Почерк дракона - Александр Золотько

Шатов толкнул дверь в боковую комнату. Кухня. Печь, газовый баллон, стол, полки с посудой. И две двери. Одна… Шатов открыл щеколду и заглянул. Кладовая. Пахло специями, чем-то копченным. И острый запах высушенных трав. Здесь Арсений Ильич не спрятался.

Вторая дверь в кухне была закрыта на засов и выходила на заднее крыльцо дома. Значит, на втором этаже.

– Арсений Ильич! – крикнул Шатов, поставив ногу на первую степень винтовой лестницы.

Ступени тоже звонко скрипели. Старые ступени. На втором этаже был коридор. И две двери в стороны. Справа – спальня. Постель не расстелена. Нервно засмеявшись, Шатов заглянул под широкую кровать и в шкаф. Как ревнивый муж после командировки. Нету никого.

Шатов вернулся в коридор. Вошел в другую комнату. А вот это – кабинет. Громадный письменный стол, компьютер. От пола до потолка – книжные полки. Горит настольная лампа. И нет хозяина. Нет.

Куда он мог подеваться?

Он же всего несколько минут назад был здесь. Дрова в камине еще не прогорели.

Может, он зачем-то вышел из дома? Например, за грибами.

Шатов заглянув в экран монитора. По нему медленно плавали, меняя цвет, четыре цифры. Точное время. Три часа десять минут.

Но он же должен вернуться. Должен? Не станет же он оставлять включенными компьютер и свет, если собирался уйти надолго? И…

Шатов потер лоб. Перед крыльцом не было машины. Не было серой допотопной двадцать первой «волги» с салоном, просторным, как сарай.

Ничего не понимаю, пробормотал Шатов. Ничего не понимаю.

Хозяина лучше всего ждать внизу, в зале. Сесть в кресло и подождать. Там и тепло, и… В общем, лучше подождать там.

Шатов вернулся к лестнице. Где у хозяина может быть аптечка? В кабинете? Или в зале, в буфете? Нужно срочно принять что-нибудь от головной боли. Он из-за боли начинает терять контроль над собой. Поташнивает и двоится в глазах. Не сверзиться бы по ступенькам.

Шатов спустился вниз, крепко держась за перила.

Где у него вода?

«Для вас – нет!» – услужливо всплыли в памяти слова Арсения Ильича.

– Добрый вечер! Или утро? – раздался сзади голос.

– Что? – Шатов обернулся.

– Вечер добрый, – повторил майор Ямпольский, – у меня такое впечатление, что вы нас не ждали.

Из-за спины майора вынырнул Рыков, быстро прошел через комнату к кухонной двери и скрылся за ней.

Колян, появившийся следом, отодвинул Шатова с дороги и поднялся по лестнице. В руке у него был пистолет.

Пистолет, подумал Шатов. И у Митяя. И у Ямпольского.

– Откуда?… – вырвалось у Шатова.

Майор улыбнулся углом рта. Шатов не смог разобрать выражения его глаз. Удовлетворение? Радость? Злорадство?

– К стене! – приказал Ямпольский.

Шатов подошел к стене, возле кабаньей головы.

– Лицом, руки на стену, ноги шире, – Ямпольский толкнул Шатова в спину, ударил по ногам.

– Что вам нужно? – устало спросил Шатов.

– Разговоры! – руки майора обшарили одежду Шатова.

– Здесь никого, – тихо сказал Рыков, скрипнув дверью.

– Наверху – чисто, – доложил Колян, – кабинет и спальня.

Откуда здесь Ямпольский? Откуда?

– Чей это дом? – Шатова развернули спиной к стене.

И это уже с ним сегодня было, шевельнулась мысль. Потом начнут бить. Но мысль эта Шатова не испугала. Будут бить… Ну и что?

– Я спрашиваю – чей это дом? – Ямпольский тряхнул Шатова за плечо.

– А вы угадайте! – выдавил из себя улыбку Шатов. – Вы же умные.

– Товарищ не понимает, – хмыкнул Колян.

– Совсем не понимает, – подтвердил Митяй, подходя к Шатову.

А у того в голове бродила только одна ленивая и нелепая мысль: «Кто ударит первым?». Колян? Он и в машине сдержался с трудом, не смотря на запрет майора. Колян?

Ударил Ямпольский. Не сильно, ладонью по лицу.

– Вот как? – ухмыльнулся Шатов, – обстоятельства поменялись и теперь можно бить и по лицу?

– Поменялись, – подтвердил Ямпольский, и новая пощечина обожгла лицо Шатова, – ты себе даже и представить не можешь, как поменялись.

– Вы получили разрешение… – Шатов сплюнул на пол.

– А нам разрешение не нужно, – сказал Ямпольский, – ты не поверишь, но нам разрешение совсем не нужно.

– А что же вам нужно…

– Нужно нам, чтобы ты нам все сказал, – вмешался Рыков.

– Все? Я всего не знаю, – губы не очень хорошо подчинялись Шатову, – а если бы и знал, то не сказал бы тебе, буржуин проклятый.

– А, Мальчиш-Кибальчиш! – кивнул майор. – Идут корабли – привет Мальчишу!

Удар обрушился на Шатова неожиданно. Слева, в подреберье. Как в подвале клиники, только здесь никто не стал поддерживать Шатова, когда он захрипел и упал на колени.

– Летят самолеты, – продекламировал Колян, замахиваясь ногой, – привет Мальчишу.

Острая боль пронзила Шатова. Он закричал.

– Больно? – осведомился Митяй. – А будет еще больней.

Снова удар по ребрам, снова будто разряд тока прошил тело Шатова.

– За что? – простонал Шатов.

– А просто так, – Рыков присел возле Шатова, – а нам просто нравится.

– Посадите его на стул, – приказал Ямпольский.

– Ага, – Шатова подняли, подтащили к стулу и усадили, пристегнув руки сзади наручниками.

Шатов застонал.

– Больно, – подтвердил Колян, – я так с носка ребра ломаю. И тебе, думаю, пару сломал. Больно?

– Крышей поехали? – еле слышно спросил Шатов.

Это безумие. Они ведут себя так, будто застрахованы от его жалобы. Они ведут себя так, будто Шатов никому не сможет рассказать об избиении… Чушь. Безумие.

– Это ты, брат, крышей поехал, – сказал Митяй. – Тебя ведь предупреждали, чтобы ты не лез в это дело.

– Кто хозяин дома? – снова спросил Ямпольский.

– Я не знаю.

– Серьезно? – Ямпольский лениво замахнулся. – Нам торопиться некуда. У нас – масса времени.

Удар чуть не опрокинул Шатова вместе со стулом, но его удержал Митяй.

Шатов почувствовал вкус крови. Губы разбил, сволочь.

– Еще раз спрашиваю – чей дом?

– Я его почти не знаю, – Шатов попытался сплюнуть кровь, но вязкая слюна потекла по подбородку, – только имя и отчество.

– И все? – в голосе майора прозвучал и скепсис и угроза.

– Все. Его зовут Арсений Ильич, – Шатов попытался уклониться от нового удара, но не смог.

Вспышка перед глазами.

– Зачем ты к нему приехал? – спросил Ямпольский.

– Мне… – Шатов осторожно ощупал губы языком, – мне нужно было с ним поговорить.

– Просто поболтать! – засмеялся откуда-то сбоку Рыков.

Шатов не оглянулся на голос, он не мог отвести взгляда от лица Ямпольского.

Глаза майора… Теперь он не прятал своего взгляда, как в кабинете. Теперь его расширившиеся зрачки жадно смотрели в лицо Шатова.

– О чем ты собирался говорить? О чем. Ты. Собирался. Говорить, – каждое слово Ямпольский сопровождал ударом.

Шатов задохнулся в кашле. Ямпольский отошел к стене, снял с крюка ружье, осмотрел:

– Серьезная вещь. А вот заряженной ее держать нельзя. Этот твой Арсений Ильич может здорово погореть. Кстати, а где он?

– Я… – Шатов с трудом пересилил кашель, – я его не застал.

– Не повезло, – сочувственно сказал Колян, усаживаясь в кресло, – в самую непогоду перся черт знает куда, и не застал своего приятеля.

– А чего ты ему не позвонил? – поинтересовался Митяй, расположившийся на диване. – Мобилку потерял?

– Я не знаю номера его телефона.

– Что-то ты, брат, врешь, – протянул Колян, – врешь или темнишь…

– Кто он такой, этот твой Арсений Ильич? – Ямпольский повесил ружье на место и вернулся к Шатову.

– Я… честно, не знаю… Не бейте! – вырвалось у Шатова.

– Не нравится, – засмеялся Рыков.

– А то ли еще будет, – мечтательным голосом пообещал Колян.

– Это хозяин дома тебе рассказал о бумажном драконе? – почти спокойно спросил Ямпольский.

– Нет, я же говорил, проболталась Ирэн, сожительница Воеводиной. А участковый подтвердил.

– Чего же ты приперся к своему Арсению, когда тебя припекло? Почему именно к нему?

Шатов закрыл глаза. Говорить? Говорить все? Они ведь не шутят. Они явно не шутят. Они… Они готовы на все. Они словно сошли с ума. Или просто пугают?

– Не нужно раздумывать, когда тебя спрашивают, – посоветовал Колян и встал с кресла, – отвечать нужно быстро, бойко, с огоньком.

Колян извлек из кармана мокрой куртки зажигалку:

– С огоньком. А не вести себя как отмороженный.

Щелчок – огонек зажигалки приблизился к лицу Шатова. Шатов почувствовал тепло, жар, потом боль. Шатов дернул головой, но боль осталась.

– Паленым начинает пахнуть, – сказал Колян.

Стон Шатова перешел в крик.

Ямпольский отодвинул в сторону руку Коляна с зажигалкой и наклонился к Шатову:

– Еще раз спрашиваю – зачем ты к нему приехал?

Зачем он к нему приехал? Зачем? Сказать, что хотел вначале требовать, а потом, если тот требований не выполнит, убить его? Это рассказать? Рассказать о том, что из-за него, Шатова было убито три человека? Это рассказать? О Вите? О Пащенко? Да кто ему поверит?