Почерк дракона - Александр Золотько

Ужас понимания. Шатов что-то понял. Что-то понял, что-то очень важное. Жизненно важное. Нужно только осознать это. Только осознать.

Шатов оперся грудью о диван, подтянул ноги. Встал. Оглянулся на Коляна. Тот все еще был жив, мелко сучил ногами и пытался зажать рану на правой руке пальцами левой.

– Вот ведь дерьмо какое, – расслышал Шатов. – Полное дерьмо! А живот – не болит. Совсем не болит. Только вот рука… Слышь, как тебя, перевяжи руку, а то ведь истеку кровью. Или руку потеряю. Мне ее починят, слышь, починят. Только нужно перевязать. Сейчас и не такие раны…

В горле Коляна булькало и хрипело.

– Извини, – сказал Шатов, – у меня наручники. Не могу.

– Сука, – сказал Колян, глядя мимо Шатова. Шатов оглянулся. Арсений Ильич не торопясь спускался по лестнице, держа в опущенной руке пистолет, с навинченным на ствол глушителем. Такой же, как тот, что Шатов выбросил в болото.

– Я не опоздал? – спросил Арсений Ильич.

Он был одет в тщательно отглаженные серые брюки и шерстяной пуловер. Лицо бесстрастно и спокойно.

– Не знаю, – пожал плечами Шатов.

– Похоже, что не опоздал, – чуть улыбнулся Арсений Ильич, – немного только не доработал.

Пистолет выстрелил. Тело Коляна выгнулось и замерло.

– Вот, в общем, и все, – сказал Арсений Ильич.

– Вот и все, – прошептал Шатов. Он так и не смог понять, что именно пришло ему в голову несколько минут назад. Какая-то мысль. Какое-то открытие.

– Расстегните наручники, – попросил Шатов.

– Конечно, конечно, – Арсений Ильич подошел к телу Ямпольского, вытащил у него из кармана ключ и расстегнул наручники.

Руки Шатова повисли, словно плети. Он их не чувствовал.

– Сколько их было? – спросил Арсений Ильич.

– Думаю, пятеро. Пятеро, – тверже сказал Шатов, – они говорили только об одном, сидящем в засаде под дождем. Об этом.

Арсений Ильич посмотрел на водителя, лежащего на пороге:

– Пятеро. Много.

– Много трупов?

– Много работы, – сказал Арсений Ильич. – Одному – долго возиться.

– Что? – спросил Шатов.

– Вам придется мне помочь.

– Я только гончая, – Шатов сел на диван, – я не умею таскать трупы.

– Умеешь, – лицо Арсения Ильича окаменело, – скажу – научишься.

– Ага, обязательно, – Шатов, поморщившись, положил руки на колени, – вот только руки вырастут.

Арсений Ильич ничего не ответил, вышел из дома, вернулся через минуту, хлопнув дверью:

– У нас небольшая проблема, господин Шатов.

– У нас? У нас даже появились общие проблемы?

– Да. У нас здесь лежат пять убитых сотрудников милиции…

– Убийцы.

– Да, убийцы, когда мы докажем это. А до тех пор – просто пять убитых сотрудников милиции.

– Оперативно-поискового отдела, – Шатов стал массировать запястья. – Вы, кстати, начали заниматься подводной охотой?

– С чего вы взяли? – быстро спросил Арсений Ильич, но Шатов готов был поклясться, что он растерян.

– Вы ведь тех двоих, – Шатов не смог поднять руку, поэтому кивнул головой в сторону лестницы, – вы ведь их убили из ружья для подводной охоты?

Арсений Ильич опустился на край дивана возле Шатова:

– С чего вы так решили?

– Того, что в кабинете – в горло. Второго – в сердце. Так?

– С чего вы это взяли? – еще раз спросил Арсений Ильич.

– Привиделось, – улыбнулся Шатов, – бред. Игра воспаленного воображения.

– У вас очень странное воображение, – задумчиво произнес Арсений Ильич, – очень странное.

– Я думаю, что вас не должно беспокоить мое воображение. Вас больше должно беспокоить выполнение своего обещания, – Шатов растирал руки, чувствуя, как кровь начинает пульсировать в кончиках пальцев.

– Ах, да! – всплеснул руками Арсений Ильич, – Я и забыл, что мы изволили повысить голос на дрессировщика. Если мы не пресечем этого сразу, то вы, того и гляди, вцепитесь мне в руку…

– В горло, – поправил Шатов.

– Ага, вот даже как… – глубокомысленно произнес Арсений Ильич. – В горло. Это надо понимать, как угрозу?

– Понимайте это как хотите. Можете… – Шатов хотел сказать «как угрозу», но рука Арсения Ильича вдруг сжала его горло.

Пальцы Шатова бессильно скользнули по напрягшейся руке.

– Вы имели ввиду нечто подобное? – Арсений Ильич легко отбил попытку удара. – Вы таким образом намеревались вцепиться мне в горло?

Шатов не смог ответить. Пальцы Арсения Ильича безжалостно сжимали горло. Слова, стоны – любые звуки застряли в горле. Шатов не смог даже захрипеть.

– Вот так подержать вас всего несколько секунд, с полминуты, и все. Мозг не подпитывается кислородом. Вы вначале потеряете сознание, потом – смерть, – Арсений Ильич наклонился к самому лицу Шатова. – Вы так мечтали умереть?

Пальцы разжались – Арсений Ильич встал с дивана.

– Не нужно угрожать, не имея возможности угрозу осуществить, – назидательным тоном сказал Арсений Ильич. – Любой блеф основывается на реальной возможности. Никто не поверит шавке, лающей на хозяина, но волкодаву достаточно просто заворчать. Вы согласны, Шатов?

Шатов не мог ответить, он пытался восстановить дыхание.

– Молчите, Шатов? Это правильно. Самое большее, что вы сейчас можете сделать – это наслаждаться жизнью. Вас не убили, – Арсений Ильич развел руками, – это странно, но вам удалось не просто выжить, но и даже найти убийц. Замечательно.

Арсений Ильич прошел по комнате и остановился возле тела Ямпольского, потрогал его носком туфли:

– Вот это и есть тот самый начальник оперативно-поискового отдела?

Шатов кашлянул, массируя горло.

– А это, надо полагать, его соучастники и подчиненные. Странно… Как вы полагаете, это очень странно?

– Что?

– Все это… – Арсений Ильич обвел руками комнату, – все эти люди, защитники закона, пытающиеся прикинуться маньяком… Так, кажется, вы именовали серийного убийцу? Можете не отвечать, берегите горло.

Дыхание практически восстановилось. Шатов вздохнул настолько глубоко, насколько позволила боль в боку. Он хотел прийти и надавить на Арсения Ильича. Вместо этого – сидит на диване в нелепой позе и выслушивает высокопарные рассуждения… Вита!

– Немедленно свяжитесь с Васильевым, – выдохнул Шатов, – немедленно!

– Зачем такая спешка? Вы здесь, в безопасности, можно подождать до утра… Сейчас как раз начало пятого. Часа через четыре…

– Немедленно! У них Вита.

– Кто?

А, вспомнил Шатов, да, это только для него она Вита.

– Лилия. Они забрали Лилию.

Арсений Ильич присел возле трупа Ямпольского, словно пытаясь разглядеть что-то в его лице, и небрежно спросил:

– Когда?

– Не знаю. Утром, после моего ухода.

– С чего вы взяли? – Арсений Ильич дотронулся пальцем к щеке Ямпольского.

– Я заезжал к ней домой, там все разгромлено. Все – вдребезги.

– Печально, – Арсений Ильич встал, – печально. Ваша дама будет расстроена, надо полагать.

– Ее надо вытащить. Если вы, – Шатов закашлялся, согнувшись, – если вы можете прекратить все мои дела с Васильевым, то вы сможете…

– Не смогу, – Арсений Ильич подошел к трупу Коляна, склонился над ним. – Вы обратили внимание, какое странное выражение глаз у убитых? У них не мертвые глаза…

– Причем здесь глаза, – хрипло выкрикнул Шатов и вскочил с дивана, – что значит, вы не сможете вытащить Виту… Лилию?

– А это значит, что ее неоткуда вытаскивать, – Арсений Ильич осторожно оттянул веко у трупа. – Они будто продолжают смотреть… Только они видят нечто, чего мы с вами видеть не можем. Пока.

– Вы сказала, что Виту… Лилию…

– Да называйте вы свою даму сердца как вам удобнее, – Арсений Ильич вытер пальцы о ворот рубахи Коляна, – все равно понятно, о ком мы говорим.

– Понятно, вам, конечно, понятно! Вам все понятно! Мы для вас только детали коллекции. Экспонаты… – Шатов шагнул к Арсению Ильичу.

– Вам лучше не приближаться, – предупредил тот, – у вас может возникнуть соблазн полезть в драку. Тем более что и руки у вас вроде бы начали работать.

Шатов взглянул на свои кулаки, с трудом разжал пальцы.

– Вот так-то лучше, – Арсений Ильич даже улыбнулся. Чуть-чуть, уголками рта. – Ведь все можно оговорить без побоев. У вас отобрали самку, и вы вне себя от ярости… Это можно понять. Можно… Ваша Вита – весьма симпатична. И, как это, сексуальна. И ее никто не похищал.

– Не похищал…

– Да, не похищал. После вашего ухода ко мне поступили сведения о возможных осложнениях. Беспокоить вас я не стал, чтобы не сбивать со следа. Я просто заехал туда и попросил… э-э… Виту переехать на время в более безопасное место.

– Куда?

– Да какая вам разница? Вы сможете увидеть ее уже сегодня утром. Успокойтесь, я не прячу вашу самку от вас, я укрыл ее от опасности. И мог бы рассчитывать на толику вашей благодарности. Но, увы, вы тварь неблагодарная…

– Я… Я благодарен вам, – выдавил Шатов, – если то, что вы сказали, правда…

– Правда. Это – чистая правда, – Арсений Ильич чопорно кивнул, – мне незачем врать по этому поводу. И вы, кстати, можете утром спокойно возвращаться к нормальной жизни.