Райская сделка - Бетина Крэн

Взгляд его упал на таз, стоявший на полу рядом с кроватью, и на стул около него. С края таза свешивалась сложенная тряпка, и у него мелькнуло смутное воспоминание — над ним склоняется Уиски, касаясь его воспаленного лица прохладными руками. От этого видения ему стало еще хуже, и, пораженный стыдом и ужасом, он закрыл глаза. Боже… кажется, он напился до чертиков… его даже рвало… И ведь он… женат!

Наступило время обеда, и Железный майор с посеревшим лицом появился в кухне, чтобы встретиться со своей новобрачной и ее враждебно настроенной семьей, к чему мучительно готовился последние полчаса. Он едва смог убедить себя, что их брак не был всего-навсего ужасным сном, а состоялся на самом деле.

Находившиеся в кухне люди обернулись к нему, но он устремил взгляд воспаленных глаз на Уитни. Она была в скромном домашнем платье, мягко подчеркивавшем ее женственность; рыжеватые, с медным отливом, волосы были заплетены в тяжелую косу, перекинутую через плечо. Зеленые глаза с золотистыми искорками живо сверкали, полные губы поражали своей свежестью, а нежное лицо было розовым и гладким, как спелое яблоко. Она показалась ему до такой степени привлекательной и соблазнительной, что он поспешил оторвать от нее взгляд, опасаясь за реакцию своего организма.

— Наконец-то вы вылезли из постели! — Расправив широкие плечи и стиснув кулаки, Блэк Дэниелс вскочил из-за стола. — Ну и не задерживайтесь, идите себе дальше… — Он указал пальцем на дверь.

— Блэкстон, опомнись! — Кейт поспешно шагнула от очага и схватила его за рукав.

— Подумать только! Этот тип в брачную ночь напился, как последняя свинья, и дошел до такого мерзкого состояния, что выгнал мою дочь из ее же собственной кровати! Но вы находитесь в моем доме! — Блэк ткнул пальцем в свою широкую грудь. — А она моя дочь. И здесь вы никому не нужны!

— Послушайте, старина! — Внутренне Гарнер признавал справедливость обвинений своего тестя, но по налитым кровью глазам можно было подумать, что он пылает яростью. — Не знаю, как я оказался в постели вашей дочери, но зато хорошо представляю, как она оказалась в моей. Интересно, это была ваша идея или ее?

— Вон! — рявкнул Блэкстон. — И больше здесь не показывайтесь! Советую вам держаться подальше от меня и от всего, что мне принадлежит.

— От того, что принадлежит вам? — загремел Гарнер, чувствуя, как у него зашумело в голове от приступа гнева. Он шагнул и остановился около сидящей Уитни. Ему приказали убираться вон? Прочь от женщины, которая только что опозорила его самого, его семью и, возможно, исковеркала все его будущее?!

— Да, моего. От моего дома и от моей дочери. — Блэк подошел к стулу Уитни с другой стороны и оказался почти лицом к лицу с Железным майором.

— Черт… — Гарнер весь задрожал от водоворота чувств при таком неожиданном повороте ситуации. Теперь, когда они подло воспользовались им, в результате чего рухнула его военная карьера, а имя и честь оказались замаранными, эта семейка решила просто выгнать его, чтобы и дальше как ни в чем не бывало заниматься своим излюбленным делом. Он повернулся к Уитни со сверкающими от ярости глазами. Это все она! Как она смеет с такой небрежностью относиться к тому, что между ними произошло, что отдала свою невинность не кому-нибудь, а самому Гарнеру Таунсенду! А этот дикий и неотесанный деревенщина! Какое право имеет он отмахиваться от столь значительного события в жизни его драгоценной дочери, как брак с Таунсендом!

— Значит, просто уйти и предоставить вам с дочкой по-прежнему заниматься своим драгоценным ремеслом, так? Так вот, вы, барышня, по собственному желанию забрались в мою постель, и, Бог видит, вам в ней и оставаться! Меня принудили принести вам обет верности, и нравится вам это или нет, отныне вы принадлежите мне! И сейчас вы уйдете со мной.

Уитни взлетела со стула, заставив всех удивленно отшатнуться.

— В-вы… вы не можете говорить серьезно…

— Хотя меня и связали узами брака с вашей дочерью, Дэниелс, — Гарнер в бешенстве повернулся к Блэку, — но для вас это ничего не меняет. Вы занимаетесь запрещенным ремеслом, и по долгу службы я все равно должен вас выследить и арестовать. И я это сделаю, помяните мое слово!

Он схватил Уитни за руку и силой вытащил ее во двор, прежде чем она успела что-либо сообразить. Блэк рванулся за ним, но Кейт повисла у него на руке, умоляя не усугублять и без того сложное свое положение.

— Что вы делаете? — возмутилась Уитни, упираясь и бросая через плечо отчаянные взгляды на тетку и отца.

— Повторяю, вы пойдете со мной! — Гарнер дернул ее за руку и развернул лицом к себе. — Разве вы не помните, что стали моей женой?

— Но вы этого не хотите! Так отпустите меня! — Она забилась у него в руках.

— Ошибаетесь, милая. Я очень этого хочу… чтобы вы были у меня на глазах все время, пока мне придется торчать в этой проклятой долине. Только тогда я смогу проследить, что вы еще замышляете!

— Нет, вы не заставите меня идти! — Она была крепко прижата к его груди, и сердце у нее заколотилось при мысли, что он силой забирает ее к себе, чтобы сделать своей пленницей. Призвав на помощь все свои силы, Уитни еще раз попыталась вырваться, и когда ей это не удалось, в отчаянии прибегла к испытанному способу защиты. Подтянув его руку к себе, она яростно вонзила в нее зубы!

— О-о-о! — Невольно выпустив Уитни, Гарнер поднял руку, недоверчиво рассматривая глубокие следы от зубов. — Проклятие!

Уитни отшатнулась, и, подняв голову, он поймал злорадную усмешку и мстительный взгляд Блэка Дэниелса.

— Это я научил дочку такому приему!

С секунду потрясенный Гарнер не находил слов, затем словно взбесился, схватил Уитни и рывком вскинул себе на плечо. Борясь с сопротивлявшейся девушкой, он не видел, как Блэк безуспешно пытался вырваться из цепких рук перепуганной тетки Уитни.

— Я забираю ее, Дэниелс! — торжествующе взревел Гарнер, перекрывая отчаянный визг Уитни и уворачиваясь от ее кулаков. Он покрепче прижал к груди ее ноги, чтобы она не свалилась у него с плеча. — И с этим вы уже ничего не сделаете!

Люди выходили из своих хижин подивиться, как Железный майор входит в Рэпчер-Вэлли, таща на плече свою новобрачную. Лицо его было багровым, он тяжело дышал, от него валил пар, а от искр, которые метали его глаза, казалось, можно было зажечь даже сырые дрова.

Уитни давно уже устала сопротивляться и, когда в поле ее зрения появились башмаки и юбки деревенских жителей, а до слуха донеслись смех и улюлюканье, крепко зажмурилась, от стыда и унижения готовая сию же минуту умереть. Майор вошел в таверну, поднялся по лестнице, ногой распахнул дверь комнаты, которую занимал, и опустил ее на кровать. Уперев руки в пояс, тяжело дыша, он стоял над ней, ожидая, когда она сядет, и в груди его полыхали злость и неожиданная растерянность перед своим поступком. Уволок свою добычу, как настоящий дикарь! Но какую соблазнительную добычу! Боже, да в нем действительно бушуют какие-то первобытные инстинкты!