Как быть взрослым в отношениях. 5 ключей к осознанной любви - Дэвид Ричо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Скорбь и тоска преследуют меня всю жизнь. Я думала, что партнер сможет их исцелить. Но я должна сделать это самостоятельно, и когда-нибудь я найду кого-то, кто будет мне в этом помогать. Теперь, когда партнер ушел, мне кажется, что, будь он со мной, все было бы хорошо. Наверное, он открыл какую-то дверь в моей душе, и теперь он кажется мне источником удовлетворения, поскольку отношения с ним много значили для меня. Хотя он был не столько важным человеком для меня, сколько сильным триггером. А теперь стал образом, который служит для меня триггером.
Как мне забыть о том, что одиночество преследовало меня, даже когда я была рядом с ним? Я назначила его быть моим защитником от моих собственных чувств. Он должен был спасать меня от проваливания в застарелую детскую травму. Теперь, конечно, его образ встает передо мной, как только я ощущаю одиночество. Когда мне страшно, я наделяю его героической силой вместо того, чтобы самой стать героиней своей истории. Я должна исключить его и бороться одна, как взрослая.
Потерянный Джесси вместил в себя всех, кого я любила и потеряла. Я любила не его, а всех в его лице. Я хотела обрести всю недополученную любовь. Он дал мне шанс на это. Поначалу мне казалось, что он удовлетворит мою потребность в любви. Когда стало ясно, что этого не произойдет, я спроецировала на него все остальное, прочно укоренив его в своей жизни. «Надежды и страхи всех этих лет встречаются сегодня внутри вас!» (Только что вспомнила эту строку из рождественского гимна. Теперь понятно, что я знала обо всем этом с детства.)
Я получила письмо от настоящего Джесси и одновременно ощутила надежду и панику. Я знаю, что мне не нужно с ним общаться, пока я не исцелюсь. Но я скучаю по нему и хочу его увидеть. Я представляю себе, что скучаю только по настоящему Джесси, с которым мне плохо. Но на самом деле я скучаю по отцу и по всем мужчинам, оставившим меня, а автор этого письма стал их воплощением. Ответ ему будет означать, что мои чувства относятся к реальному Джесси. Если я запишу ответ в дневнике и не буду ему отправлять, это будет продуктивная работа с внутренним Джесси, моим помощником в борьбе за самоопределение. Я была заблудившимся ребенком, пока Джесси не привел меня к дому. Но я вернулась домой, только когда он ушел.
Конечно, ему тоже было нелегко. Сначала я была готова на все, лишь бы его вернуть. Но надо признать, что все осталось бы по-прежнему, как только рассеялся бы дым.
Сейчас я отрицаю любые его недостатки. Я убеждаю себя в том, что он был идеальным, а я испортила лучшие отношения в своей жизни. Я приукрашиваю и преувеличиваю его достоинства (как он — мои недостатки). Мое горе начинается с отрицания, которое защищает меня от ощущения полномасштабной утраты. Я преувеличиваю, искажаю и приукрашиваю ценность утраченного. Именно поэтому так сильно хочу вернуть Джесси.
Мне нужно многое, но это мало мне даст. Могу ли я принять это противоречие, эту иррациональную потребность как часть себя? Могу, если не начну звать его назад. Почему я вообще рассматриваю такую вероятность? Я отчаянно нуждаюсь в близости. Я зависима от нее и пытаюсь получить ее от того, кто мне ее не даст. Не то чтобы абсолютно никто не мог мне этого дать, но вот именно он не может. Придется мне побыть наедине с собой, несчастной развалиной. Хрупкий брошенный ребенок внутри меня поможет мне развить сострадание к себе, от которого я так долго отказывалась. Поможет ли мне сострадание пройти через все это?
Я помню, с какой любовью обнимала и слушала тебя, лелеяла твои недостатки. Я делала для тебя то, что хотела получить сама, чего жаждала. Я показала тебе, как я хочу, чтобы меня любили. Но не заметила, что ты не ответил мне тем же. Часть меня, которая хочет тебя вернуть, — это испуганный, обделенный ребенок, которого мне надо обнять и выслушать. Часть меня, которая знает, что пора тебя отпустить, — это взрослый. Любящая и сильная часть меня отпускает тебя.
Я немного успокоилась и даже, как говорят, похорошела. Это плодотворное время для меня. Я могу перестать заниматься самобичеванием и не сопротивляться близости. Как долго я смогу не возвращаться к своим страхам?
Мысли о том, что в будущем мы можем быть счастливы вместе, — это стадия торга. Они помогают мне вернуть подобие прежних сил.
Джесси, как ты можешь смотреть на мои страдания и не прекращать их? Тебе достаточно просто вернуться. Я знаю, что хочу вернуть отношения только для того, чтобы прекратить боль, а не получить обратно нечто очень ценное. Мне плохо потому, что отношения не сложились, а мне кажется, что я страдаю от их утраты.
Ты ушел, и я чувствую себя брошенной. Но эмоционально ты ушел уже давно, хотя я этого и не замечала. Даже сейчас не могу это признать и продолжаю тебя идеализировать. Я тебя не обвиняю, это все моя склонность цепляться за иллюзии. Ты — само совершенство, Джесси.
Вера в магическую силу слов не работает. Что бы я ни написала, я не получу ответа, да он мне и не помог бы. Я все равно что звоню по телефону и слышу частые гудки: он разговаривает с другой. Я не могу больше обманывать себя: мне надо связаться с тобой не для того, чтобы увидеть или услышать, а чтобы манипулировать. Мое эго хочет взять верх, поэтому мне надо держать себя в руках. Если я заполучу тебя назад, для того чтобы победить, мое побежденное эго восторжествует.
Сама я никогда не ушла бы из этих ужасных отношений. Ты со своей новой подружкой сделал то, чего не могла сделать я. Ты закончил то, что я оттягивала. Мне одновременно жаль и что ты ушел, и что мы были вместе так долго.
Хочу ли я обратно в отношения без будущего или стремлюсь к новым перспективным отношениям, которые не начнутся до тех пор, пока я не отпущу старые? Селена, не профукай свой шанс на свободу!
Я кажусь самой себе ребенком, который переживает
