Невеста по приказу, или Когда свекровь ведьма - Лика Семенова

— Я почти ничего не помню. Змея я даже не видел целиком — лишь огромное чешуйчатое тело меж древесных стволов. Он будто был везде. Невыносимый скулеж собаки, сдавленный крик отца. Я кинулся на помощь без раздумий, но меня сбило с ног, перед глазами померкло. Помню лишь удары в темноте. Меня швыряло, как мешок.

Я боялась даже шевельнуться, чтобы не сбить его. Лишь украдкой терла о юбку вспотевшие от волнения ладони. Вито снова какое-то время молчал, и я терпела. Буду ждать столько, сколько нужно. Наконец, он продолжил.

— Я очнулся в крестьянской хижине неподалеку. Там жила деревенская ведьма с сыном. Но силы в ней почти не было. Единственное, чем она владела — травничеством. И травы с внутренней стороны работали, конечно, лучше обычных. У меня было множество переломов, но через несколько дней я уже мог подняться. Когда я вернулся в замок, отец уже угасал. Врачи были беспомощны, мать — бессильна. Осуществленный брак — это родство. Ее рассудок помутился от горя. У отца не было ни единого шанса. Он умер в страшной агонии, когда яд распространился по всему телу. Светился, как морозный зверь, никого не узнавал.

Вито резко замолчал и так и стоял, не поворачиваясь. А у меня тряслись руки, и я никак не могла это остановить. Ведь все это значило, что… Я не выдержала. Облизала пересохшие губы, осторожно приблизилась на пару шагов.

— Змей укусил тебя? Да?

Мой муж снова молчал, и это было совершенно невыносимо. Сердце обрывалось, руки затряслись еще сильнее. Вдруг он медленно повернулся и посмотрел на меня:

— Это была просто случайная царапина, которую я даже заметил не сразу. Но яд уже крошечными дозами проникал в тело. Медленно, но верно. Извлечь его было уже невозможно. Первая зима все расставила по местам, когда вместе с большим снегом пришли первые приступы. Во время большого снега яд ускоряет свое распространение. Весной мне становится лучше. Та деревенская ведьма нашла снадобье, которое отчасти могло сдержать распространение яда, но все это лишь временные меры. И с каждой новой зимой это становится намного труднее. Никто не даст гарантии, что следующая зима не окажется для меня последней. — Он помолчал, а потом с удивительным холодом произнес кошмарные слова: — Ты вышла за мертвеца, Лорена. Но ты не могла этого знать.

У меня буквально подгибались колени. Я снова, не задумываясь, вцепилась в его руку, впилась ногтями:

— Не говори так! Я не хочу это слышать!

Мне казалось, ему стало намного легче от этого страшного признания. Буквально испарилась колкая холодная ершистость. Стена между нами тоже испарилась. Теперь в его зеленых весенних глазах сверкнула какая-то обреченная насмешка. Вито кивнул, и чуть заметно дрогнул уголок его губ:

— Зато ты станешь свободной. От всех.

А меня будто ошпарило. Я вскинула голову:

— А ты спросил меня, хочу ли я этого?

— Не имеет смысла спрашивать о том, что не можешь изменить. Это неизбежно.

Я молчала, лишь растерянно качала головой. Он продолжил:

— Наш брак фиктивный. Впоследствии ты легко сможешь это доказать. Это защитит тебя от клейма вдовы, и ты сможешь выйти замуж за подходящего человека. Все твое приданое, включая двести тысяч, ты получишь обратно на совершенно законных основаниях. Как бы ни противилась этому моя мать. Хозяином станет Леандро, а мать не даст тебе спокойной жизни. Я прекрасно знаю ее. Да и ты… тоже. Или тебе мало того грифона?

Я затрясла головой, чувствуя, как из глаз брызнули слезы:

— Хватит! Я не хочу это слушать!

— Ты должна знать правду и не воспринимать, как обиду. Мне казалось, что ты практичнее.

Внутри засвербило:

— То есть… ты решил это все за меня? Или просто хочешь сказать, что я недостаточно хороша, чтобы быть твоей женой? Тогда просто скажи, как есть.

Вито молчал, и мне показалось, что в его глазах мелькнула настоящая растерянность.

Я подняла голову:

— Не может быть, что твой недуг нельзя излечить. Я не верю в это! Должен быть способ. Ведь травы той ведьмы помогают. Я же сама видела.

— С каждым разом они помогают все хуже.

— Значит, надо найти что-то другое. Другие травы. Найти другую ведьму.

Он покачал головой:

— Та травница умерла два года назад. Чиро остался один. Сначала мы использовали ее запасы, а потом Чиро стал где-то добывать магические травы. А с матерью мы состоим в родстве — ее магия на меня не подействует. Ни в каком виде.

Я замерла, понимая, что он сейчас опомнится. Но Вито лишь усмехнулся:

— Ты все знаешь. Иначе я не смог бы это произнести. — Это было не вопросом — утверждением.

Казалось, его мое онемение даже позабавило, и это разрядило накаленную до предела обстановку. Он заглянул мне в глаза:

— Помнишь, я сказал, что магия оберегает себя?

Я с трудом сглотнула. Молчала. Мучительно ждала, что он скажет еще.

— О своей силе ведьма может либо сказать сама, либо разрешить говорить посвященному. Либо об этом можно услышать случайно. Моя мать разрешения не давала, хоть я и просил об этом. Я посчитал, что ты имеешь право все знать, даже если она этого не хочет.

В ушах загудело. Но я не могла поклясться, что поняла все правильно. Что же это получается? Теперь недавний ужас сменился странным чувством, будто меня одурачили.

Вито смотрел на меня с нескрываемым интересом, а в его глазах будто плясали задорные искры. Казалось, он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться.

— Я думал, ты окажешься любопытнее. Ведь не зря Лало провел тебя тогда тайным ходом.

Такого поворота я никак не ожидала. Но стыдно было все равно.

— Тот фонарь внизу оставил ты? Да?

Вито усмехнулся:

— Мне следовало тогда сходить за тобой, но я не хотел ставить тебя в неловкое положение. — Он помолчал какое-то время, потом добавил: — Я понимаю, что тебе нужно время, чтобы все это принять. К счастью, оно пока есть. Просто прими и постарайся извлечь свою выгоду. Предлагаю закончить этот разговор и прогуляться. Можно навестить Чиро, если ты не против.

Да уж… обдумать все услышанное точно стоило. И еще как. Но для этого нужна была холодная голова. Ледяная. Я и так в горячке сказала лишнего… Но наверняка я знала одно: я не хочу искать свою выгоду. Я хочу искать выход.

Я кивнула:

— Конечно, я не против.