Насмешка Купидона - Алекс Джиллиан

Казалось, что больнее быть не может… После стольких потерь и смертей я думал, что ничто не может потрясти сильнее, уничтожить, выбить почву из-под ног… Я заблуждался. Ошибся. И не только в Фей, но и в самом себе. Я искал в ней исцеление и слишком любил ее, и слепо доверял. Мне не стоило быть таким беспечным. Любую другую девушку я бы проверил с дотошной доскональностью, прежде чем впустить в свою жизнь. Но не Фей. Мне казалось, что я знаю ее.

«Любящая женщина делает мужчину более сильным, уверенным, она вдохновляет его и направляет», всплывают в памяти ее слова, сказанные совсем недавно, и жалят в сердце ядовитой иглой.

Дерьмо собачье! Одна сплошная ложь. Я просто слепой глупец, который, как миллионы других влюблённых идиотов, повелся на смазливую мордашку и стройное тело. Я цеплялся за прошлое, питаясь самообманом, и верил в то, что первая любовь может стать единственной. А она просто играла роль и была настолько хороша, что ни тени сомнения не возникло в том, что она ведет свою игру, цель которой я, конечно же, выясню. А потом, как и обещал ей когда-то, вырву свое сердце и… убью.

Закончив водные процедуры, я надеваю футболку и домашние штаны и возвращаюсь в гостиную, где меня ждет еще одна «проблема» в джинсовых шортах и черных ажурных колготках. На столике перед диваном расставлены суши, сок и вино, бокалы. У меня были совершенно иные планы на вечер. Хотя какие к черту планы? Моя жизнь бесконечный балаган, участвующий в череде смертельных испытаний. Гребаная игра на выживание и ни одной долбаной передышки. Кто-то, прячущийся за ширмой, жаждет увидеть меня на коленях, склонившим голову. Не дождётся. Сломанного однажды нельзя разрушить еще раз. Невозможно. У меня иммунитет, прививка против жизни, дарующая мне главный козырь и оружие, которого нет у моих неизвестных оппонентов — отсутствие страха перед смертью. Я боюсь не умереть, нет. Я боюсь не успеть выполнить свою миссию, в которую свято верю. Да, в моих действиях и методах нет ничего святого. На моих руках кровь. Но я не остановлюсь. Чтобы ни случилось — игра продолжится.

Я захожу в гостиную посвежевший, собранный, восстановивший контроль над своим растерзанным сердцем и хаотичными мыслями. В ноздри ударяет специфический запах японской еды, вызывая приступ тошноты, подкатывающий к горлу. Мне нужно выпить, чтобы продержаться еще пару часов. Я замечаю Эби в углу комнаты. Она стоит спиной ко мне, покачиваясь с носков на пятки. Мышцы ее ног красиво напрягаются под бл*дскими колготками.

Все черти ада хихикают за моими плечами, пока я разглядываю ее задницу, обтянутую джинсовой тканью. И мне не стыдно от похабных мыслей, нагло лезущих в голову. Близость смерти, потери и другие глобальные стрессовые обстоятельства провоцируют усиление инстинкта размножения, не управляемого логикой и разумом. Над ним не властны какие-либо моральные принципы. Когда Эби несколько дней назад разделась передо мной на балконе отеля в Испании, я был шокирован. Но я понимал, что за дьявол в нее вселился. Тогда мне хватило силы воли, чтобы не взять то, что она предложила. Именно шок и изумление способствовали моей устойчивости. А сегодня я хочу верить, что у нее хватит благоразумия не дразнить меня снова.

Эби не замечает меня, она занята изучением картины Джоша. Поворачивая темноволосую голову из стороны в сторону, девушка явно пытается расшифровать смысл, вложенный в свое творение моим братом. Пустая трата времени. Его работы предназначены для создания настроения и передачи эмоций. Они теплые, живые, яркие. Эбигейл оборачивается на звук моих шагов и бегло скользит по мне внимательным взглядом. Я вижу смущение, интерес, скрытое желание, которое больше не шокирует. Она вполне могла нафантазировать, что влюблена в меня. Это естественно для ее возраста. Мы не кровные родственники, но в тоже время самые близкие друг другу люди. Ее выбор отчасти расчетлив. Так удобно влюбиться в того, кто никогда не посмеет причинить тебе боль. Глупое, наивное заблуждение. Может быть, именно поэтому я так помешался на Фей, когда она снова вернулась в мою жизнь? Нет, не хочу думать о ней сейчас, не хочу представлять, чем закончилась вечеринка после моего искромётного исчезновения. Есть такое состояние, которое можно охарактеризовать одним словом — похер. И сейчас я нахожусь под властью этого волшебного расслабляющего слова. Похер.

Эби задерживает взгляд на моих губах, потом хмурится, разглядев что-то неожиданное и напугавшее девушку до чёртиков в моих глазах, и резко отворачивается, возвращаясь к созерцанию творения Джо.

— Очень атмосферная работа. Необычная. Но мне нравится. Вызывает позитивные эмоции, — произносит приглушенным голосом. Я бесшумно подхожу к ней и встаю за спиной. Она напрягается всем телом, вибрирует, как натянутая струна. Кажется, тронь, и закричит или взорвется.

— Это картина моего брата, — тихо отвечаю я, отрываю взгляд от изящной, прикрытой волосами линии шеи и смотрю на яркие скорчившиеся многоцветные спирали, разбросанные по холсту. Завораживает. Каждый раз. Хочется нырнуть внутрь, проникнуть, слиться с цветными переливами, нестись по спирали к потаённому смыслу бытия. Необычные люди всегда ближе к высшему разуму, и порой мне кажется, что Джош намного разумнее и мудрее меня. Возможно, так и есть. Я просто не способен увидеть мир в тех красках, в которых видит его он. Мне мешают шоры, навязанные обществом, склонность к анализу и поиску смысла каждого слова, поступка, произносимого и совершаемого.

— Он очень талантлив, — мягко отзывается Эби. Она тоже попадает в мистическое излучение картины Джоша.

— И очень болен, — надтреснутым голосом выдаю жестокую правду.

Плечи Эби напрягаются сильнее, но она не задает неудобных вопросов, решив проявить тактичность. От нее пахнет фруктовым шампунем, и я ловлю себя на желании зарыться лицом в темные волосы, вдыхая их сладковатый аромат. И совершенно иные желания вызывает еще один запах, который я улавливаю, наклоняясь ближе. Мужской парфюм, достаточно распространенный, немного тяжелый. Не самый дорогой. От Эби пахнет Брекстоном, который должен был охранять ее тело, но, похоже, сильно переусердствовал. Неприятное и злое чувство поднимается внутри. Даже если они трахаются, это не мое дело. Она совершеннолетняя и, судя по внешнему виду, не особо отягощена моральными принципами. Эби выросла на острове, куда круглый год съезжаются туристы, чтобы оторваться и получить удовольствие от жизни. Ее домом был отель, где она работала и жила под недостаточным присмотром