Война и мир Михаила Тухачевского - Юлия Кантор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
(Впоследствии Подхватилин добровольно сдался советской власти, поняв обреченность тамбовцев и убедившись, что «муха со слоном не может бороться».) Очень выразительная резолюция была принята общим собранием граждан села Петровское Туголуковской волости Борисоглебского уезда 25 декабря 1920 года:
«Горячо приветствуем и приносим сердечную благодарность повстанцам, которые горят желанием освободить народ из–под ига рабства, и даем слово в полной тесной связи плечо с плечом идти бодро и смело на борьбу и на помощь организованным путем восставшего народа, дабы этим защитить себя от новых нападений, смелым натиском сбросить с себя оковы порабощения незаконных и нечеловеческих коммунистических грабежей, зверских поступков и репрессий и смело воскликнем: «Долой ехидного змия Ленина и его приспешников! Да здравствует повстанческое движение!
Да здравствует союз рабочего и крестьянства!»»26 Еще в начале 1921 года руководство по подавлению восстания было напрямую передано главному командованию.
В феврале, когда ситуация на Тамбовщине была признана катастрофической для большевиков, председатель парторганизации губернии В. А. Антонов–Овсеенко, наделенный чрезвычайными полномочиями, сформировал Полномочную комиссию ВЦИК. В комиссию кроме АнтоноваОвсеенко вошли секретарь губкома партии, председатель губисполкома партии, командующий войсками и начальник политического отдела войск Тамбовской губернии.
Памятуя о прежней «нетактичности», комиссия сначала решила воздействовать на повстанцев и поддерживающее их население просьбами. Назначался двухнедельный срок добровольной явки с повинной, декларировалось освобождение от ответственности за участие в партизанской антисоветской деятельности. Однако заметных результатов эти меры не дали. Тогда был издан приказ, предваряющий карательные меры. Согласно ему все захваченные с оружием в руках, подлежали расстрелу.
В феврале 1921 года войска, направленные против непокорных крестьян, насчитывали 32,5 тыс. пехоты, около 8 тыс. кавалеристов, 463 пулемета и 63 орудия27.
Весной 1921 года начало, хотя и медленно, меняться отношение крестьян к повстанцам. С одной стороны, определенную роль сыграла в этом отмена продразверстки, с другой — разложение в рядах антоновцев. К весне они уже не защищали крестьян от продотрядов, но средств для своего содержания требовали немалых. Все чаще руководители восстания были вынуждены обращаться к повстанцам с воззваниями — они давали все меньше эффекта.
Призывали «с большей энергией следить за действиями коммунистов, принимать все меры предосторожности и хладнокровно ждать времени, когда будет можно нанести наглым коммунистам решительный удар»28.
В мае наступил финальный этап Тамбовского восстания — его вспышка с последующей окончательной ликвидацией.
Сохранилась записка заместителя председателя РВСР Э. М. Склянского Ленину, написанная в апреле 1921 года:
«Я считал бы желательным послать Тухачевского на подавление Тамбовского восстания. В последнее время там нет улучшения… Получится несколько большой (именно так. — Ю. К.) политический эффект от этого назначения. В особенности заграницей. Ваше мнение?»29 Ленин, требовавший «скорейшего и примерного» подавления восстания, отреагировал немедленно, посчитав необходимым назначить Тухачевского командующим войсками Тамбовской губернии, но «без огласки в центре…
без публикации»30. Очевидно, председатель Совнаркома опасался упомянутого Склянским политического эффекта от назначения на борьбу с крестьянством полководца, только что усмирившего кронштадтских матросов.
Ольга Тухачевская, сестра будущего маршала, которой в 1921 году исполнилось 18 лет, вспоминала, что брат «как–то пришел с одного совещания мрачный, в каком–то отчаянии».
«Миша молчал весь вечер, таким расстроенным я до тех пор никогда не видела, потому и запомнила этот случай. Потом, уступив нашим просьбам, все–таки назвал причину: «Меня посылают в Тамбов, там крестьяне бунтуют. Владимир Ильич приказал покончить».
Брат повторил: «Теперь — крестьян», — ушел к себе и двое суток пил. Миша всю жизнь был равнодушен к спиртному, это единственный случай, когда он стал смертельно пьяным. Это тоже врезалось в память. Я мало что поняла, но почувствовала, что происходит чтото очень страшное. Больше Миша эту тему с нами никогда не обсуждал ».
Даже если предположить некоторую мифологизацию воспоминаний, явление достаточно частое, в данном случае трудно усомниться в их достоверности. Сестра маршала рассказывала об этом эпизоде в частной беседе своей подруге Д. Л. Чавчанидзе[ 26 ] на излете советского времени, когда правильность борьбы с «контрреволюцией» еще ни коим образом не подвергалась сомнениям. Кроме того, в адекватности воспоминаний убеждает ссылка на распоряжение Ленина — читать секретные в то время ленинские директивы Ольга Тухачевская, разумеется, не могла. Если воспоминания правдивы, значит в тот день Тухачевский, чтобы подчиниться приказу, переломил в себе самом последний рубеж сопротивления. И, согласившись на роль палача, стал жертвой собственной внутренней «гражданской войны».
Тухачевский был назначен «единоличным командующим войсками в тамбовском округе, ответственным за ликвидацию банд». Более того, постановление Политбюро ЦК РКП(б) от 27 апреля 1921 года предписывало «не допускать никакого вмешательство в военные действия т. Тухачевского как со стороны комиссии ВЦИК, так и других властей »31.
Тухачевскому не только безоговорочно доверяли, но и, судя по процитированному документу, понимали, что его действия могут показаться экстраординарными даже закаленным в боях с собственным народом представителям других «соввластей». Характерный штрих — это постановление решено не фиксировать даже в протоколе РВСР.
Тухачевский знал истинные причины, вызвавшие недовольство тамбовских крестьян, и даже публично выступил с критикой руководства Наркомата продовольствия, «невнимательно относящегося к нуждам тамбовского района ». Обвинение рассматривалось Президиумом ВЦИК и Реввоентрибуналом. Объяснения давали член Коллегии Наркомпрода А. Б. Халатов и начальник Управления распределения продовольствия А. Я. Вышинский, будущий обвинитель по «Делу военных» 1937 года…
Но положение обязывает, и Тухачевский начинает действовать.
В губернию к уже дислоцированным там войскам были дополнительно переброшены мощные силы. Общая численность армии по борьбе с бандитизмом к середине мая превысила 56 000 человек. На ее вооружении было 168 пулеметов, 103 орудия, 21 бронемашина, 18 самолетов, 5 бронепоездов 32.
Подавление мятежников осуществлял штаб: командующий — М. Н. Тухачевский, зам. — И. П. Уборевич, начальник штаба — Н. Е. Какурин. Кроме того, на Тамбовшину прибыли Г. Г. Ягода и В. В. Ульрих. (Процессы 1930–х заставят фигурантов этих событий встретиться вновь, на Лубянке.) Позже Тухачевский делился мрачным опытом такой войны:
«В районах прочно вкоренившегося восстания приходится вести не бои и операции, а, пожалуй, целую войну, которая должна закончиться полной оккупацией восставшего района, насадить в нем разрушенные органы советской власти и ликвидировать самую возможность формирования населением бандитских отрядов. Словом, борьбу приходится вести в основном не с бандами, а со всем местным населением»33.
Поначалу командующий обратился к населению с, казалось бы, миролюбивым воззванием, использовав даже понятный землепашцам образ:
«Наступившее затишье на фронтах гражданской войны позволяет нам, наконец, побороть измучивший Советскую Россию голод и создать нормальные условия существования рабочих и крестьян нашей Республики…
Советское крестьянство, обеспеченное в развитии своего хозяйства введением продовольственного налога, твердо стоит на страже рабоче–крестьянской России, и тамбовский бандитизм обречен на умирание там, где и зародился…
Уничтожьте последнего врага — эсеровскую саранчу.
Пусть саранча эта будет раздавлена до нового урожая одним ударом штыка Красной Армии…
Командующий войсками М. Тухачевский 19 мая 1921 г.
гор. Тамбов»34 Однако на призыв бороться с вредителями массы не откликнулись. Тухачевский нашел идеологическое объяснение этой индифферентности:
«там, где бандитизм укоренился, где власть и пропаганда белогвардейщины уже поспели пустить корни, там одним добрым словом кулачество не проймешь. Там понадобятся меры резкие и решительные, там понадобится политика такая, которая даст почувствовать, что Советская власть сильна и шутить не любит.
Местное население должно резко почувствовать известный страх и уважение к рабоче–крестьянской власти»35.
И перешел от слов к делу.
Во второй половине мая начались жесточайшие вооруженные стычки, которые длились больше месяца.
Тамбов не дает покоя Ленину. Он телеграфирует: «Как дела у Тухачевского? Все еще не поймал Антонова? Нажимаете ли Вы?»36 Нажимали. Именно в этот период Тухачевский ввел практику взятия в заложники семей восставших крестьян. (Практика, впрочем, отнюдь не новая, два года назад этот опыт опробовал на родственниках белых офицеров и дезертиров Троцкий.) Анализируя разнящиеся в цифрах сведения о ходе подавления восстания, можно предположить, что репрессиям подверглось от 30 до 50 тысяч крестьян.
