Странные клятвы - Мэри Патни

Не осмеливаясь поверить в услышанное, Мери­эль подняла глаза и увидела искаженное любовной мукой и страстью лицо мужчины. Это очень смутило ее. Припомнив, как обычно проходят свадьбы и что им предшествует, она спросила.

– Мы помолвлены?

– Нет, помолвка еще не объявлена.

Девушка все мгновенно поняла, и радость исчез­ла с ее лица.

– Вы сказали, что надеялись сделать меня своей женой, но это было раньше. Значит, теперь вы этого не хотите, да? Вы изменили свое решение, – Мериэль отвела глаза, пытаясь не расплакаться. – Я все пони­маю. Сейчас я не та, что раньше. Вам нужна мудрая и сильная жена, способная управлять замком, – она вновь опустила глаза. – Возможно, даже до несчас­тного случая я не смогла бы этого делать.

– Я не переменил своего решения, – быстро воз­разил Уорфилд. – Причина, по которой мы так и не были помолвлены, в том, что ты не хотела выходить за меня замуж.

Отпрянув, словно от удара, Мериэль подняла глаза:

– Вы шутите, – прошептала она. – Я не могла отказать вам.

– Нет, я не шучу, – прекрасные губы Адриана искривились в горькой усмешке. – Причем ты отка­зала мне… очень решительно, – он хотел сказать боль­ше, но опомнился и покачал головой. Мериэль почув­ствовала его боль.

– Если я говорила, что вы ненавистны мне, то вновь солгала, – убежденно заявила девушка. – Могу ничего не помнить, но одно знаю наверняка – так сильно я не могла измениться.

– Хотелось бы верить этому, – осторожно произ­нес Уорфилд, не отрывая глаз от лица собеседницы.

Желая уменьшить его боль, де Вер подняла руки и, прижав их к его щекам, притянула голову мужчи­ны к себе. Де Лэнси судорожно вздохнул и сжал ее в объятиях, не в силах больше держать себя в руках.

Теперь Мериэль нашла подтверждение своей до­гадки, что будет гораздо приятнее, если двое человек прижмутся друг к другу губами, нежели обычный дру­жеский поцелуй в щеку или лоб. Новое, незнакомое ощущение наполнило ее невыразимой радостью, отк­рыв целый мир неведомых ранее чувств.

Помня о собственной неопытности, девушка сле­довала примеру Адриана, приоткрыв губы, как делал он, осторожно пользуясь язычком, руками лаская его спину. Результат оказался сногсшибательный – во­лна сладкой истомы, наслаждения и желания разли­лась по телу, хотя Мериэль и не имела понятия, чего именно ей хочется. Интересно, целовались ли они ког­да-нибудь подобным образом? Мысль еще не успела оформиться в мозгу, как Мериэль уже знала ответ – конечно, нет. Такое наверняка бы запомнилось.

Однако Уорфилд, быстро взяв себя в руки, ото­рвался от желанных губ, оставив девушку в полном недоумении.

– Почему? – задыхаясь, пробормотала она, ду­мая, что сделала что-то не так.

Адриан прижал ее к себе, однако целовать не стал. Мериэль слышала стук его сердца и поняла, что он испытывает такие же чувства, что и она сама.

– Прости меня, но ты сводишь меня с ума.

– Почему вы извиняетесь? – обиженно надувшись, спросила девушка, не понимая. – Мне казалось, все было очень хорошо.

Уорфилд хрипло рассмеялся.

– Это так, но через пару минут я не смог бы оста­новиться.

– Вы можете считать меня полной идиоткой, но я никак не возьму в толк, почему мы перестали.

– Потому… потому что мы могли сделать то, что разрешено только между мужем и женой.

Заинтересовавшись, Мериэль спросила:

– Вы хотите сказать, что только женатые люди могут так поступать?

– Вообще-то мужчины и женщины часто спят вмес­те, даже если не связаны семейными узами, – при­знался де Лэнси. – Но в глазах церкви брак и физи­ческая близость мужа и жены священны, с ними не может сравниться ни один союз.

Глаза девушки широко раскрылись.

– Вы хотите сказать, что это будет еще лучше, если мы поженимся?

Адриан засмеялся.

– Ах, дорогая, ты слишком хорошо обо мне дума­ешь, – держа Мериэль за плечи, он отстранил девуш­ку от себя и заглянул в лицо. – Я никогда не был женат, поэтому не знаю разницы, но брак – серьез­ное дело, клятва вечной любви и верности. Это не­что, лежащее за пределами обычной физической бли­зости, гораздо выше и сильнее.

Мериэль, до этого заигрывающая с ним, сказала совершенно серьезно, скромно опустив глаза:

– Если вы все еще желаете жениться на мне, Ад­риан, то на этот раз я с радостью приму ваше предло­жение, даже больше, чем с радостью, – немного поду­мав, она закончила: – Я очень и очень буду счастлива.

Печально улыбнувшись, граф отпустил ее плечи.

– Нельзя решать так быстро. Что если память вернется к тебе и ты вспомнишь, как ненавидела меня?

– Я не могла ненавидеть вас, – твердо возразила девушка.

Не обращая внимания на ее слова, Уорфилд про­должал:

– Я… не всегда честно и благородно поступал с тобой, а в этот раз собираюсь исправиться, – помол­чав, де Лэнси взял ее руку и прижал к щеке. – Прой­дет время, ты окончательно выздоровеешь и, если все еще будешь желать стать моей женой, то я буду счас­тлив обвенчаться с тобой.

– Я всегда буду желать этого, – нежно прогово­рила она. – Клянусь, – взглянув на его лицо, такое прекрасное и дорогое, Мериэль не могла даже поду­мать, что ее решение когда-нибудь изменится.

ГЛАВА 11

Далеко за полночь раненый гонец, прибывший в замок, сообщил Адриану, что Ги Бургонь взял неболь­шое поместье Честон. Бесцеремонно разбуженный среди ночи, Уорфилд выслушал известие достаточно спокойно, но в душе отругал себя за беспечность – ведь Ричард предупреждал его.

Граф быстро отдал распоряжения, кому из рыца­рей следует готовиться выступить. Честон – доволь­но маленький замок – башня и небольшой двор, поэ­тому его люди могут спокойно отвоевать его обратно, если выступят скоро, до того как соперник организу­ет оборону. Адриан обсудил с сэром Уолтером путь к месту тревоги, а тем временем оруженосец Уорфилда надевал на него доспехи.

Замок гудел, как муравейник, повсюду, бряцая ору­жием, сновали вооруженные люди. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Мериэль тоже просну­лась и примчалась в комнату белокурого ангела, босая и одетая лишь в тонкую сорочку. Адриан не знал, сколько времени она тихо стояла в углу, когда наконец заметил ее. В глазах любимой светилось отчаяние.

На то чтобы отдать последние распоряжения ры­царям и отпустить их, потребовалось несколько минут. Когда все ушли, граф подошел к Мериэль. Всю неделю после ее чудесного выздоровления они каж­дый день проводили много времени, беседуя и гуляя по окрестностям. Уорфилд вел себя на удивление сдер­жанно, как и подобает воспитанному, галантному кавалеру. Это было очень нелегко – Мериэль довер­чиво тянулась к нему. Однако, признаться честно, де Лэнси сдерживало не столько понятие о чести, сколько страх, что однажды утром она проснется, все вспом­нив и ничего не простив.