Родовое проклятие - Нора Робертс

— Тут тебе не о чем беспокоиться. Я уже говорил, я могу подождать, пока она не решит, чего хочет. Как-никак, она в этом доме почти десять лет прожила!

— Спасибо тебе, Фин. Правда, спасибо!

Брэнна молча углубилась в приготовление чая.

— Не думаю, что она вернется, разве что погостить приедет, — сказала Мира. — Надеюсь, что перемены ее встряхнут. И, конечно, внуки. Главным образом — внуки, поскольку с одними она будет жить под одной крышей, да и другие тоже совсем недалеко. Кроме того, мой зять Шон начнет ее обхаживать, он всегда тещу обожал. И она действительно не может жить одна, это факт. Ей нужен кто-то рядом, и не только для общения, но чтобы ее направлять, подсказывать, что к чему. Вот Морин как раз и обеспечит ей то и другое.

— Тогда перестань себя корить! — откликнулся Фин.

— С этим надо свыкнуться. — Стремясь успокоиться, Мира надавила пальцами на глаза. — Она так плакала… И говорила вещи, которых я от нее никак не ожидала услышать! Тебе, Фин, она передавала большое спасибо за дом, за то, что столько лет брал с нее смехотворную плату — а я-то была уверена, что для нее цены — темный лес. Оказывается, мама в курсе дела, и она тебе очень признательна, а я и того больше.

— Пустяки, Мира.

— Ничего не пустяки! И для нее, и для меня. Разве я потянула бы свою квартиру и ее домик, если бы ты не брал за него сущие гроши? И это при том, что Донал тоже нет-нет, да и подбросит деньжат. А если бы мы жили вместе, без смертоубийства бы не обошлось. Считай, ты уберег ее от смерти, а меня — от тюрьмы, так что от благодарности не отмахивайся.

— Ну, тогда на здоровье. — Он подошел к ней и обнял, потому что глаза у нее уже были на мокром месте. — Хватит, моя милая. Довольно.

— Понимаешь, когда мы с Доналом грузили мамины вещи в его пикап, она опять разрыдалась и повисла на мне так, словно я ухожу на войну. Что отчасти соответствует действительности, только она об этом не догадывается. Бьюсь об заклад, она все эти годы закрывала глаза на то, чем заняты трое моих лучших друзей, и теперь ее беспокоит одно — как это мы с Коннором спим, не будучи связаны священными узами брака.

Фин не сдержал улыбки и погладил Миру по спине.

— Да уж, ну и денек у тебя выдался…

— Ага. А в довершение я выставила родную мать из ее дома.

— Ничего подобного! Ты помогла ей разрубить цепь, которая удерживала ее в клетке, а в доме, где живет семья и звучат детские голоса, ей будет намного лучше. Спорим, и года не пройдет, как она тебе спасибо скажет. Ну же, моя красавица, хватит плакать!

Фин отошел, похлопал себя по карманам, извлек из одного цветастый носовой платок и протянул ей. Она рассмеялась.

— Это еще что такое?

— После грозы всегда бывает радуга. — Он со щелчком пальцев вынул из ее волос розовую маргаритку. — И в дождь распускаются цветы.

— Ты бы мог озолотиться на семейных праздниках!

— Попридержу на черный день.

— А я стопроцентная дура.

— Вовсе нет. — Фин снова прижал ее к себе. — Максимум — на пятьдесят процентов.

Поверх ее головы он перехватил взгляд Брэнны. И улыбка, которую она ему послала, острым кинжалом вошла в его сердце.

Мира выпила чаю, съела предложенное Брэнной лимонное печенье в количестве аж трех штук и, хотя ровным счетом ничего не смыслила в составлении заговоров и заваривании зелий, старалась быть полезной изо всех сил.

Она перетирала в ступке сушеные травы — шалфей, полынь, розмарин — для изгнания злых сил. Отмеряла черный порошок размолотого кристалла плавикового шпата, отрезала куски витой медной проволоки и дозировку скрупулезно заносила Брэнне в тетрадь.

К тому моменту как вместе с Айоной и Бойлом прибыл Коннор, все необходимые ингредиенты были подготовлены.

— Мы уже дважды сегодня потерпели фиаско, — доложила Брэнна. — Остается уповать на то, что бог любит троицу. Кроме того, на сей раз нам помогала Мира, а это должно принести удачу.

— Ты теперь у ведьмы в подмастерьях? — Коннор быстро притянул ее к себе и поцеловал.

— Едва ли. Но молоть и отмерять могу.

— С мамой попрощалась?

— Да. Пришлось утирать ей слезы — она их ручьями лила. Потом приехала сюда, и тут уже Фин утирал слезы мне.

— Ты должна радоваться! — Теперь Коннор поцеловал ее в лоб. — Потому что ей там будет хорошо.

— Час назад Донал написал, что семейство Морин устроило ей грандиозный прием, с гирляндами и цветами, шампанским и тортом, так что я уже немного успокоилась. Мне даже чуточку стыдно, что я не подозревала, что Морин способна затеять целый праздник, но это у меня скоро пройдет — стоит только сестренке вывести меня из себя. Донал говорит, она разволновалась, как девчонка — мама, конечно, а не Морин. Так что один камень у меня с плеч, считай, свалился.

— Как только получится выбраться, мы туда съездим и сводим ее в ресторан.

Отзывчивое сердце, сказала ее мать. И добрая душа.

— Ты будешь сильно рисковать, ведь ты спишь с ее дочерью, не будучи связан с ней священными узами брака.

— Что?

— Потом объясню. Мне кажется, Брэнне требуется твоя кровь.

— Мне нужна кровь от каждого, — возразила Брэнна. — Как мы делали, когда готовились к солнцестоянию.

— Но тогда это не помогло. — Бойл, насупясь, смотрел, как Брэнна аккуратно смешивает ингредиенты. — Почему ты думаешь, что поможет теперь?

— У нас есть и его кровь — с земли и с меча, — пояснил Фин. — Это прибавит нашим чарам его силу, черную силу, которую мы против него же и обратим.

— Коннор, возведи над мастерской защиту. — Брэнна отмерила соли и всыпала в чашу. — Айона, будь так добра, подай мне свечи. На этот раз будем делать все вместе, раз уж мы все здесь. И внутри магического круга.

— Внутри и снаружи, вовне и внутри, — нараспев начала она, — мы дьяволу нынче конец сотворим. — Брэнна взяла кусок медной проволоки и согнула в форме человеческой фигурки. — Пусть он в тени заляжет, мы тоже в тень войдем и изнутри прикончим, когда его найдем. Мы чарами своими его воспламеним и порожденье ада мы в пепел обратим.

Она поставила медную фигурку на серебряный поднос, где стояли склянки, магический кристалл и ее самый старый атам[9].

— Строим круг.

Этот ритуал Мира видела многократно, но всякий раз ее по коже пробирал мороз — от того, как по мановению руки разом зажигались расставленные по кругу свечи и как воздух внутри этого круга затихал и делался совершенно неподвижным.

А потом начинал двигаться.

Трое потомков Смуглой Ведьмы и четвертый участник, Фин, встали по четырем частям света, и каждый воззвал к стихиям, богам, богиням и своим советчикам.