Семь цветов страсти - Елена Арсеньева

— Поздравляю, удачная оправа, легкая. Вам идет, — покрутила я в руках восхищавшие Майкла очки.

— Теперь-то я вас наконец рассмотрю, а то в воображении осталась картинка, точно совпадающая с одной хорошо известной… — Он пристально посмотрел на меня через окуляры. — В очках то же самое. Это невероятно…

— Я похожа на вашу жену?

— Нет! — чуть ли не крикнул он. — Что вы, Дикси… Вы настоящая, я бы даже сказал, русская красавица — выставочный, редкий образец. Типаж и раритет одновременно… У нас есть актриса, на которую вы действительно похожи. Она много снималась, но я почему-то несколько раз видел ее по телевизору в одном эпизоде… Вы читали Дюма «Три мушкетера»?

— Не помню… Может, в школе… Но видела разные киноверсии.

— А у наших подростков это любимая книга. Все играют в детстве в мушкетеров. А возлюбленную главного героя д'Артаньяна зовут Констанция. Уф!.. Я не слишком быстро тараторю? Так у нас сняли телефильм, и эта Констанция, то есть актриса, на которую вы так похожи, погибает от яда Миледи…

— Ах, я, кажется, помню. Там еще охотились за какими-то подвесками королевы! И была злодейка-интриганка — любимая героиня хороших девочек. Так не ее я напоминаю?.. Майкл, вы меня огорчаете.

— Нет же, Констанцию. Это очень красивая актриса, поверьте. Она умирает, а герой в песне без конца повторяет ее имя — это очень трогательно снято…

— Ну, что вы застеснялись? От того, что любите детское кино? Или красивых актрис? Вы и сами похожи на одного французского актера.

— Знаю. На Пьера Ришара. Все говорят. Я поэтому так коротко и подстригся…

— Ну уж нет! — Я пригляделась. — Хотя… А когда отрастут кудри?

— Месяца через два.

— Жаль. Без них решить трудно. Может, купим парик?

Наш сопровождающий слегка повел ухом.

— Извините, что вмешиваюсь, я знаю хороший магазин. Видите ли, у моего тестя проблемы с волосами. Могу подвезти…

— Спасибо, господин Хладек, пока не надо. Мы подождем, — заверила я и покосилась на родственника. Точно, похож. Но очки идут.

В лицо дул чудесный ветер загородных странствий — пикников, интимных вылазок в альпийские отели, визитов в летние дома… Почему-то от искреннего восхищения Майкла и явного блеска в глазах Хладека меня обожгло сожаление, что качу я куда-то по деловым вопросам с малоинтересными спутниками, прожигая чудесный день, пуская его по ветру, как кольцо сигаретного дыма. День своей все еще молодости, все еще женской власти… Где ты, Чак?! Вот бы запереться вдвоем в одном из этих уютных домиков, что мелькают по краям дороги. Распахнуть ставни солнцу или расположиться на балконе, если он позволяет, — вон как тот — весь в цветах и плюще. Увы…

Смешно все же играть в «сюрприз» — придумывать неожиданную радость, заранее своим опытным животом чуя очередной нелепый розыгрыш. Поместье баронессы наверняка окажется обветшалой фермой, претендующей на роль заброшенного замка. Я усиленно накачивала холодный скепсис, тайно надеясь, что двойной обман сработает — я задобрю судьбу смирением и буду вознаграждена.

Мы давно ехали по юго-западному шоссе, минуя деревеньки с еще цветущими кое-где садами. На холмах и пригорках, среди лесных кущ, описывая круги вслед нашему движению, двигались соборы и монастыри в гордом одиночестве или окруженные толпой строений под красной черепицей. Майкл изучал трепетавшую на ветру карту, пытаясь справиться с разлетом ее крыльев, а Хладек тем временем, чуть поворачивая голову и кривя в нашу сторону рот, вещал какие-то исторические байки. Очевидно, о замковом строении, что осталось позади с левой стороны. Я оглянулась — действительно внушительная архитектура, а над затейливой многоскатной крышей возвышается круглая светлая башня.

— Простите, я прослушала, оттуда сбрасывали неугодных жен? — тронула я за плечо Кристиана.

Он захохотал.

— Фрау Девизо, вы запуганы романтическими кинофильмами. Еще вспомните Дракулу или Синюю Бороду! Я лишь сказал о том, что дед барона фон Штоффена, в течение пятидесяти лет сочинявший научный труд о земельных реформах в Австро-Венгрии, был настигнут революцией в самом финале. Когда он наконец сумел сформулировать программу, способную превратить его родину в сплошной Эдем, империя рухнула. Ученый поднялся на башню…

— Привязал труд себе на шею и кинулся вниз… — с трагической миной закончил Майкл.

Я сидела как громом пораженная. Шутка кузена по поводу реформатора не тронула меня, зато этот дом! Боже, что за вопиющее невежество! Ведь имя правоведа и реформатора барона фон Штоффена нам талдычили еще в школе, а в колледже я даже писала критический трактат о его экономических заблуждениях.

— Как известно, революция круто разделалась с имперскими аристократами. А вот поместье Штоффенов сохранилось благодаря научному авторитету этого самого утописта-ученого, — пояснил слегка обиженный выходкой Майкла Хладек.

— Но почему мы проехали замок? — обеспокоилась я, провожая взглядом рекламную картинку тура по Австрии — внушительный холм с историческим памятником на макушке.

— Здесь довольно сложный въезд в имение. Эти феодальные заморочки, наивное стремление сбить со следа так же, как стены и рвы, бдительно сохраняются наследниками. Поверьте, иногда доходит до абсурда. — Хладек, казалось, забыл о руле, сидя к нам вполоборота. — Представляете, в одном из старинных владений мне пришлось демонстрировать наследнику выгребные ямы XVII века! Хозяева даже не пожелали установить водяной смыв! Видите ли, именно в таком туалете они чувствовали подлинный дух истории!

Мы все же добрались, петляя по серпантину среди холмов, покрытых празднично обновленной, радостной зеленью.

— Обратите внимание, остатки каменных ворот, а теперь металлические. Вы, господа, въезжаете в собственные владения. — Хладек сказал пару слов крепкому господину в форме охранника, и тот отворил ворота в широкую затененную старыми кленами аллею. — Должен вас предупредить: хотя само строение и детали обстановки имеют подлинную историческую ценность, хозяйство очень запущено. Чета баронов пользовалась лишь левым крылом, обходясь прислугой из трех человек.

— Еще бы, реставрация такого памятника старины зачастую не под силу целому государству. — Майкл задумался, по-видимому, о своих российских проблемах.

— Нет, семейство Штоффенов отнюдь не считалось бедным. Вам еще предстоит ознакомиться с состоянием финансов. Весьма, весьма недурно. Все вклады сделаны в надежные швейцарские банки. Да и сама недвижимость! По оценке специалиста, в этом доме находятся картины на баснословную сумму, но, увы, по воле завещателя вы не имеете права распродавать имущество.