Воспитанник Шао.Том 1 - Сергей Разбоев

Леди удовлетворенно нажала кнопку. Портьеры захлопнулись. Сняла телефонную трубку, набрала нужный код..

Глава одиннадцатая

НЕИСПОВЕДИМЫ ПУТИ…

Маленького роста, худой, но с аппетитом уставившегося на жертву питона нарочный так же недвусмысленно, каннибальными глазками пожирал начинавшего полнеть майора Виня. Того сначала пробрала дрожь, потом с самодовольного лица, как тряпкой по стеклу, смыло всякую чопорность, следом тряхнуло новой порцией дрожи по оберегаемым нервишкам, после чего сигнал импульсивного дрожания уже не покидал его все время пребывания перед личностным начальством. Впрочем, мандраж разной силы и значения не оставлял его никогда с того времени, как он в погоно за карьерой подпал под власть маленького человечка.

Распоряжения Теневого исполнялись оперативно, без задержек.

Через три часа самолет, подозрительно для майора, жестко ткнулся колесами о бетонную твердь взлетной полосы. Еще через полчаса мощный «мерседес-бенц» бесшумно подъехал к знакомому особняку, утопающему в зелени и благоухающему таинственной неизвестностью. Виня в очередной раз передернуло, когда он переступил порог дома, и молчаливый телохранитель коротким жестом предложил ему пройти в следующее помещение.

Уже знакомый гнусавый голосок дребезжащей визгливой ноткой каждый раз вжимал волю майора в потные пятки и заставлял забывать рабскую душу угодника о том, что есть в мире еще нечто другое, отличное от страшно продирающего голоска и странно таинственного особняка.

— Не трудно ли вам будет, товарищ, догадаться, зачем я вас сюда вызвал?

— Н-никак н-нет, товарищ начальник, — по-армейски, но робко и осипше выдавил Винь.

— Не затруднит ли тогда вас разговор в моем кабинете?

Майор неловко развел руками, оглянулся.

— Тогда не молчите.

— Сказать пока нечего… После безуспешных поисков в северной провинции решено блокировать район Великой стены — столичный округ до берегов залива. Дороги к монастырю также под контролем наших сотрудников.

Последнюю фразу Винь взял из головы для вящей убедительности.

Маленький поморщился. Резиново поерзал в большущем кресле, почесал коготками холеные ручонки. Уставился въедливыми глазками мелкого хищника на стоящего.

— Монастырь, конечно, последняя цель монаха. Но не в том суть. Что-то долго лезет он в ваши сети. Искусство охотника в том, чтобы заставить жертву идти тем путем, который выгоден самому охотнику. Различаете разницу, товарищ?

— Как не… — остро понимая, к чему клонит шеф, мягко с приниженным фальцетом прошептал Винь.

— Вы обыкновенный солдафон строевого толки. Сейчас я сожалею, что поставил на вас.

— Но мы перекрыли ему все пути, то, что он не обнаружен, говорит о том, что еще не дошел до наших агентов. Искусство разведчика — уметь выжидать, — еще мягче, выжидающе глядя в темные глаза Теневого, оправдывался майор.

— Выжидать. Чего выжидать? — резко бросил человечек. — Вы уже седьмые сутки выжидаете. А толку? За это время последнему капралу пришло бы в голову, что монах применил другой, не привычный для ваших застоявшихся мозгов, ход. Как он сможет такое время жить: без воды, без пищи? Я более чем уверен, что в северных провинциях мальчишки давно уже нет. Он моложе вас, но оказался много смышленее.

Винь стоял не шевелясь: смотрел преданно, изображая верного пса.

— А г-где он тогда может находиться? Теневой недовольно выпрямился.

— Это я и надеялся услышать от вас. Но что толку! Он, как звук, проскользнул ваши заслоны и был таков. Его только слышали. Даже следы имеются. А где он? Где? Кто видел? Не опоздали ли вы? Пользовались ли вы картой? Кадровый офицер!? Не мог ли юнец водой добраться на Шаньдунский полуостров и оставить в стороне всю вашу армаду доносчиков? Вот где требуется думать. А расставить посты и гражданский сумеет.

— Зачем ему так рисковать?

— У него сейчас каждый шаг — риск. И путь водой для него уже не риск, а единственное продолжение, обеспечивающее преимущество во времени и расстоянии. Посмотрите на карту, раскиньте мозгами.

— Но в Японию нет смысла ему направляться.

— Пошел вон! — не выдержал Теневой. — За три года американцы смогли из него сделать думающего агента. А нашим кадровикам жизни не хватает, чтобы практично толковать происходящее.

Винь медленно пятился к двери.

— Я перепоручаю дело полностью в руки генерала. Вы будете при нем. Учитесь у лис. Он опытный и лояльный офицер. Это, между прочим, единственное, что правдиво исходило от вас. Сейчас поедете в Шанхай. Тамошние чиновники сведут вас с людьми из некоторых полулегальных формирований. Будете координировать их действия. Они могут оказаться более удачливыми в поисках агента. Нюх у них собачий, как и должно быть у каждого бандита. Если выйдет на агента, полное руководство возьмете в свои руки. Если же чины генерала опередят: немедленно к нему. Бумаги для вас уже оформлены. И думайте… раскованней. Надеюсь, концовка не окажется для вас сложной. Если офицеры генерала будут способствовать монаху, доказательства немедленно мне. Именно факты. Голословных утверждений не терплю. В Шанхай возьмете трех младших офицеров. Но чтобы все было оперативно и, главное, надежно. Сегодня же вылетайте. Оправдайте себя. Иначе в следующий раз вам нечем будет защититься. Должность начальника Тибетского автономного района, думаю, не прельщает вас. Винь сильно побледнел.

— В Шанхае дадут адрес фотографа, наш человек. Снимки мне лично. Ступайте.

Потный след на полу указывал, каким ходом и каким образом майор постарался спешно убраться из кабинета.

Глава двенадцатая

Генерал сидел на своем рабочем месте. Нервная задумчивость делала его чело не синя-бледным, гротескно искривленным. Худые желваки на скулах зачастую подергивались, отчего левый глаз, сопротивляясь вздрагиванию щеки, почти полностью закрывался. И тогда только первый упорно всматривался в бумаги, находя их недостаточно объемлющими и точными. Руки неторопливо перебирали стопку донесений. Резкие движения, которыми он откидывал некоторые листки в отдельную кучу, выказывали растущее недовольство и большое раздражение. Иногда генерал, словно вспомнив что-то свое, посматривал на сидящего с глубоко безразличным видом полковника Чана. Еще некоторое время перебирал отчеты, пока не остановился и тяжелым взглядом не уставился на подчиненного.

— Видите, товарищ Чан, количество материалов по делу Сигма Эс увеличивается, но я не вижу ни в одной из этих бумажек, что мы приблизились хоть на какую-нибудь толику, из того, что сделано за последние восемь-девять суток. Время идет на часы. Просто диву даюсь, чем заняты наши службы в уездах. Такое мерещится, будто мальчишка крупной рысью уходит от агентов налегке, а наши кадровики в тулупах и валенках тащутся следом, полагая своими тяжелыми головами, что и тот так же не способен к быстрому передвижению. Мы работаем по принципу эстафет, но эффективности никакой. Что это?

Чан невесело оскалился, плутовато посмотрел на шефа.

— Убегать проще, — натянуто улыбнулся. — Ставка — твоя жизнь. Что может быть дороже? А догоняющему? Зачем ему? Куда стремиться? Под пулю? Здесь обратная ставка. Зачем погибать ни за что, ни про что, если можно подробно отписать в центр. Там пусть разбираются — центру видней.

Генерал недовольно посмотрел на подчиненного.

— Что-то не похожи ваши слова на обычные рассуждения. Во всем последнем видится мне оппозиционное. Что это? Или вы решили тоже перейти на метод тех неучей из провинции?

— Вовсе нет. Просто я понимаю их. Кому нужен этот неизвестный? Центру? Так пусть он и завершает последнюю фазу. А они маленькие люди. Им жить надо. Какие-то проблемы столицы их менее всего волнуют.

— Хорош гусь, — незлобиво остановил полковника генерал. — Какой-то фракционер в моих департаментах. Эту мещанскую философию я знаю не хуже вас. Меня больше интересует ход самого дела, чем то, как они думают. Теневой торопит. Признаться, мне самому начинает надоедать затянувшаяся демонстрация некомпетентности нашей полиции.

Чан ничего не ответил, давая понять, что все в руках начальника в виде горы донесений, которую тот уже довольно длительное время изучает.

Хозяин кабинета недовольно поморщился некоторой независимости подчиненного.

— Известно ли вам, товарищ Чан, какую тираду слов и упреков разного веса пришлось мне выдержать там, где никого не интересует, какая философия у нашего Вана? Им подай отчет!.. Положительный! Иначе они считают ненормальной ту обстановку, которая складывается, и не компетентными тех лиц, которые за нее в ответе. В данном случае это мы с тобой. Более того, отдельные лица, далеко не симпатизирующие нам, как и мы им, могут вполне резонно добавить, что наши действия направлены в ущерб интересам страны и не соответствуют курсу и идеям Председателя. А это чревато. И доказывать что-то можно будет только в далеких мемуарах по истечении срока давности. И вот, пока наши головы имеют способность мыслить и сопротивляться внешним раздражителям, мы должны не свое толкать, а выполнять то, что от нас требуют. В противном случае те, повыше, найдут других, более покладистых. Потому я и оставил в их головах самые убедительные заверения в том, что, если искомый находится на территории метрополии, он будет задержан.