Звезда Егорова - Петр Нечай

После выступления Янишека начальник штаба доложил ранее разработанные маршруты и поставил конкретные боевые задачи батальонам и мелким подразделениям в предстоящем походе. Уже в ходе совещания эти задачи уточнялись. Договорились о взаимодействии с помощью Янишека с местными органами народной власти. Перевалило за полночь, когда все вопросы были разрешены. Егоров поднялся, за ним и все участники совещания.

— Теперь, товарищи, сверим часы и — по местам, — приказал Алексей Семенович. — Сейчас ноль часов пятнадцать минут. Выступаем ровно в четыре.

Когда командиры разошлись по своим подразделениям, предельно усталый, опустился Алексей на топчан. Пригласил отдохнуть Янишека и сам прилег не раздеваясь. Но сон не приходил. Алексей мысленно перебирал все события минувшего дня, словно проверяя, все ли сделано к завтрашнему походу. А память относила его все дальше в прошлое, и вот он уже видит себя идущим за хворостом с матерью. Сели на поляночке передохнуть. Где-то рядом старалась кукушка, отсчитывала годы.

— Тебе, Алеша, кукует, — произнесла задумчиво мать, стала считать: — Раз, два… пять… десять… двадцать… — Уже со счету сбилась, а кукушка все отсчитывает: «ку-ку, ку-ку…» — Слышишь, сынок, кукушка тебе долгие годы сулит, — счастливо улыбнулась мать. — Только бы добрые были…

— Всякие были, мама, — прошептал Алексей и испугался, не слышит ли гость… Две голодовки выпали на его годы, лютая война… Но зато Зина, Оля и Юрик…

«Ничего, кукушка, мы еще поживем!» Алексей задремал было, но в это время за стеной завозился ординарец. Пора вставать.

ЛАВИНА

Партизаны спускались с гор. Сдержанный говор и настороженный шорох разбудили Татры. Над темными лесами то там то тут взлетали разноцветные ракеты. Это разговаривали командиры с подчиненными, перекликались отряды.

— Как на карнавале! — наивно радовалась Зоя-киевлянка. Ведь ракеты она только и видела над Днепром в довоенные годы в праздничном Киеве.

Шагавший рядом с ней педантичный и спокойный начальник штаба Ржецкий улыбнулся:

— А это и есть карнавал. Увидишь, какой бал мы закатим фрицам!

Со всех сторон, словно ручейки из-под снега, стекает в долину по узким тропинкам партизанская армия. И вот уже позади хмурые скалы в юбках лесов, и сами леса понемногу отстают от торопливо шагающих отрядов. Внизу — долина.

Уже не ручейками, а речками течет партизанская рать по проселкам. Тарахтят по дорогам военные повозки, крестьянские фуры, фыркают кони.

Всюду народ радостно встречал партизан. На улицы горных селений выносили столы с сыром и вином, угощая проходящих воинов. Жители часами стояли у домов, чтобы проводить партизан в бой. И бывало, не досчитывались своих односельчан — те уходили с партизанами.

Партизанская лавина, катящаяся с гор, подняла на ноги тех фашистских прихвостней, что еще не успели убежать в Братиславу. В страхе они запирали на засовы двери своих домов. Трещали телефоны междугородной связи: началось! С ржавым визгом закрывались тяжелые ворота католических монастырей. Лишь унылый колокольный звон разносился по округе: то ли сигнал подавали — идут! — то ли служили в монастырских костелах мессы об избавлении от сатаны.

Быстрее ветра неслись в столицу Словакии всевозможные слухи, сея среди тисовских прихвостней уныние и панику.

С утра до вечера совещались у президента Тисо его министр внутренних дел Мах, новый главнокомандующий словацкой армией генерал Туранец и немецкий посол Лудин. А во дворе президентского дворца стояли наготове мощные лимузины, на которых можно очень быстро домчаться до Вены.

Вдавив коротко остриженную голову в тесный воротник сутаны, Тисо испуганно глядел из глубины кресла на своих советников. Он уже дал согласие на оккупацию Словакии гитлеровскими войсками, и с часу на час они пересекут границу. В ожидании серьезных беспорядков двинуты эсэсовские батальоны в Жилин и Ружомберок. Что же еще?

Посол Лудин предложил немедленно демобилизовать некоторые ненадежные словацкие части. Президент Тисо оживился: почему некоторые? Куда надежнее разоружить всю словацкую армию.

Лудин, пожав плечами, согласился: хозяину виднее.

По просьбе посла немецкое авиационное командование подняло в воздух разведывательную авиацию, чтобы следить за дорогами, по которым двигались партизаны.

А партизаны, хмельные от успеха, занимали села и хутора. При их появлении, словно от ударной волны, несущейся впереди лавины, исчезали жандармы и гардисты, прятались от народного гнева тисовские комиссары.

…Партизанская бригада Егорова вошла в город Мартин без боя. В казарме словацкого батальона в это время шел митинг. Решали, принимать или не принимать участия в восстании. После митинга офицеры подались в Братиславу, часть солдат побросали винтовки и разбежались по домам. Остальные, в том числе три танковых экипажа со своими машинами, пошли с партизанами.

Из Мартина горной дорогой вдоль берега Вага бригада двинулась к городу Ружомбероку, центру Большой Фатры, узлу дорог. Егоров знал, что в город прибыл немецкий батальон, а словацкий батальон, расположенный там, заперт в казармы и охраняется гардистами. Надо было быть в любую минуту готовыми к бою. Кто знает, что выкинут эсэсовцы… И Алексей приказал идти колоннами, одна за другой, на расстоянии двухсот метров.

Настроение у партизан веселое и беспечное. Пока для них война была приятной прогулкой. Дружно стучали ботинки и сапоги по плотной дороге. Ласково веял ветерок с реки.. Уже были видны крыши первых домов Ружомберока сквозь густую листву деревьев, когда со стороны города с воем пролетела первая мина. Она разорвалась далеко от дороги, не причинив никому вреда, но изрядно перепугала не ожидавших обстрела партизан. Батальон бросился врассыпную, одни к реке, другие к склону крутой горы. Егоров ехал в голове второго батальона и видел всю картину. Он поскакал вперед, крича партизанам головного отряда: «Назад, в колонну! Бегом к городу!»

Разворачиваясь на ходу, батальоны стали приближаться к городским окраинам. По склонам горы, не замечаемые противником, время от времени посылавшим мины на пустынное шоссе, они обошли город и с трех сторон ворвались на его улицы. Батальон Ваштика двигался по самому берегу Вага, к железнодорожному вокзалу.

В условленную минуту красная ракета взмыла в небо, и партизаны, ведя огонь из автоматов и винтовок, двинулись к центру. Батальон Василия Кузнецова вышел к казармам словацкого полка. Из казарм выбегали солдаты с оружием и вместе с партизанами шли в наступление на эсэсовцев, отходивших к вокзалу.