Шамабад должен гореть! - Артём Март

— Разрешаю, — проговорил шеф.

— Я полагаю, товарищ капитан не просто так упомянул, что может свести ответственность старшего сержанта Нарыва лишь к дисциплинарному взысканию. Полагаю, что он готов сделать это отнюдь не по доброте душевной.

— Правильно полагаете, товарищ младший сержант, — кивнул Шарипов. — за это вы все будите кое-чем обязаны особому отделу. И когда мы попросим, поможете с расследованием, о котором я вам говорил.

Таран с сомнением поджал губы. Задумчиво опустил взгляд.

— О какой помощи речь, товарищ капитан? — Спросил он после недолгих раздумий.

— Об этом я не могу сейчас сказать, — выдал вдруг особист.

Таран нахмурился. Нарыв принялся непонимающе водить взглядом от шефа к особисту и назад. Я заговорил:

— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться к капитану Шарипову.

— Разрешаю, — явно еще больше задумавшись над неожиданным заявлением Шарипова, протянул Таран.

— Товарищ капитан, правильно ли я понимаю, — начал я, — что вы хотите, чтобы мы согласились, сами не знаем на что, в обмен на то, что вы не станете вести дело товарища старшего сержанта Нарыва в сторону уголовной статьи?

— Правильно, — кивнул Шарипов.

— Если мы согласимся, о каком дисциплинарном взыскании для товарища Нарыва можно вести речь?

— Если товарищ Нарыв, к завершению расследования, все еще будет на срочной службе, полагаю, речь пойдет об отстранении от должности с разжалованием в рядовые. Если он все же решится на сверхсрочную службу — увольнение в запас.

Когда Нарыв услышал слова особиста, взгляд его сделался каким-то отсутствующим, словно бы стеклянным. Дрожащей рукой он убрал повлажневшую от испарины челку со лба.

— В противном случае — уголовный срок, — пожал плечами Шарипов.

— Потребуется ли участие личного состава заставы в вашем расследовании? — Спросил я.

Этот вопрос явно застал Шарипова врасплох. Я понял это по колкому взгляду, которым наградил меня особист.

Признаюсь, я думал, Шарипов откажется отвечать на него. Однако, к моему удивлению, Шарипов бросил:

— Да.

Прекрасно. Он пошел на риск.

Шарипов, видимо, понимал, что если он попросит помощи у заставы в своем странном «расследовании», то для Тарана, да и для всех нас, это будет аргументом против. Тем не менее особист рискнул.

У меня были мысли, почему Шарипов решился пойти на риск: он не надеялся получить помощи от наших соседей — соседних с Шамабадом застав.

Пусть особист и считал, что у него есть рычаг давления, но раз уж пошел на то, чтобы раскрыть некоторые детали плана, сам не был уверен в своем преимуществе. Не был уверен, что Таран сам согласится рискнуть. Возможно, даже предполагал, что шеф поступится Нарывом, чтобы не втягивать заставу в дела особого отдела. А риск, совершенно точно, в этом деле предполагался. И немалый.

Тогда я понял: мы можем поторговаться с особистом. И главное — не продешевить.

— Я все еще помню, товарищ капитан, чем закончилась подобное предприятие вашего бывшего коллеги Сорокина, — сказал я суховато.

— Мой бывший коллега повел себя самонадеянно, — Шарипов сплел пальцы перед лицом.

Возможно, это был всего на всего интуитивный жест. А может, таким образом, особист стремился скрыть эмоции, которые могли появиться у него на лице.

— Он понимал, на что идет, и чем это может для него закончится. Теперь все будет более продуманно, — продолжил офицер особого отдела.

Таран глянул на меня. Сначала в его взгляде отражалось какое-то едва уловимое непонимание, но когда я улыбнулся и многозначительно приподнял бровь, кажется, он догадался, в какую сторону я мыслю. Молодец, Таран. Подсказывать, лишний раз, не пришлось.

— Значит, застава должна будет оказать и вам, и разведке определенную поддержку, — сказал Таран.

— Да.

— Будет ли официальный приказ?

Взгляд Шарипова сделался холодным и злым. Он поспешил его спрятать, сделав вид, что рассматривает какой-то из документов, разложенных у него на столе.

— Нет, — кратко бросил особист.

Я заметил, как уголок губ Тарана едва заметно пополз вверх. На лице шефа на мгновение появилась довольная улыбка.

— Старший сержант Нарыв — очень ценный человек, товарищ капитан, — проговорил Таран, — он отличный специалист в своем деле, и я не хочу терять такого профессионала-инструктора.

— К чему вы клоните? — Начал Шарипов, и без ответа, явно понимая, что не он нас, а мы припираем его к стенке.

— Нам нужно, чтобы старший сержант Нарыв остался в строю в том же звании и в той же должности, — сказал я. А потом почувствовал на себе взгляд Нарыва. Глянул на старшего сержанта в ответ.

В его глазах читалась смесь удивления и благодарности.

— Младший сержант! Почему обращаетесь не по форме⁈ — Взорвался вдруг Рюмшин за спиной Хакима.

Видимо, он тоже чувствовал, что зря они с Шариповым попытались на нас давить. Знал, что наша помощь нужна им не меньше, чем нам их. Однако особисты явно хотели выйти из всей сложившейся ситуации в сильной позиции. И оба видели, как стремительно теряют такую возможность.

— Валентин, — обернулся к нему Шарипов. — Прошу вас, тише, товарищ капитан.

Особист снова посмотрел на нас троих.

— Если постараться, можно добиться простого понижения в звании, — сказал Шарипов.

— В таком случае, — пожал плечами Таран, — Нарыв все равно не сможет возглавлять отделение службы собак.

— Учитывая все обстоятельства и тяжесть вины, думаю, личный выговор вполне подойдет, — с улыбкой сказал я.

Шарипов вперил в меня хмурый взгляд. Эмоциональный по своей натуре Рюмшин раздраженно прыснул и даже всплеснул руками.

— Твой Селихов, товарищ старший лейтенант, больно наглый человек, — бросил Шарипов. А потом вдруг почему-то улыбнулся. — Все никак не отучишь его показывать клыки.

— Я убежден, товарищ капитан, что его не нужно ни от чего отучать, — сказал Таран, — более того, пытаться это сделать будет крайне опрометчиво с моей стороны, учитывая заслуги младшего сержанта.

— Пожалуй, тут я соглашусь, — Шарипов расслабил напряженное лицо и сдался. А потом обратился ко мне: — Я слышал, ты метишь в офицеры, Александр?

— Я делаю лишь то, что считаю нужным и важным именно сейчас. А там… поживем-увидим.

— Хороший ответ, — Шарипов кивнул. — В таком случае придание товарища Нарыва суду младших командиров я считаю достойным для него наказанием.

— Я думаю, что те сложности в службе, с которыми старший сержант Нарыв столкнется