Контейнер - А. М. Олликайнен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
System of a Down, футболка с символикой тура 2017 года. Дело было не в Финляндии – в Швеции.
Ездил на тот концерт и Аки Ренко.
Удивительно, что из всей бесконечной болтовни напарника за последние дни Паула запомнила именно это.
Накануне вечером Ренко не брал трубку, а наутро его мобильник оказался выключен. Теперь Пауле было страшно подумать, что это означало. Однако она почувствовала некоторое облегчение, когда поняла, что изображение на стене – прямая трансляция. Сигнал поступал в студию Кассинена откуда-то, где лежал Ренко – очевидно, без сознания. Паула не отводила глаз от силуэта, словно одним взглядом могла заставить напарника прийти в себя.
Чем дольше Паула всматривалась в видео, тем очевиднее ей становилось, что Ренко лежит на полу контейнера. И она не сомневалась, что сейчас он в большей опасности, чем Джерри, – если, конечно, мальчик ещё жив.
Кассинен, который уже никогда ничего не увидит, парил над надгробием Ханнеса Лехмусоя, словно сбросивший одеяние ангел-хранитель.
И эта инсталляция явно была создана специально для Паулы. Внутри у неё всё сжалось. Она должна каким-то образом спуститься.
Но прежде нужно придумать по-настоящему действенный способ сделать это: нельзя просто так дёргаться, тратя последние силы.
Кассинен был подвешен при помощи такой же верёвки, какой была опутана она сама. Причём верёвка была скручена петлей и, казалось, просто наброшена на крюк. Будь у Паулы свободны руки, добраться до крюка было бы нетрудно.
Но ей быстро стало понятно, что связанными руками не получится двигать настолько активно, чтобы хотя бы в теории можно было избавиться от хомута.
Единственный выход – найти опору для ног, но ничего подходящего поблизости не наблюдалось. Паула стала раскачиваться как можно сильнее в надежде дотянуться ногами до чего-нибудь позади, но безрезультатно.
Снова загорелся экран мобильника. Кто-то звонил. Долго ли она здесь провисела?
Откуда-то сбоку раздался скрип, на мгновение в зале стало светлее, а затем снова наступил полумрак. Со стороны двери послышались медленные, осторожные шаги.
Паула зажмурилась: будет лучше сделать вид, что она ещё не пришла в себя. Шаги стихли. Затем что-то легонько ударилось о её живот и со стуком упало на пол.
Она поняла: в неё что-то бросили.
И открыла глаза.
16
Герр доктор – эффектный мужчина с седеющими висками. Как его зовут, я толком не запомнила – в голове туман, который словно поднимается над тёмным и глубоким морем. Фриц – то ли имя, то ли начало фамилии. Переспрашивать я не стала. В сущности, мне всё равно, зовут его доктор Майер или доктор Фрицмайер. Он – актёр массовки.
Они с Ханнесом о чём-то беседуют на террасе. От предложенного виски доктор отказался.
Специально для меня оборудована комната. Я заглядываю в дверной проём, и мне становится страшно от того, что произойдёт дальше. Комната залита светом, проникающим сквозь открытые белые жалюзи.
Я слышу звук подъезжающей машины и бросаюсь к двери. Из джипа выходит Юхана, с ним молодая женщина. Они весело болтают, будто моя ситуация Юхану совершенно не касается.
Он не спешит ко мне, и от этого больно. Он закуривает.
Женщина прикасается пальцами к его груди, легонько отталкивает и смеётся в ответ на какую-то реплику. Ведёт себя так, будто она – его девушка.
Но эта женщина и понятия не имеет, каких жертв требует любовь. Я готова принести самую большую жертву, которую кто-либо когда-то требовал. Я поглаживаю живот.
Я готова отказаться от тебя ради Юханы.
Они замечают меня – я непроизвольно выбежала на крыльцо. Юхана машет рукой. Они направляются ко мне. Я стою на месте.
Значит, вот та женщина, которая тебя отнимет.
Юхана представляет меня. Лицо женщины, как и подобает ситуации, делается серьёзным, сочувствующим. Она протягивает руку.
Я пожимаю её, и женщина называет своё имя.
Её зовут Рауха Калондо.
17
Посреди студии, скрестив руки на груди, стояла Май Ринне.
Она снова была одета в тот же простенький, но элегантный комбинезон, на который Паула обратила внимание ещё в галерее. Свет от спота падал сверху на её густо накрашенное лицо. Главной деталью макияжа оказалась ярко-красная помада.
Её губы растянулись в улыбке, но глаза не смеялись.
– Мне жаль, что тебе приходится смотреть трансляцию в таком неудобном положении, – сказала Май.
– Сомневаюсь.
– В чём?
– Что тебе жаль, – спокойно, насколько позволяла поза, произнесла Паула.
Май усмехнулась. Она обошла Паулу, исчезла из поля зрения и затем появилась в круге света, направленного на тело Кассинена. Остановилась. Паула на неё не смотрела – её взгляд был прикован к изображению на стене, к неподвижно лежащему Аки Ренко.
– Я всегда думала, каково это: быть рослой и сильной, – сказала Май. – Такой женщиной, которая в состоянии справиться с мужчиной.
Паула с лёгким удивлением взглянула на Май. Изящная фигурка этой женщины восхищала её, в молодости она и сама мечтала о такой же. Спот высвечивал засученные рукава и обнажённые руки Май. Только сейчас Паула обратила внимание на то, насколько эти руки мускулистые. Май была настолько миниатюрной и тоненькой, что её мышцы просто не бросались в глаза – они тоже были крошечными.
– А я всегда думала, каково это – быть маленькой, – Паула решила поучаствовать в этой игре. – Кто ещё с тобой?
– О чём ты?
– У тебя бы не получилось в одиночку поднять Кассинена.
– А мне это и не требовалось.
Май снова исчезла из виду – теперь её шаги зазвучали из соседнего помещения. Вернувшись с пультом, она посмотрела на Паулу и, переведя взгляд на Кассинена, нажала на кнопку.
Тело Кассинена сместилось вниз. Май опустила его настолько, что голый художник коснулся ногами пола и теперь словно стоял перед ней.
– Я просто дождалась, пока Паавали окажется в нужной точке. Собственно, как и в твоём случае. Мне доводилось поднимать куда более тяжёлые экспонаты, – сказала она.
– Почему он раздет? – спросила Паула, которую передёрнуло оттого, что Май назвала её экспонатом.
– Почему бы и нет? – ответила Май и окинула взглядом труп Кассинена. – Тело мужчины в расцвете лет – это красиво. Впрочем, уверяю: я им не воспользовалась.
Май фальшиво рассмеялась своей глупой шутке. Затем приблизилась к Кассинену вплотную и приобняла тело, в два раза превосходившее её по габаритам.
– Надо было заниматься творчеством, а не разглядывать шланги. Видишь, что из этого вышло? Ты мёртв, искусство твоё как было дерьмовым, так и осталось, а мне придётся убить ещё и этого молодого полицейского.
