Звезда Егорова - Петр Нечай

— Ложь и есть ложь, Алеша. У нее короткие ноги.

— Но зато ядовитые зубы…

В БАНСКА-БИСТРИЦЕ

Начальник штаба наземных войск словацкой армии подполковник Голиан никого не принимал. Верхний свет в кабинете выключен, горит только настольная лампа, освещая лист бумаги с проектом приказа словацкой армии оказывать сопротивление вторгшимся в страну гитлеровским войскам.

Сегодня на рассвете немецкие дивизии перешли границу протектората и устремились к Вагу. Под Жилиной идет бой. Без его приказа жилинский гарнизон встал на пути гитлеровцев, присоединившись к партизанам Величко.

Голиан устремил взгляд в темное окно кабинета. Там, за этой тьмой, в ущельях Малой Фатры, уже несколько дней идут стычки рабочих отрядов и спустившихся с гор партизан с глинковской гвардией. Заняты Ружомберок, Святый Мартин, Турчанский Микулаш. Их гарнизоны, помитинговав, раскололись. Большинство офицеров подались в Братиславу, часть солдат и младших офицеров разошлись по домам, остальные влились в партизанские отряды.

Партизаны! Голиан поморщился. Он не признавал партизан за воинов, считал их существование противоестественным, противоречащим установленным порядкам, а партизанскую войну незаконной. Но, к удивлению, это нерегулярное войско, растекаясь, как полая вода, по долинам Вага и Грона, гонит глинковских гвардейцев, громит немецкие подразделения, вступившие в городки Северной Словакии. Партизаны все ближе к Банска-Бистрице, в их руках уже Брезно, Подбрезова, Гарманец, Медзиброд.

Подполковник склонился к приказу:

«Изменническое правительство Словацкой республики устами генерала Чатлоша призвало в Словакию немецкие войска. Словацкие подразделения как составная часть чехословацкой армии, верные принципам демократии и свободы, вместе со всей нацией поднимутся на отпор врагу…»

Голиан перевернул страницу. Ага, вот и приказная часть:

«Восточнословацкому корпусу… Коменданту братиславского гарнизона… Гарнизонам Тренчина, Трнавы, Нитры…»

Он подумал, что еще пять дней тому назад командиры частей были предупреждены о готовности к действиям, если начнется оккупация. Теперь оккупация стала фактом, они ждут приказа. Но готовы ли они? Поднимется ли словацкая армия по его приказу на восстание? Как все это сложно… От антифашистов в армии, от их решительности в первые же часы восстания зависит успех или неудача выступления в Западной и Восточной Словакии.

Голиан пытался представить воинские части, их командиров, но видел какую-то аморфную массу. А ведь бывал же там…

Всего три дня прошло, как вот здесь, в этом кабинете, Голиан разговаривал с одним из руководителей словацких коммунистов, Доктором.

Голиан вздрогнул, вспомнив холодный блеск очков Доктора, его беспощадную иронию. Доктор дотошно выспрашивал Голиана о положении в армии: уверен ли он в надежности двух восточнословацких дивизий? А в чем можно быть уверенным? На командира корпуса генерала Малара положиться никак нельзя. В трудную минуту переметнется к немцам, недаром столько лет пробыл военным атташе в Берлине. А вот на его заместителя, полковника Тальского, пожалуй, можно надеяться.

Голиан обнадежил Доктора, что можно рассчитывать и на командира первой дивизии полковника Маркуса, что он уверен и в командирах остальных крупных гарнизонов. Но тут он покривил душой, боясь сокрушительной критики. Он знал, что начальник западнословацкой зоны обороны в Тренчине колеблется, да и в Братиславе не все в порядке. Лондонское правительство настояло, а Голиан не посмел ослушаться и сместил с поста коменданта Братиславы подполковника Киш-Калину, потому что он уж очень откровенно слушался коммунистов. Зато комендант многое знал, в его руках были планы восстания в Братиславе. Пришлось комендантом назначить майора Мургаша, сторонника лондонского правительства, но человека безынициативного.

Голиан вздохнул. Да, далеко не все так радужно, как он рисовал Доктору. Многое не подготовлено, но откладывать больше нельзя — гитлеровские войска перешли границу. И так теперь уже придется обороняться, а не наступать. А стоит ли подставлять свою голову? Бенеш требует, чтобы Голиан передал командование повстанческой армией генералу Виесту. Он сейчас в Лондоне не у дел, но прилетит, как только восстание начнется. Почему бы не подписать приказ от его имени?

Голиан повеселел. Он исправил подписи под приказом, первой поставил фамилию генерала дивизии Виеста. Затем вызвал адъютанта и приказал телеграфом довести приказ до всех частей словацкой армии.

— Да… — задержал Голиан адъютанта. — Бистрицкий гарнизон ночью не поднимать. Успеем и завтра с утра…

Ночью бригада Егорова подошла к окраинам Банска-Бистрицы и заняла исходный рубеж для наступления. Город безмятежно спал. И все же входить в него без разведки Егоров не решился. Послал разведчиков с Подгорой. А батальон Ивана Волошина направил к Зволену, чтобы еще ночью захватить аэродром «Три Дуба». Киев уже запрашивал, когда в распоряжении партизан будут приличные посадочные площадки.

Партизаны бригады расположились на отдых.

Плыла над Банска-Бистрицей августовская ночь. Уснуло партизанское войско, сморенное дальним походом и боем. Лишь дозоры не спали, оберегая сон своих товарищей. Не спали комбриг и штабисты. С наблюдательного пункта, наскоро оборудованного на высокой круче, Егоров пытался разглядеть затянутый туманом и предутренней дымкой город. Светало. Молочными реками и озерами в кудрявой кайме темных деревьев вплывали в бинокль улицы и площади спящего города. А когда блеснули первые лучи солнца над островерхой крышей в самом центре города, вдруг стал различим огромный флаг с черным пауком свастики в белом круге. А по соседству, на флагштоке дома пониже, — трехцветный словацкий флаг.

— Видишь? — Оторвав от глаз бинокль, Егоров показал на флаги начальнику штаба Ржецкому. — Не нравится мне это соседство…

Вернулся Подгора с разведчиками. Он прошел весь город. На улицах тихо, спокойно, даже патрулей нет. Железнодорожник на станции рассказал, что вот уже два дня на улицах и площадях митинги. Гардисты разгоняют народ, да только безуспешно…

Егоров решил войти в город, расположить там партизан и связаться со словацким военным командованием, чтобы согласовать совместные действия в начавшемся восстании.

Не успел еще город проснуться, а с ближайших холмов на улицы полилась молчаливая лавина вооруженных людей. Без выстрелов, соблюдая порядок, шли они к назначенным объектам — вокзалу и телефонной станции, к городской ратуше, к казармам глинковской гвардии, жандармерии и к немецкой военной миссии.