Мрак над Джексонвиллем - Брижит Обер

— Он мертв, мертвее некуда, его вообще не должно быть! Вы понимаете, о чем я говорю? — кричал в трубке Вонг.

— Вы понимаете, о чем я говорю? — с любезным видом повторил за ним Льюис, и тут его начало рвать: по улыбавшимся губам, по подбородку полилось дерьмо.

Хейс бросил трубку и выбежал вон.

На пороге наткнулся на Бига Т. — тот шел в морг.

— Что происходит?

— Не ходите туда, закройте эту проклятую дверь! — приказным тоном рявкнул Хейс.

Биг Т. толкнул дверь, и она захлопнулась. И увидел на земле поток черной жижи.

— Что это?

— Содержимое доктора Льюиса.

— Не понял.

— Доктор Льюис сейчас напрочь смертельно истекает, но это уже не важно, потому что он давно мертв, о'кей?

Биг Т. окинул его холодным взглядом:

— Это что — черный юмор?

— Черт возьми, Биг Т., не будь вы старой развалиной… Что-нибудь известно о солдатах, которых мы ждем?

— Ничего. Вестертон пытается связаться с вашим начальником, но телефон, похоже, совсем вышел из строя.

— Тем не менее сюда только что звонили…

Биг Т. пожал плечами. Он-то чем тут может помочь? Его снедало любопытство: хотелось посмотреть, что там творится внутри этого проклятого морга, будь он неладен. Ожившие трупы, что ли, трахаются? Или доктор Льюис в разобранном на кусочки виде покоится на том самом столе, где некогда кромсал мертвецов? Глаза у Хейса вылезли из орбит, лицо налилось кровью, но он уже взял себя в руки.

— Доктор Льюис сейчас… пребывает в весьма специфическом состоянии. Никто не должен сюда входить. Идемте, я все вам объясню.

Они вошли в контору; Саманта вскочила с места:

— Я пыталась перезвонить, но все время было занято…

— Где Уилкокс?

— Все еще спит. Поскольку все было спокойно, я не стала будить их с Бойлзом.

— Их надо позвать.

Биг Т. — он был уже возле камер — во всю глотку заорал:

— Шеф, есть новости!

Послышалась возня, раздалось ворчание. Затем, держась за поясницу, появился Уилкокс в распахнутой рубахе, из которой виднелась мощная, заросшая серебристой шерстью грудь. «Потрясающе смахивает на бизона», — подумала Саманта. Но тотчас одернула себя: не время сейчас размышлять о том, нравится ей Уилкокс совсем немножко или всерьез. Следом за шерифом шел Бойлз — с опухшим со сна лицом, на ходу нацепляя свои неизменные черные очки. Саманта с беспокойством посмотрела на Хейса. Таким Марвина она еще не видела, даже в самые худшие моменты их совместной работы. Безусловно случилось нечто ужасное.

Уилкокс налил себе кофе, хлебнул горькой горячей жидкости и спросил:

— Ну?

— Сядьте, — кивнув, сказал Хейс.

— Да меня вроде пока еще ноги держат. Валяйте.

Хейс хрустнул суставами пальцев и откашлялся.

— По поводу доктора Льюиса.

— Он мертв?

— В некотором роде.

Саманту передернуло. Ну вот. Теперь мы в центре циклона. На улице какой-то мальчишка тренькал звонком велосипеда. Люди обсуждали меню на предстоящий праздник. Донесся взволнованный женский голос:

— Тогда я ему говорю: зачем ты опять купил этот крокет, Ральф терпеть его не может. Ведь прекрасно знает, что Ральф вообще не ест продуктов для животных, он очень прихотливая киса…

Голоса удалились. Хейс взял в руки канцелярскую скрепку, старательно согнул ее, потом разогнул и только после этого вновь заговорил:

— Четверть часа назад Саманта позвонила Льюису и попросила его проверить, действительно ли на ногах у Мидли женские туфли. Он пошел в мертвецкую, но к телефону так и не вернулся. Я отправился узнать, что же там случилось. Льюис как ни в чем не бывало сидел за столом, а из-под него текла какая-то черная жижа — вытекала из него и расползалась по полу.

Бойлз, сластивший в этот момент кофе, выронил в стакан кусок сахара, забрызгав себе рубашку.

— Льюис посмотрел на меня и повесил трубку. Я подошел ближе. Тут зазвонил телефон. Звонил некий доктор Вонг. Я объяснил, что Льюис не в состоянии с ним разговаривать.

— Почему?

— Потому что он сидел как истукан и, улыбаясь, смотрел на меня. В полной отключке. Тогда Вонг спросил у меня номер телефона здешнего полицейского участка. Я представился, и он сказал…

— Что?

Уилкокс машинально запустил руку в свою пышную шевелюру.

— Что доктор Льюис мертв.

Уилкокс так и замер с рукой в волосах.

— Мертв?

Раздался голос Саманты, в нем сквозило откровенное недоверие:

— Ты хочешь сказать, что мы имеем дело с подставным лицом?

— Я хочу сказать, что он мертв. Вонг заставил его сделать все анализы. Доктор Льюис — бродячий труп.

— Нужно проверить в центральной картотеке.

— Проверить что?

Саманта уже набирала номер:

— Смотрите-ка, похоже, заработал. Проверить, действительно ли Льюис — это Льюис.

— Сэм, речь идет вовсе не об этом, — возразил Хейс, но она жестом просила его подождать: на другом конце провода уже сняли трубку.

Хейс раздраженно вздохнул. Сэм задавала вопросы — сухо и четко. Уилкокс молча и неспешно пил кофе. Бойлз машинально перелистывал странички своего отчета по делу о стычке между семействами Нельсонов и Райзов, происшедшей из-за изгороди, разделявшей их владения, — то было в иной вселенной, вселенной мирных газонокосилок и чистеньких Томов Коллинзов. Саманта повесила трубку.

— Обещали перезвонить. Болдуин сейчас на совещании. Френк ему все передаст.

— Сэм! Дело не в том, Льюис он или нет, а в том, что, кем бы он ни был, он — труп, и этот труп способен ходить и разговаривать!

Повисла тишина. Уилкокс допил кофе, выбросил пластиковый стаканчик в предназначенную специально для этой цели корзину, застегнул рубашку и, склонившись к Хейсу, проговорил, тщательно произнося каждое слово:

— Если я вас правильно понял, доктор Льюис — живой труп? Вы это имели в виду?

— Доктор Льюис — живой труп, и сейчас он разлагается, сидя за своим письменным столом, — именно это я и имел в виду.

— Просто с возрастом я стал хуже слышать, — заметил Уилкокс, поднимаясь с места.

Он надел свою старую ковбойскую шляпу и продолжил:

— Думаю, пора мне пойти перекусить. Кто-нибудь из вас чего-нибудь хочет?

Возмущенный Хейс замотал было головой, уверенный в том, что ему кусок в горло не полезет, но тут же осознал, что в животе уже урчит от голода, и попросил принести сандвич — пастрами[7] с помидорами. Саманта — хотя в столь тяжелой ситуации кому-то это и могло бы показаться неприличным — тоже призналась, что умирает с голоду, и, как и Бойлз, попросила сандвич с ветчиной и цыпленком. По крайней мере, пока речь шла о сандвичах, можно было не говорить о Льюисе. И обо всем остальном.