Звезда Егорова - Петр Нечай

Выше, в горах, горят словацкие хутора и деревеньки, превращаются в прах жилища, дававшие приют повстанцам.

Осень в этом году рано пришла в Татры. По календарю еще только конец сентября, а в долинах настоящее предзимье. С заснеженных вершин рвутся холодные ветры, не переставая идут колючие дожди пополам со снегом, размыты дороги и тропы. Постоянно мокры одежда и обувь.

Но не ослабевает сопротивление повстанцев. В тесном кольце окружения сражаются они с сильным и яростным врагом. На телгартском участке повстанческого фронта пятый пехотный полк капитана Станека и бригада Алексея Егорова не только остановили врага, но и загнали его в горы. Насмерть стоят в Люпче повстанцы подполковника Чернека.

И все же, несмотря на героизм, под натиском дивизий генерала Хёффле повстанческие части вынуждены отступать. С каждым днем все меньше становится освобожденная территория Средней Словакии.

Не выдержав длительного нажима крупных сил врага, отошел от Вруток и Мартина Петр Величко со своими партизанами. Железная дорога оказалась в руках немцев.

По приказу Голиана отступили в Кремницкие горы повстанческие части, прикрывавшие Банска-Бистрицу с запада. И теперь только Кремницкий хребет отделял город от врага. Положение с каждым днем становилось все тревожнее. Руководители восстания были вынуждены собрать Национальный совет и обсудить на нем военное положение. На совет пригласили и некоторых командиров повстанческих и партизанских частей.

Оставив за себя Ржецкого и взяв незаменимого в таких случаях Подгору, Егоров выехал в Банска-Бистрицу. Город встретил их темными притихшими улицами. Кругом ни огонька. Лишь над Кремницкими горами колыхались сполохи далеких ракет — немцы освещали свой передний край. Иногда глухо слышалась артиллерийская пальба. Это немецкие артиллеристы достреливали дневной рацион снарядов перед тем, как уйти на ночлег.

Перед зданием городской ратуши, где размещался Национальный совет, уже стояло несколько автомашин. По их виду — пулевым пробоинам и вмятинам, разбитым ветровым стеклам — можно было легко догадаться, что они прибыли с фронта.

В штабе партизанского движения Егорова и Подгору встретил плотный, похожий на цыгана, коренастый бородач в советской военной форме.

— Полковник Асмолов Алексей Никитич. — Взяв протянутую Егоровым руку в свою пухлую ладонь, он задержал рукопожатие и долго, пристально вглядывался в лицо Алексея прищуренными глазами, словно вспоминал, не видел ли где раньше этого худощавого человека.

Егоров назвал себя и своего спутника.

— Рад бы познакомиться поближе, Алексей Семенович. Но времени у нас уже не остается, сейчас начнется заседание совета. Поспешим. — Они торопливо зашагали в актовый зал.

Половина зала была заполнена офицерами словацкой армии. Командиры партизанских соединений группировались вместе. Они шумно переговаривались, весело приветствовали вновь прибывших. И Егорова встретили дружным гулом. Алексей увидел среди них Величко, Эрнста Белика, Шагата и — с удивлением и огромной радостью — Алексея Садиленко.

В глубине зала на небольшом возвышении стоял длинный, покрытый тяжелым бархатом стол. За ним человек двенадцать. Егоров знал далеко не всех. Председательское место занял невысокий темноволосый человек — Карол Шмидке, секретарь ЦК Коммунистической партии Словакии и один из председателей Словацкого национального совета, начальник штаба партизанского движения Словакии. Месяц тому назад он вернулся из Москвы, куда ездил договариваться о необходимой помощи Словацкому национальному восстанию. Рядом с ним — Густав Гусак, Рудольф Сланский, несколько гражданских, которых Алексей раньше не видел. С краю стола пристроились Голиан и незнакомый Егорову генерал. Голиан сидел выпрямившись, в безукоризненно отутюженной генеральской тужурке. Недавно указом президента Бенеша он был произведен в генералы.

Алексей наклонился к Асмолову.

— Кто этот второй генерал, рядом с Голианом?

Асмолов негромко ответил:

— Генерал дивизии Виест. Прибыл из Лондона на должность командующего повстанческой, или Первой чехословацкой, армией.

Заседание совета открыл Карол Шмидке. Отметив международное значение Словацкого национального восстания и ту поддержку, которую оказывает повстанцам Советский Союз, Шмидке рассказал суровую правду о тяжелой обстановке, сложившейся на повстанческой территории ко второму месяцу восстания.

Подгора, наклонившись к самому уху Алексея, чуть слышно переводил ему выступление. Слушая перевод, Егоров пытался представить размеры беды, постигшей словацкий народ. Свободная территория с каждым днем становится все меньше.

Алексей горько усмехнулся, когда Подгора перевел ему выступление одного из военных, который пытался оправдать отход повстанческой армии интересами сокращения фронта и экономии сил. Он вспомнил, что уже однажды слышал эти слова от Голиана. До каких пор сокращать? Фронт уже и так у околицы.

Говорившие критиковали военное командование за то, что словацкое войско плохо взаимодействует с ополченцами и партизанами. Там, где это взаимодействие налажено, — успех. Называли боевой участок подполковника Чернека и Телгартский участок капитана Станека, где гитлеровцы топчутся на месте.

Егоров поискал глазами капитана Станека, боевого побратима, с которым вот уже столько дней они держат упорную оборону под Телгартом. Станек, встретившись с Егоровым взглядом, улыбнулся.

Егоров слушал названия городов и опорных пунктов, оставленных словацкой армией: Липтов, Ружомберок, Мартин… Первые города, освобожденные бригадой Егорова. Теперь там немцы. Они жгут дома и убивают жителей. Кто несет за это ответственность?..

С приездом Виеста Голиан облегченно вздохнул, как будто лондонский генерал привез с собой нечто, способное изменить сложившееся на фронтах положение. А сам Виест явно растерялся под градом вопросов, смысл которых сводился к одному: способно ли командование повстанческой армии справиться с военным кризисом?

Наконец он попросил слова.

— Мне, только что прибывшему на повстанческую территорию Словакии, трудно давать какие-либо оценки или высказывать свое мнение по поводу происходящих событий. Я знаю, что меня ожидает тяжелый крест. Я готов его нести и постараюсь выдержать испытание, которое мне предстоит. Конечно, с помощью столь высокого органа, как Словацкий национальный совет. Но не слишком ли много надежд возложено на повстанческую, или Первую чехословацкую, армию в этом восстании?..

Виест пожал плечами и сел на свое место в президиуме. Снова воцарилась тишина в актовом зале.