Атомная бомба Анатолия Яцкова - Анатолий Борисович Максимов

Первухина, появившихся в 97-м году, перечислены десятки имен участников атомного проекта. Но… ни слова о Берии. Но если в этом длинном списке нет имен, причастных к теме разведчиков, это понятно, как и об участии разведки вообще. На этом фоне довольно странным выглядит замалчивание участия в деле Лаврентия Берии как одного из ярких участников его успешного завершения.

Статья весьма примечательная, ибо широко освещает работу в Союзе над появлением отечественной атомной бомбы с позиции хорошо информированного ее участника. Ее скромное название «В августе 49-го» имеет подзаголовок, многообещающего значения: «Из этих воспоминаний М. Первухина вы впервые узнаете фамилии людей, создававших советскую атомную бомбу».

В сносках к статье приводятся сорок пять имен с развернутой характеристикой степени их участия и… опять умалчивание в отношении одного из членов в «пятерке» ГКО — заместителя председателя Совнаркома, главы госбезопасности, причем, как и нескольких из этого списка, награжденного еще в годы войны званием Героя Соцтруда.

Речь идет не о возвеличивании кого-либо, но об исторической правде, где «рыцари и злодеи» могут играть свою историческую роль… И потому автор, любитель распутывания сложных «явлений», не мог не обратить внимания на ущербность в «исторической правде», исходящей из-под пера свидетелей и участников исторических событий. Уж так хотелось расставить все точки над «и» в серьезно интересующей автора теме «русского атома».

И потому, работая над биографией уникального атомного разведчика, Героя России Владимира Барковского, автор степень участия Лаврентия Берии в атомных делах начал освещать («Разведчик Атомного Века», 2015). Иначе, считал автор, не будет более полной картины, как разведывательная информация по теме, поступающая в Союз, использовалась отечественными учеными-физиками и какие «тернии и преграды» были на их пути, а значит — с помощью чьих усилий они преодолевались.

Вот и пришлось автору заглянуть «за стену секретности» в работе отечественных создателей бомбы и попытаться понять роль всемогущего государственного деятеля, каким, несомненно, являлся Лаврентий Берия.

Итак, перед Вами, уважаемый читатель, хотелось бы верить, лежит, возможно, историческая правда, «подправленная» нескромным пером автора.

* * *

В сентябре 1944 года в адрес Берии проследовало тревожное письмо за подписью Курчатова. В нем говорилось:

«В письме т. М.Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ по проблеме урана и их колоссальном развитии за границей.

В течение последнего месяца я занимался предварительным изучением новых весьма обширных (3000 стр. текста) материалов, касающихся проблемы урана.

Это изучение еще раз показало, что вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов. У нас же, несмотря на большой сдвиг работ по урану в 1943–1944 году, положение дел остается совершенно неудовлетворительным.

Особенно неблагополучно обстоит дело с сырьем и вопросами разделения. Работа Лаборатории № 2 недостаточно обеспечена материально-технической базой. Работы многих смежных организаций не получают нужного развития из-за отсутствия единого руководства и недооценки в этих организациях значения проблемы.

Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать указания о такой организации работ, которая соответствовала возможностям нашего Великого Государства в мировой культуре.

Г. Москва, 29 сентября 1944 года».

Ни к кому-то, а к равному по рангу члену Совета по урану и государственному деятелю высокого ранга обращается глава отечественного атомного проекта, причем письменно с большой степенью тревоги за будущую его реализацию.

В 90-х годах появились толстые книги о Берии и обстоятельствах его ухода с политической сцены нашего Отечества. До этого его фигура была драматизирована до крайности и представлялась только в отрицательном свете. Не потому ли серьезный прорыв в освещении истинной, в чем-то положительной роли Лаврентия Берии — послевоенного председателя Спецкомитета по атомной проблеме при СМ СССР — связан с появлением в печати монографического характера книги Н.А. Кудряшова «Советские ученые и Берия в атомном проекте» (2012). В ней ее автор подводит своеобразную черту под экстремальной одиозностью личности Берии:

«Берия продолжал оставаться “главным злодеем” советской истории вплоть до 1990-х гг. Только после 1991 г. запрет на тему Лаврентия Берии был снят, и сейчас уже нет однозначной негативной оценки деятельности этого соратника Сталина. Тем не менее должной официальной оценки этой противоречивой и трагической личности ХХ столетия до сих пор не дано».

Атомный разведчик-историограф НТР Барковский несколько сомневался в самом факте сопротивления Берии появлению отечественной атомной бомбы. Из его высказываний создавалось впечатление, что Берия не просто отвергал сведения о работах над атомным взрывчатым веществом на Западе, а проявлял осторожность вполне оправданную — возможна дезинформация с целью отвлечения серьезных средств страны, причем в момент, когда гитлеровский вермахт стремительно приближался к Москве.

В свою очередь, автор данной книги, пролистав и углубившись в несколько десятков публикаций и материалов, полученных от Барковского по теме и лично собранных, не мог найти в них даже четкого должностного описания — чем занимался в годы войны «этот соратник Сталина». И даже «старый друг» автора — Большая советская энциклопедия личности Берии не уделила ни строчки!

Известно и то, что Берия все же обсуждал со Сталиным полученное от нашей разведки тревожное сообщение о работе на Западе над военным атомом. Но это происходило в трагическое время, когда дела на участке советско-германского фронта приковывали к себе все внимание ГКО, Политбюро, ЦК партии, правительства! И было не до атомных дел…

Все же удалось разобраться с «должностной занятостью» Берии в годы войны, а они впечатляли: в его ведении находились пограничные части и войска НКВД, а это десятки хорошо укомплектованных и подготовленных к боевым действиям дивизий (1); они сражались на нескольких фронтах и здесь, под