Меченый - Питер Бретт

– Пора строить планы, – сказала Мери однажды вечером, когда Арлен провожал ее до отцовского дома.

– Планы?

– Я о свадьбе, дурачок, – рассмеялась Мери. – Отец ни за что не отдал бы меня подмастерью, но охотно выдаст замуж за метчика.

– Вестника, – поправил Арлен.

Мери уставилась на него:

– Арлен, пора завязывать с путешествиями. Скоро ты станешь отцом.

– При чем тут это? У многих вестников есть дети.

– Я не выйду замуж за вестника, – холодно сказала Мери. – Ты это знаешь. Ты всегда это знал.

– А ты всегда знала, что я стану вестником, и все же оставалась со мной.

– Я думала, ты изменишься, забудешь эти глупости, будто ты в клетке и должен рисковать жизнью, чтобы вырваться на свободу. Я думала, ты любишь меня!

– Я и люблю.

– Но недостаточно, чтобы забыть об этом.

Арлен молчал.

– Как ты можешь любить меня и все равно так поступать?

– Раген любит Элиссу. Любовь не помеха свободе.

– Элиссе ненавистно ремесло Рагена, – возразила Мери. – Ты сам это говорил.

– И все же они женаты пятнадцать лет.

– Значит, вот на что ты меня обрекаешь? Не спать по ночам и гадать, вернешься ли ты? Жив ли ты, не нашел ли себе распутницу в чужом городе?

– Этому не бывать, – заверил Арлен.

– Вот именно, не бывать. – Слезы заструились по щекам Мери. – Я этого не допущу. Между нами все кончено.

– Мери, не надо!

Арлен потянулся к ней, но девушка отстранилась:

– Нам не о чем больше говорить!

Она развернулась и убежала домой к отцу.

Арлен долго провожал ее взглядом. Тени удлинились, солнце скрылось за горизонтом, а он все стоял и смотрел, даже после вечернего звона. Потом Арлен зашаркал по булыжной мостовой, жалея, что подземники не могут подняться сквозь обработанный камень и сожрать его.

– Арлен! Создатель, как ты здесь очутился? – Элисса бросилась к нему, когда он вошел в особняк. – Солнце давно село! Мы думали, ты остался у Коба!

– Мне просто надо было подумать, – пробормотал Арлен.

– На улице, в темноте?

Арлен пожал плечами:

– Город защищен метками. Подземников поблизости не было.

Элисса открыла рот, но заметила выражение лица Арлена и проглотила упрек.

– Арлен, что случилось? – мягко спросила она.

– Я сказал Мери то же, что и тебе, – горько усмехнулся тот. – Она восприняла это не так смиренно.

– Не припомню, чтобы я восприняла это смиренно.

– Тогда ты понимаешь, о чем я.

Арлен поднялся в свою комнату и распахнул окно. Юноша долго дышал холодным ночным воздухом и глядел в темноту.

Утром он навестил цехового мастера Малькума.

Перед рассветом Марья заплакала, но Элисса испытала облегчение, а не раздражение. Маленькие дети порой умирают во сне, и по ночам Элисса терзалась тревогой за дочку.

Женщина села на кровати, сунула ноги в тапочки и обнажила грудь. Марья больно впилась в сосок, но это был добрый знак. Только крепкое дитя сосет так жадно.

– Кушай, деточка, – проворковала Элисса, – набирайся сил.

Она ходила по комнате, пока малышка насыщалась. Ей не хотелось расставаться с дочерью ни на миг. Раген спокойно посапывал в постели. Он оставил ремесло вестника всего несколько недель назад, но кошмары теперь беспокоили его намного реже, а Элисса и Марья не давали скучать, чтобы дорога не позвала его вновь. Наконец Марья отпустила сосок, сыто отрыгнула и задремала. Элисса поцеловала ее, уложила обратно в колыбель и подошла к двери. Маргрит, как обычно, ждала у порога.

– Доброе утро, мать Элисса, – поздоровалась служанка.

Элисса радовалась каждый раз, когда Маргрит с искренней любовью величала ее «матерью». Прежде она была неровня своей служанке в том отношении, которое в Милне ставилось превыше всего.

– Услыхала, как плачет наша крошка, – пояснила Маргрит. – Крепкое дитя.

– Мне надо в город, – сказала Элисса. – Набери ванну и приготовь мое синее платье и горностаевый плащ.

Служанка кивнула, и Элисса вернулась к колыбели.

Искупавшись и одевшись, Элисса нехотя отдала ребенка Маргрит и вышла в город, пока не проснулся муж. Рагену не понравится, что она лезет не в свое дело, но Элисса знала, что Арлен балансирует на грани, и должна была его поддержать.

Она вошла в библиотеку и огляделась, опасаясь встретить Арлена. В кельях и книгохранилищах Мери не оказалось, что не было удивительно. Арлен редко говорил о личном, в том числе о Мери, но Элисса слушала внимательно. Она знала, что у юной пары есть излюбленное место и девушку потянет туда.

Элисса нашла плачущую Мери на крыше библиотеки.

– Мать Элисса! – Мери поспешно утерла глаза. – Вы меня напугали.

– Прости, милая. – Элисса направилась к ней. – Если хочешь, я уйду, но я подумала, что тебе нужно с кем-нибудь поговорить.

– Вас Арлен послал?

– Нет. Но я видела, как сильно он расстроился, и поняла, что тебе тоже приходится несладко.

– Он расстроился? – шмыгнула носом Мери.

– Он несколько часов бродил по улицам в темноте. Я ужасно беспокоилась.

Мери покачала головой.

– Смерти ищет, – пробормотала она.

– Напротив. По-моему, он отчаянно ищет жизни.

Мери с недоумением посмотрела на нее, и Элисса присела рядом.

– Много лет я не могла понять, почему моего мужа тянет из дома, зачем он бросает вызов демонам и рискует жизнью ради пары посылок и писем. Он заработал достаточно денег, чтобы мы жили в роскоши до конца своих дней. Так почему не оставить опасное ремесло? Люди думают, будто вестниками движет чувство долга, тщеславие или самоотверженность.

– А разве нет?

– Я тоже так думала, но теперь понимаю, что дело не в этом. Порой мы живем настолько полно, что, когда это проходит, мы чувствуем себя… обделенными. И готовы на все, чтобы снова дышать полной грудью.

– Я никогда не чувствовала себя обделенной, – возразила Мери.

– Я тоже, – ответила Элисса, – пока не забеременела. Внутри меня теплилась жизнь, за которую я была в ответе. Все, что я ела, все, что я делала, отражалось на ней. Я так долго ждала, что боялась потерять дитя, подобно многим женщинам моих лет.

– Вы не такая уж старая!

Элисса лишь улыбнулась:

– Я чувствовала, как внутри меня бьется сердце Марьи, и мое сердце билось с ним в унисон. Я никогда не испытывала ничего подобного. Теперь, когда малышка родилась, я боюсь, что это больше не повторится. Я отчаянно цепляюсь за дочь, но наша связь уже не станет прежней.

– Но при чем тут Арлен?

– Мне кажется, вестники испытывают то же самое, когда путешествуют. Рискуя жизнью, Раген научился ценить ее, и инстинкт не позволит ему умереть. Арлен – иное дело. Мери, подземники отняли у него все, и он винит себя. Думаю, в глубине души он себя ненавидит. Он винит подземников в том, что испытывает подобные чувства, и может обрести покой лишь в противостоянии с ними.

– Ах, Арлен, – прошептала Мери со слезами на глазах.

Элисса коснулась ее щеки:

– Но он любит тебя. Я вижу это, когда он говорит о тебе. Иногда мне кажется, что любовь помогает ему забыть о ненависти к себе.

– Как вы справились, мать? Как прожили столько лет замужем за вестником?

Элисса вздохнула:

– Раген добрый и сильный, и я знала, что встретить такого мужчину – большая удача. Я никогда не сомневалась, что он любит меня и вернется. А главное – даже краткие встречи стоили долгой разлуки.

Элисса крепко обняла Мери.

– Покажи Арлену, что ему есть ради чего возвращаться, Мери, и рано или поздно он поймет, как драгоценна жизнь.

– Я не хочу, чтобы он уезжал, – тихо сказала Мери.

– Я знаю. И я не хочу. Но если он уедет, я не стану любить его меньше.

– Я тоже, – вздохнула Мери.

Утром Джайк отправился на мельницу и обнаружил у порога Арлена с оружием и конем – гнедым жеребцом по кличке Утренний Ветер.

– Куда-то собрался? – спросил Джайк. – В Харденс-Гроув?

– Дальше, – ответил Арлен. – Гильдия поручила мне доставить сообщение в Лактон.

– Лактон? – ахнул Джайк. – Это же несколько недель пути!

– Хочешь отправиться со мной?

– Что?

– В качестве моего жонглера.

– Арлен, я не готов…

– Коб говорит, опыт – лучший учитель, – перебил Арлен. – Поехали, будем учиться вместе! Или ты хочешь до старости работать на мельнице?

Джайк опустил взгляд на булыжную мостовую:

– На мельнице не так уж и плохо. – Он переступил с ноги на ногу.

Арлен посмотрел на него и кивнул:

– Береги себя, Джайк.

Он вскочил в седло Утреннего Ветра.

– Когда ты вернешься? – спросил Джайк.

Арлен пожал плечами:

– Не знаю. – Он не сводил взгляда с городских ворот. – Может, и никогда.

Элисса и Мери отправились в особняк ждать возвращения Арлена.

– Не уступай слишком легко, – наставляла Элисса по пути. – Оставь в рукаве пару козырей. Он должен бороться за тебя, иначе никогда не поймет, как ты ему дорога.