Голос сердца. Книга вторая - Барбара Брэдфорд

— Мне самой все это показалось странным, — быстро перебила его Диана. — Я не стала распространяться на эту тему в присутствии Франчески, но я действительно не понимаю, зачем ему потребовалось лететь вместе с Арлин. Без сомнения, она могла сидеть в Лондоне одна и трудиться со своими поверенными над деталями своих расчетов с Виктором, а он мог спокойно оставаться здесь, пока они не закончат, и потом поехать в Лондон, чтобы все окончательно утрясти.

Ник промолчал, и Диана спросила еще напористее:

— Ведь он мог поступить именно так, не правда ли?

— Нет, из этого ничего бы не вышло, — сказал Ник, стараясь говорить по возможности сдержанно, чтобы скрыть свое волнение. Он был в курсе той истории относительно многочисленных и разнообразных финансовых разногласий с Арлин, которую сочинил Виктор, чтобы успокоить Франческу и оправдать свой внезапный отъезд. Хотя в ней были крупицы правды, но Ник понимал, что реальное положение вещей было намного сложнее и взрывоопаснее. Он не завидовал своему приятелю, очутившемуся в таких обстоятельствах. Импульсивно Ник решился посвятить Диану в некоторые известные ему факты.

— Мне кажется, что Виктору следовало бы быть немного откровеннее с Франческой.

Он стиснул руку Дианы.

— Нет-нет, не смотри на меня так. Он был честен с нею, но не обо всем ей рассказывал. Ему не хотелось волновать ее, лишний раз тревожить. Но во всем этом деле замешаны чертовски большие деньги, намного более значительные, чем вы с Франческой можете себе представить. Есть и многие другие трудности. Вот почему Вик счел необходимым быть там, полагая, что намного проще будет сговориться, если он лично будет присутствовать на переговорах. — Ник сделал паузу, чтобы закурить, после чего продолжил: — Виктор проявил невероятную щедрость по отношению к Арлин, и поначалу она была согласна с предложенными условиями, но потом стала требовать намного больше. В частности, она хочет получить его ранчо и половину акций кинокомпании. Это — удар ниже пояса.

— Да, — проговорила Диана, — я понимаю, что ты этим хочешь сказать.

— В настоящее время то, о чем я сказал, — главный объект разногласий. Виктор не мог себе позволить, чтобы им занимались юристы без него.

— Полагаю, что он прав, — согласилась Диана, пристально глядя на Ника. — Надеюсь, что он сумеет с этим справиться, не правда ли? — спросила она, явно обеспокоенная услышанным.

— Держу пари, что сумеет, — твердо заявил Ник, искренне надеясь в глубине души на то, что его прогноз оправдается.

— Это обнадеживает, — вздохнула Диана. — Мне ненавистна мысль о том, что Франческа может хоть в чем-то пострадать. Она так его любит. — Диана сжала губы и, поколебавшись немного, продолжила: — Возможно, мой вопрос покажется тебе не совсем деликатным, милый, но все же, как ты думаешь, Виктор собирается жениться на Ческе?

— Он довольно скрытный парень и ничего мне прямо об этом не говорил, но я уверен, что он очень сильно ею увлечен.

Ник задумчиво покачал головой.

— Тем не менее я со всей определенностью могу утверждать, что он не будет предлагать Франческе выйти за него, пока не освободится, и не сможет просить у отца ее руки. Он понимает, что она очень молода, и хочет все сделать по закону. Я уверен также, что он жаждет быть свободным, хочет развестись, и давно, намного раньше, чем он познакомился с нашей малышкой.

— Я доверяю твоим суждениям, дорогой.

Диана заметно успокоилась, но не окончательно. Она была уверена, что Ник говорит правду. У нее не было оснований также не доверять Виктору Мейсону. Но, с другой стороны, Виктор все еще оставался женатым, а финансовые проблемы и сложности раздела имущества могли оказаться намного серьезнее, чем она предполагала. Порой в подобных обстоятельствах многие мужчины считают, что им проще оставаться формально женатыми, чем развестись. Она знала многих, подобным образом женатых мужчин — несчастные создания, не имеющие будущего, обреченные на бесконечные сердечные муки.

— Ты, кажется, озабочена? Плюнь на них на всех, — сказал Ник.

Лицо Дианы осветила мимолетная улыбка, и она облегченно рассмеялась.

— Ты только что назвал Ческу малышкой. Я понимаю, что ты сделал это любя, но не думаю, что ты прав. На самом деле, она удивительно взрослая для своих лет. В субботу она вела себя безупречно. Не уверена, что я сумела бы вести себя так же в ее положении. Она была совершенно раздавлена, но только мы с тобой знали об этом. Внешне она оставалась поразительно спокойной, не так ли?

— Происхождение сказывается, Диана. Да, она владела собой превосходно. Мне бы хотелось, чтобы сегодня она поехала с нами. Тяжело думать о том, что она там, на вилле, совсем одна.

— Но она не одна там, с нею — Катарин.

— Да.

Диана нахмурилась:

— Ты не находишь, что, начиная с субботы, Катарин ведет себя несколько странно?

Ее брови выгнулись дугой над насмешливыми глазами.

— Это ее обычное состояние, — раздраженно проворчал Ник. — Мне кажется, что жеманство — основная черта ее характера.

— Думаю, что бедная девочка до сих пор никак не придет в себя после инцидента с платьем, — мягко проговорила Диана. — Ей кажется, что мы все убеждены в том, что она сделала это нарочно. Все, кроме Чески. Та уверяет, что Катарин поскользнулась, и очень мила с нею, старается всячески смягчить ее переживания.

— В этом — вся твоя кузина! Она всегда старается думать о людях как можно лучше. Но ничего, жизнь ее отучит от этого.

— Какой же ты циник, Никки!

Он пожал плечами.

— Какой уж есть. Ты должна любить меня со всеми моими недостатками и достоинствами, хотя первые существенно перевешивают.

— Я бы этого не сказала, милый.

Диана прижалась к нему, а потом, отступив на шаг, внимательно посмотрела в глаза и медленно улыбнулась своей печальной улыбкой.

— Знаешь, Никки, сказать по правде, я склонна согласиться с Ческой. Не думаю, что Катарин настолько коварна, чтобы залить красным вином новое вечернее платье своей лучшей подруги. Страшно подумать, что это было сделано намеренно. Сомневаюсь в этом и хочу, чтобы сомнения были в ее пользу. А почему ты сам этого не хочешь?

Появление Дэвида Каннингхэма с Дорис и Кимом в сопровождении Белинды Амфер с родителями и Кристиана выручило Ника, избавив его от необходимости отвечать на этот вопрос.

Стюарды в ослепительно белой форме разносили серебряные подносы, сиявшие на солнце. Шампанское пузырилось в роскошных хрустальных бокалах. Горы белужьей икры чернели в огромных вазах, обложенных льдом. Гости прогуливались или стояли, болтая между собой, на главной палубе. Кругом были знакомые лица, а действом с видом благожелательного ко всем римского императора руководил Майкл Лазарус. Но на взгляд Николаса Латимера, благожелательность Лазаруса была напускной. «Скорее он похож на Калигулу», — подумал про себя Ник, издали наблюдая за ним. Ник взглянул на бокал шампанского, который держал в руке. У него не было никакого желания пить вино этого человека, есть его хлеб, пользоваться его гостеприимством. Он не забыл угрозы Лазаруса при их расставании в Ритце. «Ты еще пожалеешь об этом, Виктор! Сильно, сильно пожалеешь. Я, черт побери, позабочусь об этом, друг мой». Ник вздрогнул при этом воспоминании. Его интуиция подсказывала, что Виктор недооценивает опасность, исходящую от этого человека. Ник испытывал к нему отвращение, его выводили из себя его надменная напыщенность и снисходительные манеры. Он помнил, как груб был Лазарус тогда с ним лично, и не переставал удивляться его нынешней сердечности. Он не доверял ему.