Спасая Амели - Кэти Гольке

Сыграть роль пожилой родственницы – хорошая практика перед тем, как перевоплотиться в Лию, что нужно будет сделать на следующей неделе. Но если там будет Джейсон Янг (а курат обещал Лии, что американец приедет), Рейчел не была уверена в том, что сможет унять сердцебиение или скрыть радостный блеск глаз. У нее было время – долгие-долгие недели, – чтобы оценить жертвы, на которые ради нее и Амели пошел Джейсон, долгие недели, чтобы вспоминать его страстный фокстрот, непослушные волосы, падающие на лоб и иногда скрывающие один глаз.

– Обрати внимание, – негромко велела Рейчел бабушка, улыбаясь, как будто они с родственницей были увлечены разговором. – Надо все время держать Амели за руку. Если не сможешь, признайся в этом прямо сейчас, дорогая.

Рейчел отогнала мысли о Джейсоне. Она не собиралась возвращаться назад в шкаф, как нашкодивший щенок. Девушка вновь улыбнулась, но на сей раз это была улыбка немолодой фрау.

Рождественская ярмарка была в самом разгаре. Рейчел разглядела сестру. Та велела детям из хора строиться на площади, которую расчистили от снега лопатой. За Лией по пятам следовал член гитлерюгенда в форме.

Пока поющие дети шли по деревне, бабушка шепотом называла каждого из них по имени. Рейчел в свою очередь запоминала все, что видела, как будто готовилась к грандиозной премьере.

Имена детей врéзались ей в память, к каждому она приклеила ярлыки с характерными чертами. У Галли соломенные спутанные косички и яркие ленточки. У Терезы нет переднего зуба и весь нос в веснушках. Герберт – с ушами-блюдцами, торчавшими по обе стороны его маленького личика. По описанию Лии узнать Генриха Гельфмана было парой пустяков: в каждой черточке его лица сквозило озорство.

Амели широко открытыми глазами смотрела на происходящее. Бабушка обнимала малышку, рассказывая всем, что это внук ее родственницы.

– Так жаль, что у малыша болит зуб и воспалилось ухо! Воспаление настолько серьезное, что он ничего не слышит. Чем ему помочь? Завтра они поедут домой к своему стоматологу. Мы не хотели, чтобы мальчик пропустил рождественскую ярмарку.

Они как раз выбирали, к какому лотку подойти, когда из-за угла стоявшей перед ними палатки вышел Джейсон. Он был всего в полутора метрах от них в компании привлекательной девушки в американском костюме. Янг оцепенел от неожиданности среди круговорота черных и красных национальных костюмов. Сердце Рейчел отказывалось ее слушать. Она уронила сумочку и отпустила руку вырывавшейся Амели. Обе упали в снег. Бабушка подхватила Амели на руки. Рейчел слишком поспешно, слишком легко для женщины в возрасте, которую она изображала, нагнулась и стала собирать содержимое сумочки: нащупала пудру, платок и драгоценные поддельные документы.

А потом Джейсон оказался рядом с ней, наклонился и неловко помог ей собрать оставшиеся вещи. Он был так близко, что Рейчел чувствовала его дыхание на своих волосах, но не могла говорить.

– Прошу вас, meine Frau, позвольте вам помочь.

Джейсон взял ее за руку, помог выпрямиться. Он улыбался своей обычной улыбкой рыцаря, хотя и морщился при этом и почти не смотрел Рейчел в глаза.

– Благодарю вас, – выдохнула она – слишком чистым и четким голосом для женщины пожилого возраста.

Джейсон замер.

– Я хотела сказать «спасибо». Спасибо, юноша, – попыталась исправить ошибку Рейчел.

Джейсон не двигался, застыв как столб. Его глаза засияли. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Рейчел покачала головой – едва заметно – и отшатнулась.

К нему подошла его юная спутница.

– И что же вы хотите, чтобы я сфотографировала в первую очередь, шеф?

Рейчел попятилась, потянув за собой вырывавшуюся из рук бабушки Амели. Когда девочка заметила Джейсона, ее глаза засияли, маленькие ручки потянулись к журналисту. В его взгляде тоже читалось страстное желание ее обнять, но вместо этого он отвернулся. Рейчел почти ничего не видела перед собой из-за охвативших ее радости и возбуждения. «Он здесь, жив-здоров… но кто эта женщина рядом с ним?»

Бабушка помогла увести капризничавшую, вырывавшуюся Амели к другой палатке. Рейчел чувствовала на себе взгляд Джейсона, поэтому неохотно продолжала играть свою роль. Подняв голову, она поймала взгляд курата Бауэра, того самого священника, которого видела с Лией на вокзале. Рядом с ним стоял священник постарше и тоже не сводил взгляд с их троицы: с самой Рейчел, бабушки и Амели. Рейчел отвернулась. «Какая я дура! Полная дура!»

Следующий час Рейчел все время смотрела на бабушку, играя роль гостьи и не решаясь даже взглянуть на Джейсона. Лишь однажды ей удалось мельком посмотреть на журналиста, и Рейчел заметила, что он у одной из палаток – держит в руках золотую цепочку. Стоявшая рядом с ним девушка взяла цепочку и кокетливо ее примерила. Оба засмеялись. Рейчел отвернулась – у нее перехватило дыхание, как будто ее неожиданно ударили ножом в грудь.

Когда они с бабушкой и Амели взбирались по холму домой, Рейчел почувствовала, что уже обессилела от разыгрываемой роли – с одной стороны, от того, что запретила себе переживать, а с другой – от того, что изображала.

Но Рейчел еще никогда не видела Амели настолько оживленной. Глазки девочки горели, когда она смотрела на стайки деревенской детворы, щечки разрумянились от холода. Она скакала между Рейчел и Хильдой – вверх-вниз, вверх-вниз – настолько быстро, насколько ей позволяли маленькие ножки. Старушка смеялась, радуясь счастью ребенка, и время от времени слегка подталкивала локтем Рейчел, напоминая ей о том, чтобы та не забывала изображать снисходительную бабушку.

К тому времени, как они покормили Амели и уложили ее в кровать для дневного сна, девочка сразу же уснула от приятной усталости.

Но бабушке было не до сна. Она возмутилась:

– Тебя сегодня едва не рассекретили – герр Янг, курат Бауэр и отец Оберлангер, который, если я не ошибаюсь, поддерживает нацистскую партию. Я понятия не имею, кто еще это видел. Теперь я совершенно не уверена в том, что ты сможешь справляться со своей ролью два дня в неделю.

– Мне очень жаль. Я просто… разнервничалась… на секунду. Я так обрадовалась, увидев Дж…

– Одна-единственная секунда, и все было бы кончено – для всех нас, включая твоего герра Янга. Нет времени разыгрывать из себя влюбленную школьницу. Все ниточки у тебя в руках!

За все время, что Рейчел пряталась в доме у бабушки, она еще никогда не видела старушку такой взбешенной.

– Больше этого не повторится.

– Одного обещания мало. Я не могу рисковать жизнью Лии, Фридриха и Амели в угоду твоим прихотям и флирту. – Хильда сняла фартук и швырнула его на стол.

– Бабуля, я просто сказала…

– Хватит, Рейчел. Пойду проведаю Фридриха. – И пожилая женщина гордо прошествовала прочь из кухни.

Рейчел осталась стоять столбом посреди бабушкиной кухни. Еще никогда Хильда так строго ее не отчитывала. Рейчел взяла бабушкин фартук со стола, повесила его на крючок у двери. Она прислонилась к раковине и сжала виски кончиками пальцев.

Через час пришла Лия. Бабушка еще не возвращалась. Рейчел смахнула тыльной стороной ладони оставшиеся слезы.

– Все в порядке? – спросила Лия.

Рейчел кивнула.

– Тебе понравился хор?

– Да. – Рейчел по-новому, восхищенно, взглянула на сестру. – Это было великолепно. Дети чудесные… и ты тоже.

Лия зарделась. Рейчел вдруг поняла, что никогда не хвалила сестру. Лия становилась настоящей красавицей, когда улыбалась. С тех пор как Фридрих вернулся домой – тяжелораненый, прикованный к постели, но живой, – Лия стала намного меньше улыбаться.

– Ты проделала с ними огромную работу.

Лия пожала плечами.

– Местных малышей с пеленок учат петь и играть на музыкальных инструментах – один или несколько талантов у них в крови, их воспитывают для участия в «Страстях Христовых». Ты запомнила, как их зовут? Бабуля тебе сказала?

– Да. – Рейчел сглотнула. – Да, сказала.

– Ты смогла различить в толпе Генриха?

Рейчел невольно засмеялась.

– В одну секунду. Он – воплощение озорства.

Лия тоже засмеялась, потом посерьезнела:

– Что случилось? В чем дело?

– Я едва нас всех сегодня не выдала. – Признание далось Рейчел тяжелее, чем она ожидала.

– В тот момент, когда увидела Джейсона Янга?

– Да.

– Ты любишь его. Я поняла это по твоим глазам. – Это было сказано будничным тоном.

Глаза Рейчел наполнились слезами.

– Джейсон спас жизнь тебе и Амели. Это единственный американец, которого ты знаешь… или знала. Он тот, кто защитил тебя от отца и того эсэсовца. Как же тебе было в него не влюбиться?

Рейчел уже не могла сдерживать слезы:

– Прости! Прости! Я едва не выдала всех нас.

Лия покачала головой. В каждом ее движении сквозило участие. Она подошла к Рейчел с распростертыми объятиями, но та не могла пошевелиться, не могла шагнуть навстречу сестре. Однако это не помешало Лии обнять сестру, а Рейчел – тихонько разрыдаться у нее на плече.