Черное и Белое - Жанна Раскита

вернулась к женщине и склонилась к ней. Она порывисто дышала. Еще жива. Я поспешно вызвала скорую. Подумав еще пол секунды, я позвонила Смирнову.

– Алло? Сергей?

В трубке послышалось неразборчивое бормотание.

– Немедленно приезжай по адресу Романовой. В нее только что кто-то стрелял!

Я удивленно смолкла, когда Инга крепко  сжала мою руку в своей, привлекая к себе внимание. Я отключила телефон и склонилась к раненной.

– Он нашел меня … все -таки…

– Кто Инга? Кто тебя нашел?

– Не доверяй ему… я ничего не понимала…

На полу, под журналисткой медленно расплывалось багровой пятно.

Я запаздало выхватила с крючка над мойкой полотенце, и прижала его к ране.

Инга, всхлипнув, притихла. Ее глаза остались открыты и пусты, как у фарфоровой куклы. Они смотрели на лампу дневного света.

Взглянув в ее лицо, я медленно отползла от тела в угол, я разревелась, спрятав лицо окровавленными руками.

Так нас и застали врачи и Смирнов.

– Ого-го, – протянул доктор скорой помощи, оглядывая кухню, – да тут у нас огнестрел. Надо звонить в органы…

– Все, кто нужен, уже здесь, – послышался голос Сергея в прихожей, он вошел на кухню, мелком взглянув на Ингу, поискал меня глазами.

– Ты в порядке?

Я взглянула на Ингу и поднялась по стене. Пистолет с гулким стуком упал на пол. Врачи настороженно подтянулись. Смирнов поспешно выхватил носовой платок из кармана, и бережно обернув им пистолет, спрятал в карман пиджака.

– Для экспертизы, – пояснил он.

Я рассеянно кивнула и вышла из квартиры. Сотрудники Сергея медленно стекались на место приступления. «Скорая» зафиксировала время смерти,  облегченно вздохнув, погрузилась в свой транспорт и укатила, на ходу связавшись с моргом.

Смирнов усадил меня к себе в машину, и не сказав ни слова, доставил домой.

48

Следователь навестил меня накануне  свадьбы сестры.

В связи с конфиденциальностью моего приезда, мужчина даже согласился прийти лично.

В прессу уже стали просачиваться странные истории убийства Инги. И просидев час в интернете, я узнала о ней больше, чем за год знакомства.

Инга мне не врала, она действительно работала журналисткой под своим именем. И одно время была очень популярна. Пока не сцепилась с одним политиком. Ее скандальная статья довела его до тюрьмы. Политики ей этого не простили, и вскоре Романова потеряла работу. Ее имя уничтожили, работы не давали.

Что же стало потом? Почему она назвалась Ингой, и как связана с Мазуриным, я так и  не выяснила.

И вот, распахнув дверь смуглому мужчине в штатском, я вдруг испугалась. А что, если я направила пистолет на невиновную?

– Следователь Черкасов, – представился он, холодно мне улыбнувшись,  –  Я могу войти? – и не дожидаясь моего ответа, продолжил, –  У вас охраны больше, чем у президента.

– Покажи удостоверение, – ледяным тоном потребовала я.

Хмыкнув, Черкасов сунул мне в лицо распахнутую «корочку».

Черкасов Андрей Петрович.

Демонстративно отвернувшись от удостоверения, я пригласила его присесть на диван в гостиной, сама устроилась в кресле.

Удобно устроившись, Черкасов изучил меня внимательным взглядом темно-карих глаз. Я холодно встретила его взгляд и произнесла:

– Вы бывали у президента?

Черкасов не смог скрыть удивления.

– Не понял, простите…

– Вы сказали про охрану, помните? У меня больше чем у президента. Откуда вы знаете? –  я потянулась за своими недопитым кофе, и не дожидаясь его ответа, снова спросила, – Может кофе?

Поиграв желваками, он испепелил меня уничтожающим взглядом и в тон мне ответил:

– Мне некогда распивать кофе с подозреваемыми в убийстве.

– Пока моя вина не доказана, прошу вас воздержаться от подобных высказываний, –  я отпила кофе, старательно успокаивая себя, –  у вас были ко мне вопросы?

– Да, госпожа Теряева, – он мстительно усмехнулся.

С таким, как у него настроем, я с легкостью могу угодить в тюрьму!  Вид у него такой, что пощады ждать не приходится. Но я ведь ни в чем не виновата!

– С какой целю вы явились к Романовой?

– Мне нужно было кое-что у нее спросить…

– В четыре утра?

– Мы дружили.

– Поэтому вы пришли к ней с пистолетом?

– Я всегда ношу с собой оружие, в целях собственной безопасности.

Если вы желаете посмотреть документы, то они все в порядке…

– Не сомневаюсь.

Я посмотрела на Черкасова, и продолжила:

– Майор Смирнов должен был рассказать вам, что меня преследует некий человек…

– Смирнов очень скоро вылетит со службы, если будет продолжать прикрывать вас, Александра Юрьевна. Сколько человек вы убили? Хватит пальцев на одной руке?

Я возмущенно подскочила, не в силах вынести оскорблений.

– Убирайтесь из моего дома!

Черкасов поднялся, широко улыбаясь. Казалось он получал удовольствие от моего негодования.

– Мне просто интересно, – не унимался он, – Сколько вы заплатили Смирнову, за то, что он вас прикрывает? Миллион? Два?

– В отличае от вас, он понимает, что происходит!

– И что же, по – вашему происходит?

Я уже открыла рот, чтобы вывалить, все что знала, но во-время спохватилась.

Черкасов молча наблюдал за мной, и удивленно вскинул бровь, когда понял, что я ничего не скажу.

– Вы отказываетесь давать показания? – насмешливо спросил он.

– Нет, отчего же. Я расскажу вам, как все было… –  я чинно вернулась в кресло.

Этот человек коварен. И не так прост, как хочет казаться.

– Думаю, в доме Инги кто-то был…

– Вы хотели сказать, Ирины Романовой? – исправил он.

Я кивнула.

– Мы  сидели на кухне и разговаривали, когда кто-то выстрели ей в спину из прихожей. Я побежала за ним, но бандит исчез. Я вернулась в комнату, и поняла, что Инга… Инна еще жива. Вызвала «скорую» и прижала к ее ране полотенце. Через несколько минут Инга умерла.

– Почему вы зовете ее Ингой?

– Она так представилась, когда мы познакомились.

– А при каких обстоятельствах вы познакомились?

– В Сочи, на вечеринке, в доме Остроухова.

– На той самой?

– Да, на той самой вечеринке, – меня раздражала его проницательность и ирония, с которой он  со мной говорил, – она сказала, что ее зовут Инга Реймс, и что она работает в газете «Отдых».

– Эта газета существует?

– Нет, я сама узнала об этом не так давно.

– Ясно… – Черкасов сделал какие-то пометки  в своем блокноте и снова на меня взглянул, –  Скажите, Александр Юрьевна, вы знали, что Романова шантажировала вашего покойного мужа?

– Что?

– Дело об убийстве вашего супруга… Романова была подозреваемой.

– Почему же я не видела вас прежде?

– Бывшего следователя отстранили… за пристрастность…

– Я вас не понимаю…

– Романова и бывший следователь были любовниками, но теперь они оба мертвы.

– Мертвы? А кто его убил?

– Можно подумать, что ваш муж, но к моему удивлению ваш супруг отдал богу душу немного раньше.

– Прошу вас оставить память моего мужа незапятнанной. Его вина не была доказана, как впрочем и моя.

– Это вопрос суммы…

– Что за намеки, Андрей Петрович?  Вы просите взятки?

Черкасов вспыхнул и поднялся.

– Вы слишком много себе позволяете, Александра.

– Как и вы.

Он двинулся к двери, на ходу проговорив:

– На сегодня, думаю, достаточно. До встречи, госпожа Теряева…

– Надеюсь, она состоится не скоро.

Черкасов обернулся и взглянул мне в глаза.

Что-то внутри меня вздрогнуло, я отвернулась. Этот человек опаснее Мазурина и тюрьмы. Он по настоящему коварен и непредсказуем. И, кажется, он ненавидит меня.

49

Сергей вызвался сопровождать меня на свадьбе сестры.

Я