Сорванная маска - Саманта Шеннон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он считает всех нас порождением зла. И не успокоится, пока не сотрет нас с лица земли. – Горло у меня пылало. – Сказать по правде, Менар меня пугает. Уивер на его фоне – малое дитя.
Арктур молчал, очевидно переваривая услышанное.
– Хотя мне совсем не по душе способ, информацию ты добыла чрезвычайно важную. Дюко, безусловно, оценит, – помедлив, объявил он. – Вот только ты могла не дожить до триумфального дня. По сути, Кэд был твоим единственным шансом на спасение. Хотя ему ничего не стоило соврать про шашни с Фрер.
– Не спорю, Кэд… неоднозначная личность. Тем не менее он не выдал нас в колонии. Хотя мог, – парировала я.
– Поэтому ты доверила ему свою жизнь?
Я отвернулась.
Повисла пауза. В гробовой тишине я думала, как отреагировала бы, сложись обратная ситуация: если бы Арктур сдался Сайену, чудом спасся, а после снова поставил все на карту, доверившись постороннему? Страшно вообразить!
– Ты, наверное, места себе не находил, – пробормотала я.
Арктур как воды в рот набрал, не удостоив меня даже своим коронным «хм».
– Когда будешь докладывать Дюко, – изрек он чуть погодя, – настоятельно советую не упоминать, что ты проникла в здание добровольно.
– У меня в роду самоубийц не было, – буркнула я. – Дюко разберется с Менаром. У нас есть более насущные проблемы.
Я выпрямилась и попыталась дотянуться до кружки. Привстав, Арктур подал ее мне.
– Насущные проблемы подождут, если тебе плохо.
– Нормально. – Я отхлебнула салеп. – Мне удалось выяснить, на чем зарабатывает серый рынок. Найти недостающее звено.
Осознав, что меня не унять, Арктур снова опустился в кресло.
– Похоже, великие герцоги торгуют беглыми преступниками. Преступниками-ясновидцами, которые, спасаясь от Сайена, ищут убежища в шахтах, – тараторила я. – Старьевщик отлавливает беглецов и продает сайенским чиновникам, а те, в свою очередь, либо отправляют их во Второй Шиол, либо просят Джексона – не бесплатно, разумеется, – приписать их поимку себе любимым. – Пальцы машинально теребили гроссбух. – Менар приписал себе поимку Майкла. Его имя тоже в списке.
Рефаит моргнул. Майкл стал первым смертным, которого он взял под крыло.
– Там еще много любопытных имен. Надин и Зик, – перечисляла я. – Игнас Фолл по кличке Дряхлый Сиротка. Мы угадали. За его исчезновением стоят герцоги. А конкретно – Латронпуш.
– Откуда у тебя журнал?
– Старьевщик – кстати, его зовут Рэкхем – встречался с Менаром. – (Чашка согревала ладони.) – Он и принес инквизитору гроссбух. А я его украла.
Я рассказала про потайной ход и обо всем, что слышала. О рефаите в погребе отеля, согласившемся на сделку.
– Его имя Корнефорос Шератан. Он сказал… вы тесно общались.
Арктур встрепенулся, глаза вспыхнули.
– Опиши его!
– Темные волосы примерно до сих пор. – Я постучала себя по талии. – Огромный шрам через всю грудину. Внешне очень похож на Тирабелл.
Арктур долго молчал, а когда заговорил, его голос звучал бесстрастно и приглушенно.
– Волосы рефаитов иные, нежели у людей. Они не отрастают. Для нас стрижка – необратимый процесс. – Его собственные каштановые волосы едва прикрывали шею. – Длинноволосый рефаит никогда не примкнет к Рантанам. По крайней мере, открыто.
– Тогда почему он распинался про вашу дружбу?
– Потому что давным-давно и очень недолго мы с ним были любовниками.
Я чуть не подавилась салепом. Арктур озадаченно нахмурился. Мне стоило огромных трудов не зайтись в очередном приступе кашля.
– Корнефорос. – На глаза у меня навернулись слезы. – Вы с… Корнефоросом…
– Ты удивлена?
– Мне он показался жестоким и отталкивающим. Не представляю, как ты мог увлечься.
– Поначалу он скрывал свое истинное лицо. Впрочем, недолго.
– Что произошло?
– Он прикинулся Рантаном. Мы сражались бок о бок и верили, что он разделяет нашу преданность Моталлатам. В итоге именно Корнефорос выдал наших ниспосланных звездами правителей Нашире.
– Да уж! – фыркнула я. – Значит, судьба ему гнить в подвале.
– Ты обещала вызволить его на седмицу. Если обманешь, он из-под земли тебя достанет.
– Что это вообще за седмица такая?
– Семеро суток, – пояснил Арктур так, словно речь не шла о самом бесполезном слове в мире. – Корнефорос – остеомант, раньше гадал по детским костям для Краза Саргаса. Ну и бонусом – его прикосновение вызывает нечеловеческую боль.
Да, в умении выбирать союзников мне не откажешь.
– Мне нужно было выяснить, где находится Второй Шиол, – оправдывалась я. – А на безрыбье, сам понимаешь…
– Полагаю, Корнефорос указал тебе место.
– Версаль. В принципе, логично, однако Корнефорос мог и соврать.
– Весьма вероятно. Обман у него в крови.
– Кто бы говорил, – непроизвольно вырвалось у меня.
Арктур вопросительно поднял бровь.
– Последний секрет, который ты утаил. Он случайно не касается эмитов?
Тень падала ему на лицо, отчего глаза пылали ярким пламенем.
– Тебе все известно, – констатировал Арктур.
– О вашем перевоплощении в гниющих великанов? Эту тайну ты хранил?
– Да.
Повисла пауза.
– Тогда мне все известно. – Я грохнула чашку на столик. – Если хочешь объясниться, не стесняйся.
Арктур поник. Однако сквозь пуповину чувствовалось облегчение, как будто исчезли невидимые путы.
– Тирабелл опасалась, что узнав правду, вы с единомышленниками откажетесь сотрудничать с Рантанами, а конкретно ты не пожелаешь выслушивать никакие доводы. Незадолго до нашей встречи она убедила нас дать обет молчания.
В воображении всплыла картина: рефаиты при свечах клянутся соблюдать строжайшую секретность.
– Тогда я не испытывал к тебе чувств, поэтому согласился, о чем потом горько сожалел. Недомолвки могли посеять те самые подозрения, которые предвидела Тирабелл. Я умолял ее снять с меня обет, но она отказалась.
– Ты мог сказать мне по секрету, – возразила я.
– И обесценить все прочие обещания? Для рефаита это дело чести. Нарушить данное слово – значит навеки заклеймить себя позором.
– Только не в моих глазах!
– Пейдж, запомни одно: впредь я никогда не принесу клятву, способную подорвать твое доверие. Однако сделанного не воротишь. Я Рантан, а Тирабелл – моя избранная правительница.
– А я ваша темная владычица. И наш альянс подразумевал взаимное доверие. Вместо этого вы пудрили нам мозги и нарочно держали в неведении.
Ему хватило ума не спорить.
– Ты уже нарушал слово, данное Нашире, когда захотел поступить по совести. Почему было не сделать исключение для меня?
– Невелика беда – прослыть клятвоотступником для наследной правительницы. Но если бы я нарушил обязательства, возложенные Рантанами, меня бы отстранили от дел, лишив возможности защищать твои интересы.
– Ты обманываешь их по-другому. – Мне вдруг надоело притворяться. – Всякий раз, когда мы остаемся наедине, когда ты прикасаешься ко мне, в Рантанах селятся гнев
