Последний гвоздь - Стефан Анхем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Простым объяснением было то, что он ни минуты не спал почти сутки. И да, конечно, он устал. Ужасно устал. Но дело было не только в этом.
Причиной служила, прежде всего, растерянность. Следование некоторой линии, хоть и с некоторыми вопросами, сменилось тем, что он больше не знал, где право, а где лево. Казалось, что внезапно может случиться все что угодно, а в самом эпицентре стоит он и пытается собрать пазл воедино, в то время как детали постоянно меняют форму.
Вот почему вместо того, чтобы поехать домой после встречи с Хейнесеном, он решил отправиться в Остербро и заглянуть на парковку, где Хеммеру удалось установить местонахождение мобильника Якоба Санда.
Он не знал, что ищет, и нужно ли ему вообще что-то искать. Но ему было все равно. В основном по причине того, что других вариантов у него не было, да и ему меньше всего хотелось возвращаться домой на очередную выматывающую ссору с Лоне. Поэтому он предпочел бесцельно прокатиться сюда в попытке восстановить часть своей утраченной самооценки.
Он давно осознал, что далеко не самый лучший следователь в стране, но не припомнил, чтобы когда-нибудь был так уверен и убежден в чем-то, что впоследствии оказалось ерундой. Оглядываясь назад, можно сказать, что это была, несомненно, одна из самых ужасных и постыдных вещей, с чем он столкнулся за годы работы в полиции, включая потерю сознания во время пресс-конференции.
Хейнесен и тот подверг его слова сомнению. Даже Хейнесен. Кто никогда, ничто и никого не подвергал сомнению. То, что потом, вдобавок ко всему, оказалось, что они были правы, усугубляло ситуацию. С того момента в их глазах он потерпел поражение.
Он прекрасно понимал почему. Но это не означало, что он собирается принять поражение, не пытаясь что-то с этим сделать. Может, он и проиграл бой. Но пока рефери не досчитал до десяти, у него еще есть шанс подняться.
Помимо его личной ситуации, расследование все-таки сделало гигантский шаг вперед. Как он и говорил команде, пытаясь сгладить ситуацию, он должен быть счастлив и испытывать облегчение от того, что на самом деле не Слейзнер стоял за убийством женщины. Это сильно упрощало дальнейшую работу. Кроме того, он мог быть доволен тем, что им удалось установить личность Якоба Санда, и теперь они могли начать подготовку к аресту.
При этом Берн сторфф, будучи правдоискательницей, оказалась совершенно права, когда намекнула, что его подозрения в отношении Слейзнера основаны не только на фактах. Тогда он не хотел это признавать, да и сейчас, на самом деле, тоже, но правда заключалась в том, что он был разочарован. Как бы ужасно это ни звучало, в глубине души он желал только одного – чтобы это был Слейзнер.
В чем-то было бы абсолютно логично, если бы весь этот стиль, который его босс отточил до совершенства, манипулируя всеми возможными правилами, в конечном счете, привел бы к его падению.
Что касается отдела криминальной полиции и их работы, не было никаких сомнений в том, что корнем зла был именно сам Слейзнер. С впечатляющим упорством, он позаботился о том, чтобы отравить своим ядом всю организацию. Сам Хеск оказывался на линии огня в ряде случаев, и видел, как другие подвергались настолько вопиющим вещам, что сегодня он не понимал, почему никто, включая его самого, не отреагировал и не подал на него заявление.
Но это все в прошлом. Он уже высказался и заявил о себе против Слейзнера так, как никогда бы не осмелился раньше. Как будто недавние события выпустили джинна из бутылки, и если бы понадобилось, он бы без проблем постучался в дверь шикарного офиса своего босса, подошел к его столу и спокойно и любезно сообщил, в чем его подозревают, прежде чем надеть на него наручники и взять под стражу.
Однако сейчас оказалось, что женщину убил не Слейзнер, а, возможно, не он отправлял эсэмэски Могенсу Клинге. Может, как и говорила Берн сторфф, это было одно большое неудачное совпадение.
Вместо этого с большой вероятностью виновен Якоб Санд. Успешный предприниматель, которого вся Дания с удовольствием ненавидела. Это была сенсация, которая попала бы в заголовки газет. Но, с другой стороны, такое с ним происходило регулярно, стоило только встать утром с постели. Если не налоговый скандал, то новая любовница или очередной развод.
Но каждый раз ему удавалось подниматься, стряхивать пыль с костюма и продолжать жить как ни в чем не бывало. Даже когда шесть лет назад его подозревали в убийстве проститутки Яны Хельсинг. В тот раз его освободили благодаря анализу ДНК. Тому же самому анализу, который сейчас мог его посадить.
Вот и он. Автомобиль. По крайней мере, один из многих ему принадлежащих. Красный спортивный «Мерседес-Бенц» с дверями-крыльями и откидывающейся крышей. Значит, Хеммер верно определил местоположение. Но самого Санда, разумеется, нигде не было видно.
Он прислонился к боковому стеклу автомобиля и приложил ладони к лицу, чтобы лучше все рассмотреть. Салон был оформлен в черных и красных тонах, а на пассажирском сиденье лежали конфеты: коробочка «Лэкерол» вместе с зеленым пакетиком «Фишерменс френд». Это ни о чем не говорило, кроме того, что мужчина заботился о своем дыхании. Затем он выпрямил спину и решил, что лучшее, что он может сделать, это вернуться домой и поспать несколько часов. Все равно здесь он не найдет ответов, а если они тут и есть, то он слишком устал, чтобы их заметить.
Именно в тот момент, когда он уже собирался протиснуться мимо бетонной колонны, в кармане пиджака завибрировал его мобильный. Он вынул его и обнаружил, что звонят с незнакомого шведского номера.
– Да, алло. Ян Хеск слушает.
– Здравствуйте, меня зовут Малин Ренберг, из полиции Стокгольма. Извините, что беспокою вас так поздно вечером воскресенья.
– В чем дело?
– О, времени мы не теряем! – рассмеялась она. – Но и отлично. Меня это полностью устраивает. Я звоню по поводу женщины в машине, которую вы пытаетесь опознать. Та, с крестообразным шрамом на внутренней стороне бедра.
– Вы знаете, кто это?
– Нет, увы. Но дело в том, что здесь в Стокгольме, тоже было совершено убийство.
– Да, такое случается и в стране Астрид Линдгрен.
– Да, и какой реакции ждут младшие
