Звезда Егорова - Петр Нечай

Генерал Хёффле просчитался — повстанцы не капитулировали. Он и Тисо поторопились отслужить торжественную мессу в кафедральном соборе Банска-Бистрицы в ознаменование победы над большевиками. Армия повстанцев была разбита в неравном бою, но в горах собиралась новая сила — партизаны. По горным хребтам, в лесах и долинах Средней Словакии бродили сотни солдат и офицеров повстанческой армии, брошенной своими незадачливыми генералами. Они искали тех, для кого поражение в бою было тяжелым уроком, но не капитуляцией. Партизанские отряды, как магнит, притягивали к себе этих мужественных людей.

В горах росла новая, партизанская армия. База, предусмотрительно созданная Егоровым на Прашивой, превратилась в центр, к которому тянулись все, кто хотел с оружием в руках бить врага. Преодолев снежные перевалы, из Доновал на Прашиву пришли со штабной ротой Карол Шмидке и Асмолов.

Асмолов приступил к организации нового партизанского штаба и формированию отрядов из пришедших в горы людей. В лагере бригады Егорова они вооружались, учились и уходили в другие районы Словакии.

Ушел на юг со своими отрядами Клоков. Рвались идти на боевое задание Йозеф Подгора и Ян Дроппа.

— Алеша, — однажды сказал Егорову Йозеф, — я больше не нужен тебе как переводчик. Ты узнал душу словацкого народа, а язык его поймешь и без переводчика.

И увел словацкий коммунист свой небольшой отряд под Банска-Бистрицу, где в подполье оставалась группа Яна Мейлинга. Спустился в Погронье Ян Смида. Ушли на разведку в Медзиброд Ян Дроппа и его друг Иван Шершень.

Восстанавливались нарушенные связи с партийным и антифашистским подпольем. Ушел в Попрад Карол Шмидке, оставив штаб на своего заместителя полковника Асмолова.

Партизанские соединения и отряды вновь выходили на задания. Налаживалось их взаимодействие. На перевалах и вершинах Высоких и Низких Татр, в лесах Большой и Малой Фатры, в Словацких Рудных горах, или Рудогорье, обосновались партизаны Петра Величко, Сечанского, Константина Попова, Алексея Садиленко, Вячеслава Квитинского. Борьба усиливалась.

Из Кремницких гор от Йозефа Подгоры пришла связная — Зоя-киевлянка. Усталая, с ввалившимися глазами, с обмороженными руками. Как и три месяца назад, сидела девушка на нарах в землянке комбрига и рассказывала… В противотанковом рву возле Банска-Бистрицы сотни трупов расстрелянных повстанцев. Улицы города пустынны.

Зоя тяжело вздохнула.

— Посылал меня Подгора на квартиру к пану Вишневскому. Там нет никого.

Егоров вопросительно посмотрел на девушку.

— Пан Вишневский арестован гестапо, — пояснила Зоя и продолжала рассказ. — Из Зволена разведчики пришли, говорили, на станции Немце железнодорожники взорвали водокачку, повредили стрелки. Поезда встали. А на путях в это время оказался какой-то воинский эшелон. Гитлеровский офицер высадил из вагонов солдат и приказал согнать жителей поселка во двор известкового завода. Женщин, стариков, детей — всех. Толпу окружили солдаты с пулеметами. Офицер все требовал, чтобы назвали, кто взорвал водокачку. Все молчали, Тогда он приказал выйти из толпы тем, кто в железнодорожной форме. Они вышли, а солдаты их столкнули в ямы с негашеной известью. Толпа зашумела, тогда немцы открыли по ней огонь.

Зоя заплакала, закрыв ладонью глаза.

…Лютовала ранняя зима буранами. Забила снегом перевалы, засыпала метровыми сугробами стежки-дорожки. За снеговым барьером оказалась партизанская армия.

Гитлеровцы радовались. Они надеялись запереть партизан в заснеженных горах и уморить голодом. В горных селах стояли сильные гарнизоны, у края снежной целины расположились сторожевые заставы.

В штабе бригады вершили совет партизанские командиры, планировали рейды по немецким тылам. Штаб партизанского движения фронта требовал непрерывной разведки и усиления диверсий. В Карпатах наступала Советская Армия, и гитлеровские войска лихорадочно возводили оборонительные рубежи. Каждый город, каждое село в долинах Грона и Вага были превращены в мощные узлы сопротивления, опоясанные рвами и окопами, опутанные проволокой и начиненные минами. Партизанам предстояло вырваться из кольца блокады и начать расшатывать эту оборону перед приходом своих.

Как выйти из этого плена? На белоснежных склонах гор каждый человек был виден за много верст и становился мишенью для вражеских пуль.

— А ночь на что? — сказал Алексей Егоров. — Она всегда была нашей союзницей. Мы в горах — дома и, как в своем доме, должны знать каждый угол на память. Зачем нам идти напролом, если можно врага обойти?

И темными морозными ночами, преодолевая тяжелые снега, в изодранной одежде и разбитой обуви, полные ненависти и отваги, спускались партизаны с гор, совершали короткие, как удар ножа, налеты на немецкие гарнизоны. Вместе со своими соседями — бригадами Вячеслава Квитинского, Михаила Шукаева, Петра Величко — егоровцы в декабре пустили под откос 40 вражеских эшелонов, уничтожили 30 танков, сотни автомашин.

Январь — разгар словацкой зимы. Снегопады и метели пополам с дождями и туманами делают горы непроходимыми. Только долинами рек, по широким дорогам могли продвигаться войска Советской Армии. Но здесь их встречала отчаянная оборона противника. Лишь искрошив гитлеровскую оборону, могли наши войска продвигаться дальше.

И тогда партизанские отряды подошли вплотную к фронту, чтобы напрямую оказывать помощь наступающим частям Советской Армии. Они захватывали мосты и тоннели в ближайшем тылу врага, нападали на огневые позиции его артиллерии, уничтожали автомашины с боеприпасами и горючим. Партизаны становились армейской разведкой и передовыми отрядами наступающих армий.

В горах стало так тесно, что партизаны, выполняя задачи армейского командования, все чаще соединялись с регулярными войсками. В бою за Римавску Соботу партизанский отряд Новака ударил с гор в тыл врага, прорвал оборону и, развернувшись, снова пошел вместе с частями Советской Армии в наступление.

Четыре дня оборонял друг Егорова Алексей Садиленко Брезно, не давая занять город отступающим гитлеровцам.

Через долину Вага перешел Алексей Егоров с бригадой в Высокие Татры, чтобы оттуда наносить удары по железной дороге Жилина — Попрад и прервать на ней движение вражеских эшелонов.

По-прежнему в лагерь к Егорову приходило немало мужчин со всей округи. Они требовали оружия, чтобы вместе с партизанами гнать врага со своей земли. Однажды ночью в штаб бригады привели невысокого худощавого словака лет тридцати пяти в больших круглых очках. Было видно, что человек очень спешил и устал.