Странные клятвы - Мэри Патни

– Это ведь самка, не так ли? Я слышала о таких, но никогда прежде не видела.

Это означало, что таинственная леди ни разу не была в сокольничьих короля или богатого лорда.

Адриан вздохнул с облегчением. Похоже, она не нормандка.

– Ее мне подарила императрица Матильда. Она очень быстра, наверное, самая лучшая птица, кото­рую я когда-либо видел.

Будто поняв, что речь идет о нем, сокол встрепе­нулся, гортанно вскрикнул и, хлопая крыльями, при­поднялся. Остановленный возгласом хозяина, он поч­ти успокоился, опустился на место, однако продолжал кричать. Мериэль поспешно отошла, ус­тупив дорогу сокольничему, подбежавшему, чтобы успокоить птицу.

В другом конце помещения девушка увидела ма­ленького ястреба и, не раздумывая, сняла путы с его лап и усадила на руку в перчатке.

– В ястребах есть что-то величественное, – про­бормотала Мериэль, когда когти птицы впились в пер­чатку. – Они часто злы и раздражительны, но безрас­судно смелы. Однажды я видела, как ястреб уселся на спину бегущему оленю. В другой раз была свиде­телем сражения с зайцем, хотя тот значительно пре­восходил птицу по размерам.

– Ты помнишь, где это произошло? – спокойно спросил Адриан. Мериэль застыла, и ее чувства пе­редались птице, которая мгновенно успокоилась. Де­вушка вернула ее на насест, двигаясь чрезвычайно осторожно.

– Нет. Я помню, что видела эти сцены, но когда пытаюсь вспомнить больше, ничего не получается.

Уорфилд обнял ее, и молодые люди продолжили осмотр. Главный сокольничий следовал за ними на почтительном расстоянии и наконец, осмелившись, подошел к графу.

– Ходят слухи о соколе, живущем на границе леса. Говорят, это обученная птица, улетевшая от хозяина. Я отправился туда, чтобы посмотреть собственными глазами, нашел ее и приманил. Птица спустилась, но не далась в руки, – сокольничий изредка посматри­вал на Мериэль.

– Да? – Адриан обменялся с ним взглядом, пре­красно понимая, на что тот намекает. Соколы, как известно, всегда реагируют на зов, независимо от того, как давно улетели от своих хозяев. Если эта птица раньше принадлежала Мериэль, то способна вернуться к бывшей хозяйке. Повернувшись к девушке, он спро­сил:

– Хочешь попробовать поймать сокола?

Удивившись, польщенная девушка с радостью от­ветила:

– Ну конечно!

Узнав о точных координатах места, где видели пти­цу, Адриан взял все необходимые приманки и в со­провождении Мериэль направился к конюшням.

Они уже бывали здесь, но девушка не выказала желания сесть в седло и, теперь, с опаской погляды­вая на странное приспособление, спросила:

– Как ты думаешь, я умею ездить верхом?

– Ты прекрасная наездница, – заверил граф, по­могая ей усесться на лошадь.

Некоторое время Мериэль неуверенно раскачива­лась в седле, затем ее лицо просветлело:

– Ах! – счастливо улыбнулась она и, наклонив­шись, погладила шею кобылы. – Мне этого так не хватало!

Усмехнувшись, Уорфилд вскочил в седло, и моло­дые люди покинули замок.

Проехав деревню, девушка поинтересовалась, как зовут лошадь.

– Можешь выбрать любое имя.

Она задумалась.

– Гм, я назову ее Розалией.

Волосы мужчины встали дыбом – это имя оказа­лось созвучно тому, которое пленница выбрала до по­тери памяти – Роза. Наверное, в прошлом у нее была лошадь по кличке Розалия или Роза, но где? Почему-то граф сомневался, что Мериэль ехала на старой заезженной кляче, которую якобы взяла из конюшни брата.

Всю дорогу до королевского леса Адриан размыш­лял о прошлом девушки, о ее окружении, хотя в глу­бине души надеялся никогда об этом не узнать. Жен­щина, знающая латынь, любящая и умеющая обращаться с соколами и ездить верхом, не могла обойтись без покровителя. Но где он был в тот день, когда Уорфилд нашел Мериэль в лесу?

Девушку не терзали мрачные мысли, она явно на­слаждалась скачкой и обществом Адриана, а тот за­видовал ее беспечности.

Через час они подъехали к огромному лугу, за которым раскинулся королевский лес, и напряженно начали всматриваться вдаль, пытаясь обнаружить сокола. Их кони неспешно двигались вдоль кромки леса, а всадники наслаждались поездкой. Время шло, но поиски не увенчались успехом. Адриан хотел было предложить вернуться в замок, когда Мериэль вне­запно вскрикнула:

– Там! – и указала на небо. – Это сокол, которого мы ищем!

Уорфилду хотелось надеяться, что это так и есть, но его глаза не могли ничего различить. У Мериэль не было сомнений. Она спешилась.

– Дай мне колпак, манок, путы и отъезжай, – скороговоркой выпалила девушка, не отводя глаз от точки в небе.

Мало кто осмеливался командовать графом Шропширским, однако тот беспрекословно повиновался, удивленный ее привычкой повелевать. Он отдал Мериэль все необходимое и отъехал. Когда мужчина удалился на приличное расстояние, девушка стала свистеть в манок, и было видно, что это для нее при­вычное занятие.

Сначала казалось, что птица никак не реагирует на призыв, но девушка не унывала и размахивала приманкой. Адриан, прищурившись, смотрел на небо, сомневаясь в успехе.

Птица изменила угол полета, будто задумавшись и решаясь на что-то, затем начала спускаться вниз. По всем признакам перед ними действительно был сокол. При виде такой смелости и быстрого падения вниз человек не мог не ощущать благоговейного ужа­са перед Богом, сотворившим такое великолепное создание.

Через несколько секунд сокол с силой врезался в приманку, вцепившись в нее мертвой хваткой и прижимая к земле. Даже находясь на приличном расстоянии, Уорфилд услышал громкий радостный смех до­вольной девушки. Когда птица жадно ухватилась за мясо, привязанное к приманке, Мериэль подбежала и связала ей лапы. Сокол не возражал и через мгно­вение был окончательно пойман.

Когда граф подъехал ближе и спешился, Мериэль взглянула на него сияющими глазами:

– Она вернулась ко мне, Адриан, вернулась! Нет ощущения прекрасней, когда дикое существо идет к человеку по доброй воле!

Намеренно небрежно он спросил:

– Как ее имя?

– Чансон, конечно, – сказав это, девушка запну­лась, переводя взгляд с мужчины на птицу. – Но как… я узнала об этом?

– Я, наверное, еще не говорил, что в лесу, когда мы нашли тебя, ты держала сокола, но отпустила его, швырнув против ветра? – Уорфилд улыбнулся, вино­вато опуская глаза. – С первой встречи ты не доверя­ла мне, поэтому освободила птицу. Хотя я не могу поклясться, что это тот самый сокол, но сомневаюсь, чтобы другая птица могла послушаться тебя.

Мериэль нахмурилась, и при виде складок между ее бровей сердце мужчины сжалось. Девушка пока­чала головой.

– Я не помню… – сокол доел мясо, и она усадила его на руку, почесав шею, покрытую перьями. Чансон издала довольный звук и вся распушилась.