Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука» - Александр Полюхов

– Обстановка в точке?

– Пока тихо. Агентурно-оперативная обстановка очень сложная. Серьезных нападений нет. Есть подходы и угрозы.

– Рассчитываю на флот, адмирал. Надо на деле доказать, что район находится в зоне наших национальных интересов. Спецоперация должна пройти без накладок.

– Флот понимает свою ответственность. Задание будет выполнено при любом раскладе. Помощь от резидента имеет решающее значение, – не преминул заметить моряк.

– Ну, добро. Начинайте маневры.

– Есть, товарищ Главнокомандующий.

Глава 33

Прибытие

Оркестр на причале отсутствовал, женщины и дети не толпились: ПМТО – не Севастополь. Хотя встречающие имелись – старожилы Тартуса приветствовали смену, прибывшую на борту чистенькой плавмастерской с номером 137 и буксира, чья свежая краска на бортах и надстройках еще не выгорела под южным солнцем. Старпом особенно всматривался в лица шести плотных ребят, сошедших группой на сушу. Ладно сложенный невысокий брюнет – лет 27 – протянул мускулистую руку и представился: «Доктор. Отец прислал в ваше распоряжение». Шифртелеграмма об отправке группы боевых пловцов не раскрывала их личные данные, однако псевдоним и ссылка на родителя сильно проясняли ситуацию: спецотрядом командовал сын начальника разведуправления ВМФ. Очевидно, предстоящая операция имела особую важность, оставаясь абсолютно засекреченной. Как минимум, до появления следующего персонажа – товарища Грига. Попов взглянул на знакомого помощника капитана ПМ-137, коллега-грушник пожал плечами. «Что ж, подождем, – вздохнул старожил. – В компании спокойнее. Пойду читать письма из дома: не родила ли жена!»

Доктор вел группу в казарму, скосив глаза на соседний причал, слегка осевший дальним концом в воду. С ним предстояло познакомиться поближе, заняться восстановлением герметичности. «Надо бы вскрыть его верхние люки, – примеривался подводник, – да отец велел дождаться некого Алехина, а его пока тут нет. Что ж, ограничимся внешним осмотром подводной части. Завтра и приступим». У покинувших тесный кубрик сослуживцев настроение было менее серьезным: глазели по сторонам, подначивали друг друга и толкались. Молодость берет свое, даже если кругом война, пусть и необъявленная. А в огромных сумках несли пистолеты СПП и автоматы АПС для стрельбы в воде и в воздухе, бесшумные снайперские винтовки «Винторез», мощные мины. Оружие прихватили разное, в том числе иностранное. В чужом краю в оружейку не сбегаешь, если что.

Анвару принесли видео, снятое наблюдателями с крыши многоэтажки. Лиц прибывших русских не разглядеть, а жаль: кто-то из новичков мог являться тем самым «грузчиком». «Подберитесь ближе, – проворчал, – качество плохое. И снимайте постоянно: людей, грузы и работы».

Кокрейн кипел от раздражения – чистая вербовка превращалась в битву, где пленных, похоже, не берут. Листая на планшетнике полученную перед вылетом из Лондона подборку московских новостей об убийствах, он осознавал, почему аналитики увязали их с Григом, хотя и не мог понять логику случившегося. «Четверо мертвых кавказцев! Если русский в состоянии разобраться с „братьями“ Сакаева, то, что еще способен выкинуть?»

Приземлившись в Ларнаке, велел встречавшему его резиденту MI6, вызвать военных полицейских с британской базы Декелия: «В штатском, для подстраховки». Также передал запрос тамошнему огромному центру радиоперехвата: фиксировать переговоры Алехина в сетях сотовой связи или по иным электронным каналам.

– Выяснили, где он расположился?

– Проводили от аэропорта до виллы. Приехал с девушкой, похоже, любовницей. Еще на вилле безвылазно находится пожилой русский, кажется, слуга – стрижет кусты, поливает сад. Фамилия неизвестна. Из-за него не смогли установить опертехнику в доме. Домашний телефон и интернет на контроле. Наружку не выставляли, как вы и приказали.

Водитель по желанию гостя выбрал не автостраду, а двинулся по обычной дороге через центр города. Машина проталкивалась через тесные кварталы и проехала буквально в ста метрах от Матвея и Ксении, бороздивших торговые улочки в поисках одежды, туфель, купальников и прочих вещей, столь необходимых женщине на курорте. С утра они успели искупаться, и девушка оживленно щебетала. Разведчик пытался понять: напускная у неё веселость или молодой организм самоочищается от посттравматического синдрома.

Набережную Финикудес, увенчанную плюмажами пальм, заполняли кафе и туристы, переместившиеся сюда с пляжа. Русскую пару ожидал Николас – молодой, крепкий и чуть взволнованный. Увидев взрослого мужчину с кучей пакетов и девушку в огромных солнечных очках, встал из-за стола и поздоровался. Смешно старался не таращиться на гостью – получалось плохо. Представился: «Служил в бригаде ЛОК, то есть в „коммандос“. Конечно, не русский спецназ, хотя готовили нас серьезно». Самокритичность понравилась шпиону, приглянулся юноша и Литвиновой. В компании симпатичного киприота Ксения распустила перья, и Алехин стал склоняться к оптимистическому диагнозу. «Надо присмотреться к парню, может, сгодится на нечто большее, нежели физическая охрана».

Позаимствовав у телохранителя смартфон, разведчик в интернете открыл свой личный кабинет на сайте юридического бюро. Фактически почтовый ящик-двойник, созданный технарями из Центра. Среди писем-пустышек одно новое по поводу развода и раздела имущества: помимо прочего, адвокаты Анны потребовали отдать ей «катер» и «место швартовки» на причале, поэтому в «яхт-клуб» прибыли «оценщики». То был отмашка от Чудова: операция «Шиа» получает военно-морскую поддержку и что боевые пловцы уже в Тартусе. Напечатал ответ «Жадная стерва!»

Стерев сетевой адрес из списка посещенных сайтов, Матвей довольно хмыкнул: «Это будет чудесный месяц, ребята. Погуляете вместе, развеетесь. Николас, держи ключи от виллы и аванс, сегодня же арендуй машину – большой внедорожник. И самое важное: я передаю под твою опеку любимую Ксению. Не дай Бог, с её головы хоть волос упадет…». Коммандо утвердительно кивнул. Литвинова гордо подняла подбородок – став охраняемым лицом, трудно поначалу не возгордиться.

Концертный зал имени Фредерика Манна огромен – 2700 мест не считая балкона! Пирамидальный потолок отлично расширял звук, и всё же маэстро остался недоволен первой репетицией. Да, поздний вечер, да, перелет из Москвы долог, да, строгий контроль безопасности в аэропорту Бен-Г урион. Тем не менее, симфонический оркестр мог бы звучать лучше. Концерт уже завтра! Насквозь пропотевший – тяжек труд дирижера, направился в душ. Вышел свежий и готовый к общению с гостями, посетившими репетицию. Среди деятелей культуры и высокопоставленных меломанов выделялся сдержанностью невысокий мужчина с бритой головой. Прямая спина, уверенный взгляд и еще что-то неуловимое выдавали в нем военного. Теперь руководитель Моссада не участвовал в боевых действиях, но, судя по его усталому виду, мир Израилю не грозил, по крайней мере, на тайном фронте.

– Маэстро, – начал шпион, владеющий русским языком, – потрясен погружением в тайны симфонической кухни. Особенно проняла ремарка в адрес группы духовых инструментов.

– Не припомню. Какая ремарка?

– «Фаготы еще в рот не взяли, а тромбоны уже кончили».

– Неужели я такое произнес? Кошмар!

После обычных любезностей гастролёр передал главе местных шпионов привет от Композитора. Израильтянин посуровел.

– Просил прислать Эстер Эдельстайн? Кто она такая, хотел бы я знать. Вы уверены в своем знакомом?

– Давно дружим.

– Можете его охарактеризовать?

– Достойный человек.

– Спасибо за информацию, маэстро. К сожалению, завтра не смогу посетить концерт: Хезболла опять что-то затевает в секторе Газа.

Сев в авто, Четырехпалый, приказал немедленно разыскать женщину, интересующую русского. Ночью в пригороде Бат-Ям белая полицейская машина остановилась у столь же белого домика, увитого розовой бугенвилией. Дверь открыла располневшая матрона, лицо которой сохранило следы прежней красоты. Через час удивленная, но не испуганная, она входила в неприметное государственное здание. Утром вылетела на Кипр. Шеф напутствовал кратко: «Русские задействовали серьезные каналы для выхода на меня. Разберись, что там происходит».

Экс-шпионка особенно не огорчилась временному и хорошо оплачиваемому возвращению на службу, хотя пожалела, что ей не дали время собрать вещи. С другой стороны, можно будет освежить гардероб в Ларнаке. В супероперацию Москвы израильтянка не верила: «Руководителям всегда мерещатся глобальные заговоры на пустом месте, лучше бы арабскими террористами плотнее занимались». Пришло на ум, как в былые годы участвовала в охоте на палестинцев в Европе. О погибших тогда коллегах, о происшествии в Копенгагене и об Алехине не вспомнилось. Память человеческая избирательна.