Неизвестный Рузвельт. Нужен новый курс! - Николай Яковлев

Не так рассудил ФДР. К концу 1934 года истекал четырехлетний срок пребывания Макартура в должности начальника штаба армии. Он уходил в отставку, а там генерала уже поджидали крайне правые и очень богатые противники Рузвельта. Они могли без труда выдвинуть обиженного военачальника в президенты или подтолкнуть его на какие-нибудь действия. ФДР по-доброму решил не отрывать генерала от любимого дела. С уходом в отставку он получил назначение на Филиппины – начальником американской военной миссии, строить по своему разумению местную армию. Перед отъездом Рузвельт вручил ему медаль за отличную службу и с большим чувством просил: «Дуглас, если грянет война, не жди приказа вернуться на родину! Добирайся до США на чем угодно! Я хочу, чтобы ты командовал моими армиями!»36

В середине 1935 года обласканный и бормочущий проклятия Макартур отбыл на Филиппины. Там, вдали от Вашингтона, он утешился, главная забота – ублажать женщину примерно на тридцать лет моложе. С ней, американкой, он познакомился удивительно своевременно – на пароходе, увозившем расстроенного генерала к новому месту службы. Она была богата, во вкусе Макартура – доходила ему чуть выше пояса, обладала стальными нервами. На ней он не замедлил жениться.

Устроилось, хотя и неприятным образом, опасное дело с X. Лонгом. К середине 1935 года сенатор от Луизианы осатанел. Его нападки на администрацию приобрели безобразный характер, но иные речи безудержно говорливого сенатора собирали миллионов по двадцать пять радиослушателей. Наверняка немало из них уже прикидывали, сколько получат на душу при «разделении богатств». Страна покрывалась сетью клубов под этим прельстительным названием, а от них до основания национальной политической организации – рукой подать.

В Луизиане Лонг затеял сомнительные по критериям Рузвельта эксперименты, пуская федеральные средства на социально-демагогические проекты. Он определенно примеривался приспособить «новый курс» в масштабах штата к собственным целям. В основательном американском исследовании Т. Вильямса о Лонге сказано: «Рузвельт никогда не отзывался с похвалой о политическом искусстве Лонга. Но президент видел ловкость своего соперника и в избранном кружке признавал, что боится его. Как-то весной 1935 года, обсуждая с самыми ближайшими советниками расширение влияния Лонга, Рузвельт потряс их сообщением: возможно, ему придется выдать за свои некоторые идеи Лонга, чтобы, как он выразился, «похитить громы и молнии Лонга». Правда, президент еще не был настолько напуган, чтобы пойти на это, и никогда бы этого не сделал, если бы смог изыскать какой-нибудь способ уничтожить Лонга. Весной и летом он все больше раздумывал над тем, к каким методам обратиться».

По наущению ФДР федеральные ведомства как могли досаждали Лонгу в собственном штате, парализуя его начинания. Открытая травля сенатора шла псами с федеральной псарни под улюлюканье загонщиков – расторопных газетчиков. Лонг не замедлил объясниться никак не меньше, чем с трибуны Капитолия. 5 августа 1935 г. в речи в сенате он огласил стенограмму сборища его противников, сговорившихся не допустить его переизбрания в 1936 году. Некоторые участники были названы по имени. Заговорщики сошлись во мнении, что против Лонга нужно использовать отнюдь не политические средства, а попросту прикончить его. Некто сказал: «Я не сомневаюсь, что Рузвельт простит любого, кто убьет Лонга». Договорились, что кинут жребий, кому убивать, что нужно сделать на месте – в штате Луизиана. Сенаторы выслушали речь Лонга без комментариев.

Лонг метил куда выше, чем в сенат. К выборам 1936 года он готовил новую партию «разделения богатств». Сам Лонг или назначенный им кандидат будет претендовать на избрание президентом. Он не верил в успех, но раскол голосов на выборах приведет к победе республиканцев. Те не смогут маневрировать, как ФДР, и в 1940 году победа Лонга обеспечена! Дж Фарли провел секретное исследование возможностей Лонга. Результат оказался страшным – Лонг или его кандидат на выборах 1936 года соберет до 6 млн. голосов. А если больше? Сам Лонг, сокрушавшийся по поводу предстоявших затрат, изумился – к нему тайком явились ходоки от ряда крупных банков и монополий. Они предложили 2 млн. долл., а если нужно, то и больше, чтобы свалить ФДР. Лонг напомнил, что он «радикальнее» Рузвельта; а «мы и не за тебя», – отрезали тайные посетители. Он согласился взять деньги.

Вечером 8 сентября 1935 г. Лонг приехал в резиденцию губернатора Луизианы в город Батон-Руж В коридоре к нему стремительно подошел молодой человек, выхватил крошечный пистолет и выстрелил. Только одна пуля и поразила Лонга, на покушавшегося набросились охранники, он сделал еще выстрел – и дрянной пистолет заклинило. Его же изрешетили на месте – на трупе насчитали свыше 60 ранений. Сенатора, не перестававшего причитать: «Почему он стрелял в меня, кто он», – доставили в больницу. Неопытный хирург не смог сделать операцию. Смерть.

Установили личность убийцы – 29-летний, очень интеллигентный местный врач К. Вайс. О мотивах убийства можно только гадать, никто, включая близких, ничего не знал. Несколько спустя появилась версия, что Вайс не стрелял, а Лонга прикончил охранник Кто знает! Расследование не проводилось.

За несколько дней до смерти Лонг закончил книгу «Мои первые дни в Белом доме», в которой описывал, как будет править. Она вышла сразу после его убийства. Он, оказывается, намеревался учредить «федеральную корпорацию разделения наших богатств», ввести уравниловку и пр., а правительство составить по принципу «кабинет талантов». Место морского министра Лонг резервировал за знатоком флота – Франклином Рузвельтом37.

Известие об убийстве Лонга пришло к президенту во время завтрака в Белом доме. Он сидел за столом с «отцом» Кофлином и Дж Кеннеди, через которого пытался воздействовать на исступленного радиопопа. Президент выразил ужас, большой ужас по поводу насильственной смерти. Кофлин остекленевшими глазами уставился на президента, со скорбной миной пережевывавшего бекон с яйцами.

Как остались зелены гроздья гнева

I

«Новый курс, – сообщил ФДР на митинге в штате Висконсин летом 1934 года, – стремится сцементировать наше общество, богатых и бедных, работников физического и умственного труда в добровольное братство свободных людей, строящих вместе, работающих вместе на благо всех». Через несколько месяцев на собрании банкиров Ф. Рузвельт объяснил: правительство – «выразитель единства и руководитель всех групп в стране», а обязанность президента – «найти среди многих противоречивых элементов единство цели, наилучшим образом устраивающей всю нацию». Подняв этот идеологический штандарт, ФДР выступил в поход в знаменательном 1935 году.

В январе он доверился конгрессу: «федеральное правительство должно покончить со всем этим делом предоставления помощи» нуждающимся, – предложив заменить ее планом обеспечения работой, на что пойдет 4,9 млрд. долл. Астрономическая сумма не достигала и половины минимальных потребностей. Сославшись на то, что в списках получавших помощь значилось до 5 млн. человек, ФДР заявил: «Я не хочу допустить, чтобы жизненные силы нашего народа еще больше подрывались выдачей пособий наличными деньгами, продовольственными пакетами или предоставлением на несколько часов в неделю работы по уходу за газонами, сгребанию листьев или уборке мусора в общественных парках. Мы должны спасти рабочих не только физически, мы должны также сохранить их уважение к себе, мужество и решимость». Смысл плана: не подачки, а обеспечение работой.

Обычные вопли в конгрессе, и Администрация по обеспечению работой – WPA (Work Progress Administration) учреждена сенатом 67 голосами против 13 и палатой представителей – 317 против 70. По настоянию сенатора Бора была внесена поправка: «Ассигнования… не используются на боеприпасы, военные корабли или военные и военно-морские материалы». По указанию Рузвельта PWA уже истратила миллионы долларов на военные цели, в том числе на достройку авианосцев «Энтерпрайз» и «Йорктаун». Спустя семь лет этим боевым кораблям было суждено повернуть течение войны на Тихом океане… Поправка Бора была выстрелом в пустоту; как PWA, так и WPA служили дополнительным источником для обеспечения нужд вооруженных сил.

Руководителем WPA Рузвельт назначил Гопкинса, свернувшего FERA. Икес был взбешен, вновь две параллельные организации – теперь WPA и PWA. Разницу между ними было невозможно установить, если не считать различных подходов обоих руководителей. Икес стоял на позициях либерального буржуа: повысить покупательную способность населения, оказав помощь частным предприятиям, чем и занималась PWA. Гопкинс, отнюдь не ортодокс, считал, что его задача – побыстрее занять побольше людей. ФДР солидаризировался с Гопкинсом. Самостоятельное существование PWA в конце концов объяснялось нежеланием Рузвельта обидеть Икеса.