Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука» - Александр Полюхов

Данилин вернулся с работы с высоким артериальным давлением. Принял бета-блокаторы – не помогло: переживал, что сгущаются мрачные тучи в Кремле.

«Надо снять стресс», – выпил полстакана виски и отрубился. Еще днем Тамара заменила в его таблеточнице обычное лекарство на аналогичное, но двойной дозировки. Сейчас любовница засунула отключившемуся мужчине в рот еще пару таблеток и влила дополнительную дозу спиртного. Стакан держала салфеткой. Той же салфеткой аккуратно поместила смартфон Данилина в пластиковый пакетик и положила в сумку. Волновалась, однако против ожиданий чувствовала душевный подъем, а не угрызения совести: впереди маячила свобода.

Затем отправилась в фитнесс-центр, расположенный в том же квартале. Позанимавшись с час, отправила с аппарата сожителя эсэмэску на свой номер: «Нет сил терпеть гадости на работе. Ухожу из жизни. Прости меня, Тома. Твой котик». Не спеша приняла душ, переоделась, еще часок посидела в кафе со знакомыми и только потом, на глазах у них, прочла трагическую новость. Руки заламывала несильно, не голосила, просто со слезами убежала домой. Вернувшись в квартиру, вложила смартфон в руку его мертвого хозяина и вызвала скорую помощь.

На следующий день безутешная вдова с дрожью в голосе отвечала на вопросы журналистов о «самоубийстве» ответственного чиновника. В неофициальном комментарии Администрация указала на «психологический стресс от чрезмерной загруженности» как причину происшедшего: «Сердце не выдержало и остановилось». Промах в кадровом вопросе был ясен Президенту и приятен Директору.

Через месяц с Тамарой вновь встретился Адвокат, которому приглянулась женщина. Понравилась и квартира в доме Кагановича: престижный район, вид на реку и Нескучный сад. Вилла в Ларнаке ему не досталась: когда связался с Алехиным, чтобы получить обещанное, тот дал прослушать оперативную запись беседы в сквере. Слышно было каждое слово, даже тявканье йорк-терьера.

Сентябрьское солнце еще жгло, хотя быстро клонилось к горизонту. Алехин вдруг закашлялся, встал, поправил поношенную соломенную шляпу, нехотя перетащил шезлонг в переместившуюся тень оливы. Вновь, на случайной странице открыл томик Заболоцкого.

«Жук ел траву, жука клевала птица,Хорек пил мозг из птичьей головы,И страхом перекошенные лицаНочных существ смотрели из травы».

– В тему, – медленно, как и полагается в жарком климате, проползла мысль по подкорке, превратившись в риторический вопрос. – Как там Москва, Лондон, Тартус и вообще мир вне Кипра? Пора? Или рано?

– Кончай дремать, – энергичным диссонансом прозвучал голос Анны. – Звонила Ксения, поведала важный секрет.

– Какой? – Матвей напрягся («Вдруг сын рассказал о рогатке и „Танке“»).

– Степан купил ей обручальное кольцо с бриллиантом.

– И что? – лениво откликнулся разведчик на отдыхе.

– А то, что ты мне крупных бриллиантов не покупаешь! – упрек выскочил сам собой, по-женски, без особой цели, так, на всякий случай.

– Фу, стекляшки, – фыркнул муж.

– Не скажи! Однокаратный, первой группы чистоты, огранка роза д’Анвер. Такие, где попало, не валяются.

– Тут ты ошибаешься, любимая, – ветеран встал и поднял забытую садовником мотыгу. – Сейчас докажу.

С замахом из-за спины сильно ударил гипсовый бюст, стоявший в саду. В результате трепанации проломился лоб Ленина, показалась разорванная ткань. Оранжевая! Запустив руку в мозг вождя, Алехин вытащил пригоршню и показал жене. Та недоуменно пожала плечами, подняв брови. Они взлетели еще выше, когда на стол посыпались крупные, не огранённые алмазы.

– Это то, что я думаю? – возбужденно шепнули розовые губы, и влажный язычок облизал их. – Откуда?

– Из прошлого подарок для будущего. На случай крайней необходимости.

– Нам? – задохнулась Анна.

– С ума сошла! Зачем они нам? Хотя один могу подарить.

– Нет, спасибо, лучше не надо. Обойдусь. У меня есть мелкие, зато свои.

– Подумай. Сейчас пойдем наверх – до ужина еще есть время, – мужчина предчувствовал, что эмоциональный шок сделает секс более чувственным и пикантным.

– А камни? Надо спрятать! – заволновалась женщина, уже делая шаги к спальне и еще не в силах отвести взгляд от клада.

– Завтра запломбируем Ильича и закопаем, – Алехин высыпал алмазы внутрь бюста и прикрыл дырку головным убором от Borsalino. – До сих пор революционер с их хранением справлялся, пусть постережет еще месяца три-четыре, – шпион хотел рассмеяться, но закашлялся – последнее с ним случалось всё чаще, первое – всё реже.

Эпилог

К Рождеству мировым СМИ нужны сказочные сюжеты. Иногда их находят, чаще выдумывают. На сей раз повезло с контентом: кадры разбивающегося гипса и высыпающихся на палубу алмазов стали хитом ТВ и интернета. Ведущие лыбились, рассказывая, как кипрский парень уронил бюст, принесенный в дар экипажу российского крейсера. Ленина с заплаткой на лбу передавал мускулистый Николас (почти Санта!). Передавал по просьбе умершего русского хозяина виллы, за которой грек присматривал. К Владимиру Ильичу прилагалась записка: «Хочу помочь Родине в обмен на прощение моих прегрешений. Алексей Шмутко».

Позже в рунете стали циркулировать слухи, что еще 10–12 аналогичных находок засекречены. Кремль сквозь зубцы кирпичной стены отказался подтвердить или опровергнуть обнаружение сокровищ советского периода.

Коммандо поступил в английский университет. Откуда взялись деньги на обучение, знал только человек, известный избранным под именем норвежского композитора.