Обратный отсчет: Распад - Токацин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гедимин мигнул.
— Это всё? Выставляешь нас в «Вайтрок»?
Кенен развёл руками.
— На этом всё, Джед. Держать вас дольше я не могу, да и незачем. Езжай к Скегги, он, небось, соскучился. И держи язык за зубами! Тебя тут не было, ничего ты не видел. Ну да не мне тебя учить!
Он растянул губы в широкой «мартышечьей» улыбке и двинулся было к выходу, но остановился, не сделав и двух шагов.
— Центнер ирренция у меня на загривке — и центнер в этой кастрюле, да? — он небрежно кивнул на реактор. — И ничего больше? Вы ничего не рассовали по карманам, а, парни? Очень не хотелось бы устраивать обыск…
Гедимин поморщился.
— Иди уже, — сердито сказал он. — Можешь обыскать — у меня ничего нет.
Кенен хихикнул.
— Верю, верю, Джед, — он попытался примирительно хлопнуть сармата по локтю, но тот брезгливо отстранился. — Ты, учёный, не опустишься до воровства. К десяти — к воротам, запомнил?.. Эй, Кён! У тебя последний шанс что-то уточнить у Джеда или Иса. Когда ты в следующий раз их увидишь, не знают сами боги!
«Боги,» — повторил про себя Гедимин и поморщился, глядя вслед убегающему Кенену. «Совсем омартышился!»
— Вот макака, — покачал головой Иджес и протяжно зевнул, прикрывая респиратор ладонью. — Не мог поднять нас в девять?.. Кто как, а я — спать. И та мартышка, что ко мне полезет, об этом сильно пожалеет!
…Игольчатые кристаллы льда хрустели под ногами — их вытоптали сарматы ночной и дневной смен, идущие друг другу навстречу по улицам гетто, но с пересменки прошло четыре часа, и ледяная «щетина» снова покрыла мостовую. Роботы-уборщики неподвижно висели на стенах — иней, по их программе, не был ни мусором, ни грязью и не заслуживал внимания. Фонари давно отключили, но солнце так и не появилось. На уступах ближайшей высотки Гедимин разглядел рыхлый снежный покров — похоже, горожане опять убрали купол, и осадки падали, где хотели.
— Вечером надо отловить пилотов, — подумал вслух Иджес, глядя на закрытые ворота. — Через день — гонки, а я до сих пор не видел ни одной зимней тренировки. Досадный будет провал…
Гедимин оглянулся на высокие ветвистые «кроны» энергомачт. Теперь их было три. «Сегодня — предзапуск,» — подумал он, и в груди неприятно заныло. «Без меня, естественно. Удачи тебе, Айзек. И тебе, Кенен Гварза… хоть ты и болван.»
…В штабе было пусто, лишь Скегги сидел за телекомпом — как обычно на дежурстве, в тяжёлом скафандре. Увидев пришельцев, он повернулся к ним и едва заметно усмехнулся.
— Оба живы? Вовремя вернулись. Завтра с утра — общий выезд. Разведка в дюнах, при необходимости — зачистка.
Гедимин мигнул.
— Опять пирофоры? Новые кладки? А как Маккензи…
Скегги хмыкнул.
— Вы оба не в курсе? Дюны теперь — парковая зона. По выходным там тучи макак. А на Рождество вывалит весь город, и ещё из Эдмонтона подтянутся. Пришло распоряжение — убрать лишнюю фауну. Стрелять не разучились? Верхний полигон свободен, нижний — через час освободится. Берите по «стволу» — и вперёд!
Гедимин посмотрел на опустевшие оружейные стойки, протянул Иджесу тренировочный бластер (тот возмущённо фыркнул, но взял), прихватил другой и вышел за дверь. В «кармане» скафандра лежали, ничем не напоминая о себе, два тонких стержня, слепленных из раздробленного накопителя и стеклянистой массы. Заряжены они были на две трети; надо было бы «запечатать» их сигнальной пульсацией, чтобы удержать заряд внутри, но за пару суток он и так не начал бы рассеиваться. «Будет время — доделаю реактор для сфалта,» — думал сармат, и в груди становилось тепло. «Интересно, в нём заведётся „хранитель“?»
24 декабря 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Птичьи гнездовья на скалистом побережье, — пробормотал Вепуат, устраиваясь на привычном месте — на столе Гедимина, с края, чтобы не мешать. — И высокогорные пастбища. Везде, где можно втянуть добычу прямо в облако, хасен рано или поздно заведётся. Они ведь не самолётами питаются — им подавай органику…
— Отлично, ликвидатор, — с нескрываемой насмешкой заметил со своего места Ренгер. — Справочник заучен до последнего байта.
Вепуат сердито фыркнул и снова повернулся к Гедимину.
— Туман над озером, понимаешь? Надо поставить какое-нибудь оповещение. А лучше — турель, чтобы стреляла по слишком низким облакам. Крупный хасен может лечь на деревья и тралить берег щупальцами, и в тумане его даже не увидишь.
Гедимин уже полчаса пытался сосредоточиться на схеме малого реактора и слушал рассуждения о летающих хищниках вполуха. Если бы не считанные минуты до выезда, он отогнал бы Вепуата и развернул чертежи, но ясно было, что поработать он не успеет — что с хасенами, что без хасенов.
— Нет там никакого тумана, — тяжело вздохнул Ренгер — похоже, Вепуат мешал и ему. — Есть лёд на берегу и затопленные низины. И миллионы снежных эфемеров на откорм зимним хищникам. Гедимин, возьми ловушки. Могут пригодиться.
Гедимин нехотя протянул руку к его столу. «Ловушки тёплые. Зимним тварям безразлично тепло. Они реагируют на движение и тени. Пропустить медленно летящий дрон над побережьем, обвешать тряпками — и хватит…»
…Глайдер скользнул вдоль обмёрзшего песчаного гребня и лёг на брюхо в неглубокой ложбине, на полметра приподнявшись на «подушке» защитного поля. Гедимин со сфалтом за плечами выбирался последним, за Вепуатом, обвешанным дронами, — сегодня он взял их с запасом. Холодный ветер ударил в респиратор. Дюны, насколько хватало обзора, сковало льдом — озёрная влажность выпала на остывший грунт и впиталась, накрепко сцементировав песок; ветер очистил от снега верхушки гребней и ближайшие к озеру склоны, слегка раскрошил ледяной «цемент», и Гедимин видел медленно стекающие ручейки песчинок —
