Звезда Егорова - Петр Нечай

Егоров еще вчера направил батальон Василия Кузнецова на автомашинах во Врутки к Петру Величко. Надо надеяться, он уже в бою. Ребята там крепкие, обстрелянные, много бежавших из плена. Гитлеровцев ненавидят как чуму.

Но пока из Вруток никаких сообщений. Армейской связью пользоваться не удается. Обо всем этом, а также о захвате аэродрома «Три Дуба» Алексей отправил донесение генералу Строкачу. А сегодня получил ответ.

«…Вашей главной задачей, — разъяснял Строкач, — является помощь в борьбе за новую демократическую Чехословакию. Договаривайтесь с патриотическими организациями и с армией об основных боевых задачах…»

А дальше — конкретнее:

«…Подготавливайте народ к вооруженной борьбе и организуйте партизанские отряды. Освобождайте от немцев и защищайте города, пути сообщения и железнодорожные узлы. Парализуйте железнодорожный транспорт и мешайте перевозкам гитлеровцев. Уничтожайте их транспорты. Если не можете удержать города и железнодорожные узлы, то вместе со словацкой армией и вооруженными патриотами переходите к партизанским методам борьбы».

Строкач сообщал, чтобы ждали на аэродроме «Три Дуба» первые самолеты с вооружением и боеприпасами.

Егоров прочитал директиву своим ближайшим помощникам. Вроде все становилось на свои места. Надо было идти к Голиану.

Голиан пригласил присутствовать при разговоре с Егоровым и Мыльниковым своих помощников по повстанческой армии, подполковника и майора. Фамилии свои они пробормотали так, что Алексей их не запомнил. Разговор не клеился, крутясь, как испорченная пластинка, все время на одном: где и как предлагает господин Егоров использовать свою бригаду? У самого Голиана и его помощников конкретных предложений не было.

Неожиданно дверь распахнулась, и в кабинет Голиана ввалились с рюкзаками за плечами трое небритых и запыленных мужчин. Голиан встал и с изумлением смотрел на вошедших, как на явившихся с того света. Видимо, он никак не рассчитывал их здесь видеть. Егоров догадался, что произошло что-то непредвиденное и нежелательное для Голиана. А неожиданные гости уже скинули свои походные рюкзаки и стали знакомиться с присутствующими.

— Доктор, — протянул руку Егорову высокий мужчина в очках с тонкой позолоченной оправой. Глаза его серьезно, даже немного строго смотрели на Алексея.

Егоров назвал себя и представил Григория Мыльникова.

Мужчина, услышав русские фамилии, приветливо улыбнулся.

— Ладно, мы теперь вышли из подполья, и я могу нашим русским друзьям назвать свою настоящую фамилию. — Он рассмеялся. — Гусак.

С Егоровым и Мыльниковым поздоровались и спутники Гусака, члены Словацкого национального совета.

— Разрешите сесть, господин главнокомандующий? — шутливо обратился Гусак к хозяину кабинета.

Подполковник смутился.

— Да, да, разумеется…

Гусак, устраиваясь в кресле, вытянул усталые ноги.

— Еле выскочили. Братислава уже занята немецкими войсками. Гарнизон не поднялся. На дорогах везде патрули. Но какая разница, товарищи! В Западной Словакии зловещая тишина, в ночной тьме слышно только, как цокают по мостовым сапоги патрулей… Зато за Нитрой… — Гусак поднялся и взволнованно зашагал по комнате. — Представьте, по ту сторону реки немецкий часовой с автоматом, а на этой стороне мост охраняют уже повстанцы. И одеты кто во что, и ружья старенькие, но все же приятно — стража свободной территории! Рядом с поездом по шоссе мчался грузовик, в кузове которого стояли штатские с ружьями, а над ними красный флаг.

Егоров с удивлением глядел на этого энергичного человека, только что вырвавшегося из рук врага, предельно усталого, но заряженного огромной энергией.

— После шести лет фашистского мрака и террора эти флаги, открыто взметнувшиеся над головами людей, символичны. Это начало нового этапа, нового века в истории словацкого народа! Ну что же, господин командующий, — обратился Гусак к Голиану, — докладывайте свои беды Словацкому национальному совету. Кажется, вы немало успели со своими лондонскими консультантами.

Голиан возмущенно дернул головой и стал оправдываться. Лондонское правительство пользуется международным признанием и поддержкой всех союзных государств. Поэтому он не вправе отказываться от сотрудничества с его представителями. Лондон приказал ему вытребовать сюда Виеста и переименовать повстанческую армию, включив ее в состав чехословацкого войска. Лондон назначил Виеста командующим Первой чехословацкой армией, поэтому Голиан и объявил о восстании от имени генерала Виеста. В заключение Голиан признался, что его окончательно запутали разноречивые указания Бенеша и Словацкого национального совета.

Гусак решительно прервал жалобы Голиана:

— Нельзя сидеть сразу на двух стульях. Можно быстро оказаться на полу. Восстание готовили коммунисты и Словацкий национальный совет, а объявлено оно от имени Виеста, — значит, от имени лондонского правительства Бенеша, и к нему все больше примазываются разные господа из Лондона. — Гусак сердито посмотрел на советников Голиана. — Если господин Голиан не желает сотрудничать с Национальным советом, то Компартия Словакии вместе с партизанами и повстанческим войском пойдет своей дорогой. И тогда вы увидите, где настоящая сила. — Гусак подошел к окну. — Господи, да не будьте же вы слепым, посмотрите хотя бы в окно! Разве вы не видите множество вооруженных людей и красные флаги над ними? Это же наша армия, господин Голиан! Вы целыми днями сидите со своими советниками из Лондона и прикидываете, какую же власть провозгласить на освобожденной территории, а военные дела забросили. Мы много видели, пока доехали сюда из Братиславы, но хотелось бы от вас, командующего, услышать, как обстоят дела на повстанческих фронтах.

Голиан придвинул к себе листки с донесениями и сводками. Военное положение ему казалось мрачным. Братислава, Нитра и Поважье обманули надежды. Он еще вчера отдал приказ обороняющимся частям оставить Трнаву и отступить в Центральную Словакию.

— В выполнении вашего приказа мы убедились, когда попали в Трнаве в руки немцев, — заметил Гусак.

Кровь прилила к лицу Голиана, но он продолжал докладывать своим скрипучим голосом, что сегодня утром гитлеровцы, наступающие из Венгрии, начали окружение бездействующих частей Восточнословацкого корпуса. Штаб корпуса в Прешове захвачен немцами вместе с его командующим генералом Маларом.

— Он же вчера еще был в Братиславе?

— Сегодня утром вернулся в Прешов — и прямо в руки немцев… Немцы потребовали, чтобы корпус сложил оружие. Командир второй дивизии полковник Татарко подчинился и отдал приказ о сдаче оружия. Командир первой дивизии Маркус принял решение о сопротивлении и отходе на повстанческую территорию. Где он, неизвестно — связь с корпусом прервана.