Жестокий обман - Кейн Моника

думал, что я заболела. Я и больна. На всю голову. Вместо этого он просто гладит меня по голове, вдыхая мой запах.

— Как ты себя чувствуешь, printsessa? — спрашивает он, гладя мои волосы, откинутые с лица, и роняя сладкий поцелуй на мою щеку.

— Лучше, — шепчу я. Хотя это не совсем так. Предвкушение завтрашнего звонка Дейдры вызвало новую волну беспокойства. — Как прошел твой день?

Он на секунду замирает, но затем прижимается ко мне.

— Кроваво. Мошенники, рецидивисты. Их уже предупреждали и просили держаться подальше от стола для игры в блэкджек. Пришлось их проучить.

Мое тело напряглось.

— В казино? — спрашиваю я с истерикой в голосе. Потому что если это так, то кто знает, на что обратили внимание федералы.

Он вздыхает, прижимая меня к своей груди. Его рука обхватывает мою грудь и прижимает меня к себе.

— Нет, мы держим бизнес Братвы подальше от казино. У нас есть швейная фабрика в Бруклине, вот там мы и занимаемся своим дерьмом. Это одно из немногих мест, где мы можем свободно разговаривать.

Свинцовая тяжесть падает мне на грудь, горячая и тяжелая, и давление выбивает дыхание из легких. Почему он должен был сказать мне это именно сейчас? Мне хочется свернуться в клубок и вычеркнуть эту информацию из своего мозга, но я не могу стереть то, что узнала.

Даниил щиплет меня за шею и прижимает к своему твердому члену.

— Я рад, что тебе лучше, printsessa. — Он переворачивает меня на спину. — Потому что мне очень нужно тебя трахнуть.

Я открываю рот, чтобы протестовать, потому что я не заслуживаю его. Я не заслуживаю его нежности и его сердца, но он проглатывает мои слова своими губами и языком, поглощая меня, как голодный человек. Одна рука скользит по моему телу, пробирается под ночную рубашку и ложится между ног.

Пульсирующее возбуждение и ослепительный прилив экстаза наполняют меня, как это происходит каждый раз, когда его руки оказываются на мне. Он освещает меня изнутри, как будто мы связаны электрическими зарядами, которые бегут между нами.

С каждым его прикосновением, с каждым одурманивающим поцелуем все эти жалкие чувства, бурлящие внутри меня, тают. Он поглощает меня с такой силой, что все, что я могу сделать, — это укрыться в его объятиях, в нашей физической связи и не думать о дороге в ад, по которой я веду нас обоих.

ГЛАВА 29

Бьянка

Этой ночью мне приснились мои родители и сестра. Яркий сон, не кошмар, как бывало в детстве. Этот сон другой.

Я нахожусь на красивом лугу в солнечный день, брожу одна и наслаждаюсь покоем и тишиной. Я наклоняюсь, чтобы сорвать цветок, а когда встаю, то вижу моих родителей и сестру, которые держатся за руки и так рады меня видеть. Я бегу к ним, обнимаю их, наслаждаюсь тем, что они в моих объятиях.

Я плачу, но это слезы радости, потому что мы воссоединились. Они живы и здоровы и так счастливы видеть меня. Любовь между нами все еще такая настоящая, осязаемая — знакомая манера отца обнимать меня, прижимая к себе Селесту, мамины духи, цветочные и легкие, тепло ее тела.

— Я так рада вас видеть, — плачу я. — Я так скучаю по вам.

— Я знаю, mi amor, я знаю. — Мама целует меня в лоб. — Но я все еще с тобой. Каждый день.

— Как это возможно? — всхлипываю я.

— Разве ты не чувствуешь, что мы с тобой? — Она улыбается. — Мы все еще здесь. И мы хотим для тебя самого лучшего. — Она гладит меня по щеке, в ее глазах светится любовь. А затем она указывает на одинокую фигуру, идущую к нам через высокую траву.

Мои глаза на мгновение адаптируются к яркому солнечному свету, но как только они приспосабливаются, я вижу, кто приближается. Даниил. Он как всегда красив, как всегда разрушителен. Я хочу бежать к нему, но не хочу оставлять родителей.

— Мама, — говорю я, и на сердце вдруг становится тяжело. — Я все испортила. Он скоро узнает, что я сделала, и возненавидит меня.

— Нет, милая. — Она берет обе мои руки и смотрит мне в глаза, как часто делала при жизни. — Все будет хорошо. У тебя все будет хорошо.

Когда Даниил подходит ближе, я поворачиваюсь к маме.

— Но он же мафиози. Это тот человек, которого ты хочешь для меня? Правда?

— Дело не в том, чего хочу я, а в том, чего хочешь ты. — Ее рука ложится мне на сердце. — И только ты можешь ответить на этот вопрос.

Моя семья исчезла, так же быстро, как она появилась, она исчезла, как туман с озера, и я оказалась в объятиях Даниила, окутанная его теплом, поглощенная его запахом.

Когда я открываю глаза, в окна льется солнечный свет, и, как во сне, Даниил прижимает меня к своей груди — самому безопасному месту в мире.

И вот тут-то мне становится ясно, что нужно делать дальше.

Я больше не собираюсь быть пешкой. Каким-то образом я собираюсь все исправить.

* * *

Ровно в три часа раздается звонок моего телефона. Я смотрю на экран, руки трясутся, потому что я знаю: какие бы новости ни сообщила мне Дейдра, это изменит все. Я закрываю глаза, вжимаюсь спиной в стену ванной комнаты и, сделав последний глубокий вдох, отвечаю на звонок.

— Дейдра. Что происходит?

— Ничего. — Ее холодный голос хрипит в трубке. — В этом-то и проблема. У нас ничего нет. Козловы говорят о погоде, о фитнесе, о ресторанах, но вот о чем они вообще не говорят, так это о бизнесе, — хмыкает она. — Они знают, почему-то знают.

Я яростно качаю головой, хотя она меня не видит.

— Они не знают, — настаиваю я. — Если бы они что-то нашли, я бы об этом знала.

— А ты бы знала? — В ее голосе звучит сомнение.

— Конечно, если бы они меня подозревали.

Беспокойная энергия молнией проносится между нами.

— У них должен быть другой офис, другое место, где они действительно ведут свои мафиозные дела. В казино и дома они держат все под контролем.

Этот момент был неизбежен с самого начала. Момент, когда я решаю, что делать: крутить нож или просто уйти. Я тысячу раз предавала Даниила, но чудом у федералов до сих пор ничего нет. Это мой единственный шанс на искупление.

— Если и есть, то я об этом не знаю. — Ложь скользит по моим губам как по маслу.

Хватит с меня быть прислужником федералов. Мне надоело вестись