Почерк дракона - Александр Золотько

Земля ушла из-под ног на втором шаге. Как в кошмарном сне – Шатов лишился опоры и закричал, всем телом вломившись в мелкий кустарник.

Ветки, холодные мокрые листья, острые сучки, снова чувство полета и удар о землю. Удар, выбивший дыхание из его груди.

Шатов, задыхаясь, открыл рот. Словно рыба.

Шатов перекатился на спину. Встать и идти. Он свалился в овраг. Болото – в этом овраге. Нужно уходить. Только не провалиться в болото.

Откуда сильнее пахнет сыростью? Шатов потянул воздух носом. Отовсюду. Шатов попытался встать, но не смог. Острая боль бросила его на колени. Ползти. Он будет ползти. Если остаться на месте, туман рассеется, и Арсений… И дракон найдет его.

Под рукой чавкнуло. Вода. Она пропитала все вокруг. Это из-за болота, или ночной ливень. Рука провалилась по запястье.

Он не туда ползет. Он ползет к болоту. Еще шаг, и он рухнет в трясину. И снова выполнит то, что ему предписал Дракон. В болото.

Нет. Шатов изменил направление, но через пару метров под рукой снова чавкнуло. Где же выход? Выход…

– Шатов, – донеслось откуда-то, – Шатов?

Непонятно откуда, туман искажал голос и скрывал направление.

– Шатов! Ты решил убежать? Не делай глупости, Шатов, – голос шел отовсюду, с боков и сверху. Струился вместе с туманом, нащупывая распластавшегося в грязи Шатова.

– Ты никуда не убежишь. Тебе некуда бежать, – прошуршал туман. – ты ведь не захочешь отдавать свою женщину на муки? Не захочешь? Или тебе все равно? Шатов!

Ему не все равно. Не все… Он… Он отдал бы все, чтобы Вита осталась жить. Он и так слишком много совершил ошибок…

– Через час туман рассеется, Шатов, и я тебя найду. Это как на охоте. Охотник и подраненный зверь. Я даже не думал, что получится так интересно, – голос приблизился, или это Шатову только показалось?

– Ты сорвался в овраг, Шатов. Сильно ушибся? Здесь мокрая земля, ты не должен был ушибиться сильно. Но и следы тебе в этой грязи не спрятать. Я выйду к тебе по ним, Шатов. Выйду и убью…

Шатов пополз в сторону, стараясь двигаться бесшумно. Выступающая вода еле слышно хлюпала, и Шатов каждый раз замирал.

– А мы ведь действительно чем-то похожи, – слова долетели издалека, подарив надежду, и тут же прозвучали почти над самой головой, – ты тоже мог бы стать охотником. Мог бы… Но не стал. Ты стал жертвой… А охотник… Это не ты здесь полз, Шатов? Будто гигантский червяк извивался здесь в грязи. Большой жирный червяк…

Шатов с трудом подавил стон. Он рядом. Совсем рядом. Он…

– Я чувствую тебя, Шатов. Ты воняешь страхом. От тебя разит безысходным ужасом. Я чую это. Я чую… А ты чувствуешь, как я приближаюсь к тебе? Ты должен, Шатов… Ты меня сегодня поразил. Откуда ты узнал о стрелах? Почуял? И у тебя есть чутье?… Ты лежишь в грязи, тебе страшно… Страшно… Я слышу, как дрожат твои руки, Шатов, как скачут в голове мысли… Почему я, думает Шатов, почему не кто-нибудь другой? А почему не ты? – голос внезапно пропал, и Шатову показалось, что все, что Дракон настиг его. Шатов замер.

– Тут ты попытался изменить направление… ты уже где-то совсем рядом… Ты случайно не провалился в болото? Было бы обидно… Но ты не провалился. Такие, как ты, не могут умереть молча. Такие как ты будут долго скулить, просить помощи… Шатов! Ты почему не отвечаешь? – Дракон засмеялся, – боишься, что на твой визг я приду скорее? Я иду не на визг, а на твой страх… Это самое главное в охоте, чувствовать страх добычи, видеть, как она борется за жизнь… И в самый последний момент, только в самый последний момент обрезать последнюю ниточку надежды…

Шатову показалось, что повеял ветер. Откуда-то справа. Легкое прикосновение к щеке. Так к его щеке прикасалась Вита…

– Поднимается ветер, – крикнул Дракон, – поднимается ветер. Через несколько минут туман исчезнет. И мы увидим друг друга. Охотник и животное. Лицом к лицу…

И солнце уже, наверное, взошло. Взошло солнце!

Шатов поднял голову. Да, туман вверху светился. И ветер усиливался.

– Всего несколько минут, Шатов. Всего несколько минут…

Нужно встать. Наручники мешают, но все равно нужно встать. Он не червяк. Он не червяк. Он человек. И… Под руку попало что-то округлое. Скользкое, как тело змеи. Шатов отдернул руку, потом нащупал снова. Палка, метра полтора. Кто-то срубил ее и бросил. Срубил наискось, как для… Какая разница, для чего. Шатов оперся на палку, встал.

Вокруг постепенно проступали силуэты. Деревья, кусты. Лес проступал сквозь туман, как изображение на фотобумаге. Неподвижные тени. Неподвижные… Одна шевельнулась. Качнулась, приближаясь к Шатову. Как во сне…

– Шатов? – спросила тень.

Шатов не ответил.

– Шатов, это ты, я знаю, – Дракон засмеялся, – ты готов? Я иду к тебе, Шатов…

– Ты безумец, – сказал Шатов.

– Нет. Я нормален. Я настолько нормален, что даже иногда становится страшно. Ты просто не понимаешь… ты не смог понять. Хотя… – тень приблизилась, – когда я на тебя вышел, мне показалось, что ты мог бы… Но это ерунда. Это мой охотничий участок. И я ни с кем его делить не собираюсь. Что бы там ни происходило… Кто бы там ни хотел на него вторгнуться… Деньги… Ерунда, эти деньги. Этого нельзя купить за деньги. Это… Это только для избранных. Для меня, для таких, как я…

– Ты единственный… – сказал Шатов, – таких не может быть несколько.

– Я тоже так думаю, что бы мне ни говорили…

– Кто? – спросил Шатов, всматриваясь в Дракона. – Кто тебе говорит?

– Кто? – переспросил странным голосом Дракон. – Действительно, кто мне мог такое говорить? Ведь я единственный. Уникальный… Я ведь уникальный, Шатов, исключительный?

– Исключительный подонок.

– Ты не понимаешь, Шатов, я просто живу в своем мире, и законы вашего мира меня не касаются. Вы не понимаете, не можете понять меня, вы меня не видите… Это только тени, которые я отбрасываю на ваш мир. Только тени… И ты тоже только моя тень, – Дракон вдруг оказался совсем рядом.

– Нет, – сказал Шатов.

– Что – нет?

– Это уже было. Ты уже говорил это…

– Я? Снова игра твоего больного воображения… Ничего, сейчас все закончится. Все закончится…

– Да, – выкрикнул Шатов и ударил палкой.

Не наотмашь, а словно штыком, резко, с выдохом и криком боли. И словно эхо – второй крик. Крик раненного Дракона.

– Ты… – Шатов ударил снова и почувствовал, как что-то подается под его оружием, услышал, как крик Дракона становится громче…

– Шатов!

– Да! – выкрикнул Шатов и снова ударил. Теперь уже замахнувшись, как топором.

В силуэт Дракона. В него! Улар, еще удар!

– Я только тень? Я. Только. Тень? – Дракон упал, но быстро вскочил, пытаясь заслониться рукой.

Удар. Сухой треск, сдвоенный сухой треск, разлетелась палка и рука повисла как плеть. Шатов отбросил обломок.

– Это ты – призрак. Это ты выполз из болота, – снова удар, на этот раз руками, сложенными вместе, утяжеленный наручниками. – Ты тварь, которую нужно убить. Не изловить, а убить…

Шатов почувствовал, что сил осталось совсем немного. Правая половина тела онемела, в груди полыхал огонь, сжигая легкие.

– Ты захотел убить Виту? – Шатов замахнулся, но не попал. Инерция бросила его на землю, под ноги Дракону. Но тот не бил.

Он стоял, прижимая левую руку к лицу, а из-под пальцев сочилась кровь. Правая рука висела как плеть.

– У тебя тоже идет кровь? – Шатов встал, выпрямился, закричав от боли. – Кровь?

Туман почти совсем рассеялся. Только за спиной Дракона еще клубилась белая масса.

– Ты – только смерть. И ты не можешь… – Шатов замахнулся, но замер.

Дракон опустил руку.

Рваная рана пересекала его лицо, от глаза до подбородка.

– Шатов, – сказал Дракон и отступил.

– Да, – сказал Шатов, и сделал шаг вперед.

– У тебя не получится, Шатов… – шаг назад.

– Я попробую, – шаг вперед.

– Ты не сможешь… – шаг.

– Смогу, – шаг.

– Ты… – Дракон оступился, взмахнул рукой и стал заваливаться назад.

Медленно, будто туман поддерживал его, не хотел принимать в себя его тело. Но сил тумана не хватило, тело исчезло, раздался крик и гулкий всплеск. Болото.

Шатов стоял с поднятыми руками.

– Шатов, – из тумана донесся голос и слабый всплеск.

– Нет, – сказал Шатов.

– Шатов!

– Нет.

– Я вернусь, Шатов… – голос осекся, всплеск, невнятный крик.

– Только в кошмаре, – сказал Шатов. – только в кошмаре…

Порыв ветра отшвырнул остатки тумана с поверхности болота, и Шатов увидел сорванную траву на самом краю, и волнующуюся ряску в двух метрах от берега.

И гладкое, покрытое мхом тело чудовища немного дальше. Мертвое дерево, вспомнил Шатов. Это не дракон. Это всего лишь рухнувшее в болото дерево.

Шатов повернулся к болоту спиной.

Нужно идти. Нужно жить. Нужно… Потом все объяснения. Потом недоуменные вопросы, потом нелепые ответы. Сейчас нужно выйти из этого леса. Нужно отряхнуть с себя остатки тумана, избавиться от леденящего ощущения в душе.