Что такое психотерапия - Джей Хейли

Когда обучающийся один день в неделю учится, а все остальные — работает, то у него есть возможность уже на следующий день использовать в своей работе то, чему он научился вчера. Напротив, те, кто не работает в период обучения, не могут немедленно попробовать на практике то, чему учатся. Часто различные центры позволяют своим сотрудникам брать свободный день на неделе для учебы и даже платят за это, особенно если видят результаты.

Когда группа обучающихся собирается впервые, участников нужно попросить коротко рассказать о своей специализации, о том, где они работают, и о том, что они надеются получить от этой программы. Важно знать терапевтическую ситуацию обучающегося (т. е. где он работает или преподает), потому что ситуация значимо влияет на восприятие обучения.

В самом начале супервизор должен произнести короткую речь, разъяснив организационные моменты и подчеркнув проблемы, связанные с ответственностью.

Супервизор говорит обучающимся, что каждый из них сможет вести интервью в привычной для себя манере, а потом супервизор будет поправлять их, если их стиль будет сильно отличаться от подхода, используемого в программе. Если этого не сказать, обучающиеся, возможно, не будут использовать в терапевтическом кабинете свой прошлый опыт, а будут сидеть неподвижно, стараясь угадать, каких действий может ожидать от них супервизор. Хотелось бы, чтобы обучающиеся избегали двух вещей. Во-первых, не делали интерпретаций, особенно связывающих прошлое с настоящим и подчеркивающих обычные негативные мотивы; и, во-вторых, не просили членов семьи сказать, как они себя чувствуют. Если двух этих видов интервенции не будет, то семья на удивление быстро станет делиться информацией, и возможностей для работы тоже будет гораздо больше. Зато и обучающийся почувствует, что он работает более эффективно, и это будет на самом деле так.

В конце первого сеанса внимание обучающихся следует обратить на следующий сеанс. К этому моменту они уже должны быть ознакомлены с процедурами и средствами обучения в программе, так же как и с основными терапевтическими правилами, которые даются на коротком семинаре, и, следовательно, они могут выразить свои пожелания и опасения относительно тренинговой программы.

Естественно, супервизор должен знать, как научить способам проведения первого интервью с семьей, отдельным клиентом или супружеской парой. Терапия — это умение, которому можно научить, и, как и любое умение, оно должно постигаться на практике. Само собой, люди и их проблемы чрезвычайно сложны, и способов изменения людей столько же, сколько в мире целителей, которые этим занимаются. И все же необходимо обсудить и упростить вопросы, а также встать на определенную теоретическую позицию.

Запись сеансов на видео — очень полезный современный учебный прием. Супервизор постепенно накапливает у себя видеозаписи, демонстрирующие разные способы проведения первого интервью, мотивирование клиента на следование директивам, различные указания, способы работы с реакцией клиента и т. д. Если во время учебных сеансов съемка ведется постоянно, то записи становятся кладезем информации и ценным источником демонстрации психотерапевтических навыков и умений.

Перед первым интервью супервизор должен обеспечить терапевта определенной информацией, которую обычно узнают по телефону от клиента, иногда это делает секретарь, а иногда — сам терапевт. Нужно получить некоторые конкретные данные, включая возраст и род занятий клиента (или родителей, если речь идет о ребенке). Нужно выяснить, кто проживает в доме, возраст детей. Если родители разведены, то необходимо знать, кому передана опека над детьми. Во время первого разговора с клиентом по телефону его нужно попросить кратко описать проблему. Не нужно пускаться в подробное обсуждение — стоит просто назвать проблему (напр., «супружеская проблема», или «моя дочь постоянно убегает из дома», или «мой сын принимает наркотики»).

Важно узнать, проходили ли они прежде терапию и, особенно, проходят ли они терапию в данный момент. Если есть страховка, то какая? Важно узнать имя и/или должность того, кто отправил клиента на терапию, поскольку с этим человеком, возможно, придется вступить в контакт. Иногда мы узнаем, что у человека случилось несчастье и его прислали из кризисного центра. Иногда школа присылает ребенка, у которого возникли проблемы. Иногда дело касается наркотиков, сексуального домогательства или насилия, тогда людей на терапию посылает суд и, следовательно, для них она не является добровольной. Иногда человека присылает бывший клиент, что всегда приятно.

Знать, не проходит ли клиент в данный момент терапию с кем-нибудь еще, важно, потому что позиция терапевта в иерархии коллег — предмет особой заботы. Например, если клиент прислан службой защиты детей, то какова юридическая ситуация? Если клиент принимает лекарства, то какой властью в этой ситуации обладает прописавший их врач? Супервизору это нужно для того, чтобы защитить обучающегося от коллег и определить пределы власти обучающегося в данном случае.

Не стоит обучать тому, как собирать социальную историю или строить генограмму человека или семьи. Хотя этому учить легче, чем конкретным терапевтическим приемам, и эти темы могут помочь новичкам и супервизорам начать процесс обучения, они все же пускают обучение по нежелательному пути. Например, это подразумевает, что терапия нацелена на прошлое, хотя на самом деле терапия должна быть сосредоточена на настоящем и будущем. Социальную ситуацию клиента нужно исследовать в ходе терапии, но не отдельно.

Чтобы сэкономить время, обычно лучше всего сразу попросить всех, кто живет в доме, прийти на первое интервью. Однако если звонящий хочет прийти побеседовать один или есть подозрения, что приглашать всех сразу не стоит из-за чересчур напряженных отношений в семье, то звонящего можно проинтервьюировать отдельно. Как правило, решение о том, кто придет на терапевтический сеанс, принимает не клиент, а специалист.

Проведение первого интервью с отдельным клиентом и проведение первого интервью с супружеской парой или всей семьей — это не одно и то же и требует разных психотерапевтических умений. Все, что на индивидуальной терапии клиент говорит терапевту — словами или языком тела, — относится только к терапевту и ни к кому другому, хотя речь может идти о других людях. То, что человек говорит терапевту один на один, возможно, он никогда не сказал бы в присутствии своей матери.

Клиенты общаются с терапевтами тремя способами. Они выбирают в кабинете место (позицию) по отношению к терапевту или членам семьи; они общаются с помощью языка тела; они используют речь во всех ее многогранных проявлениях.

Выбранную клиентом позицию необходимо учитывать. Клиент может сесть вплотную к терапевту или далеко от него. Родители могут усесться, посадив ребенка между собой, что может свидетельствовать о том, какую ребенок выполняет функцию. Ребенок может сесть вдалеке от остальных членов семьи, что может свидетельствовать о его дистанцировании от семьи. Супруги могут сесть рядом, показывая, что они единое целое, или сидеть, отвернувшись друг от друга. Все эти варианты рассаживания в некоторой степени определяются культурными различиями, но при этом определенным образом характеризуют людей и их реакцию на терапевтическую ситуацию. Хотя одна и та же позиция дома или в различных ситуациях повседневного общения может иметь совершенно разный смысл, при терапевтических взаимоотношениях разумно считать то, как двигается клиент, куда и как садится, его способом передачи информации. Например, взрослый, который пришел в кабинет психотерапевта не по своей воле, может продемонстрировать это терапевту, и необходимо со вниманием отнестись к такой коммуникации.

Супервизор должен научить своих подопечных тому, что абсолютно все послания клиентов на сеансе адресованы именно ему, терапевту, и не являются только отчетом о состоянии клиента. Например, если клиент слишком нервничает и никак не может усесться, это не просто отчет о его внутреннем состоянии, но и послание терапевту. Чем более косвенный характер носит послание, тем ярче человек показывает, что он не знает этого терапевта и, следовательно, не знает, как этот терапевт будет воспринимать его самого и как будет на него реагировать. Если терапевт что-то говорит, а клиент слегка отворачивается от него, то это послание терапевту, что клиент, возможно, в данный момент не может рискнуть высказаться прямо.

Однако было бы грубой ошибкой для обучающихся прямо комментировать или интерпретировать телодвижения клиента. Если терапевт говорит: «Вы заметили, вы отвели взгляд, когда я это сказал?», то человек может счесть, что терапевт наивен или груб, или то и другое вместе, хотя вслух этого и не выскажет. С этого момента человек будет бояться пошевелиться, потому что терапевт может снова это прокомментировать и рассматривать каждое движение как реакцию на его слова.