опустился на колени между мной и стеной.

Амбри освободил меня от брюк, и я уперся ладонью в стену, кровь хлынула в меня при первом лизании - безумном щелчке его языка по кончику. Каждая мышца и нервное окончание напряглись и задрожали от предвкушения, когда его рука обхватила меня и сжала, а затем мои колени угрожали подкоситься, когда его непристойно сексуальный рот взял меня глубоко. Влажный жар и давление пытались разжать меня, а затем я почувствовал скрежет его зубов, когда он приподнялся, чтобы отдышаться, и провел языком по щели.

"Черт", - вздохнул я и вцепился в копну светлых волос.

"Да", - шипел он. "Теперь моя очередь. Заставь меня принять это".

Его слова подстегнули потребность, которую я уже с трудом контролировал. Я едва сдерживался, чтобы не трахнуть его бедрами, но каждый момент, который казался слишком большим, был моментом, когда он сосал меня сильнее, брал меня глубже.

"Амбри... я сейчас кончу".

Он издал звук чистой жадности и схватил меня за задницу, чтобы удержать меня неподвижным, пока моя разрядка прорывалась через меня. Он выпил ее до дна, а затем долго и медленно сосал, чтобы вытянуть ее.

Он был прав - этот оргазм вывернул меня наизнанку и в то же время только разрядил обстановку. Через несколько мгновений я снова был твердым, а он проделал путь вверх по моему телу, расстегивая по пути пуговицы на рубашке. Он отбросил ее в сторону и поцеловал меня. Я почувствовал вкус себя на его языке, смешанный со всем тем, что было в нем. Моя потребность обрела самостоятельную жизнь. Я отбросил в сторону брюки и нижнее белье, затем разорвал его рубашку, рассыпая пуговицы.

Он нахмурился. "Это была новая".

"Я куплю тебе другую", - сказал я ему в шею.

"Ах да. Ты скоро станешь очень богатым человеком".

"Амбри." Я встретил его взгляд. "Я уже им стал".

Слова поразили его, и он погрузился в себя, но я знал, что за одну ночь он может услышать так много. Яростно поцеловав его, я повалил его на кровать и накрыл его тело своим. Поставив себя между ним и тем, что, блядь, вздумало забрать его у меня.

Я умру первым.

Я лежал над ним, целуя его до тех пор, пока у нас обоих не перехватило дыхание.