Предания о самураях - Джеймс С. Бенневиль

Сёгэн выслушал их рассказ с большим вниманием и нарастающей тревогой. «Ты видел у него родинку под правым глазом?» – спросил он у Дзиро. Получив утвердительный ответ, произнес: «Совершенно определенно, это он! Огури Сукэсигэ ни с кем не спутаешь. Но все догадки легко проверить. Позовите Китидзи». Согнувшемуся в поклоне владельцу постоялого двора Сёгэн сказал: «От тебя требуется доклад об этих вновь поселившихся госи Айзу. Что это за люди? Говори без утайки. Отвечай все как есть». Китидзи заговорил: «С трепетом и поклонением сообщаю: всего прибыло одиннадцать человек, один из них выступает в роли огасиры, или руководителя предприятия. Этому мужчине по меньшей мере 25 лет от роду, у него статная фигура и несколько высокомерное поведение. Остальные участники его экспедиции ему беспрекословно подчиняются. Самый старший из них выглядит как минимум на десять лет его старше. В основном эти люди примерно одного со своим господином возраста. Один из них отличается исключительно крупным телосложением, по стати к нему приближаются еще двое гостей, похожих на братьев. Самый маленький из них выглядит угловатым, очень щуплым, но крепким человеком ростом не больше 5 сяку (футов), а то и меньше». Сёгэн уточнил: «У старшего по возрасту мужчины через щеку пролегает шрам? А у гиганта курчавые волосы?» – «Ваша светлость описывает их так точно, как будто они стоят у него перед глазами». Сёгэн продолжил: «Сегодня вечером приготовь ужин для нашего Сёгэна и его сыновей. Пусть вечернюю трапезу накроют в соседних покоях. И помалкивай».

Когда за вышедшим Китидзи закрылись сёдзи, Ёкояма Сёгэн обратился к своим подающим большие надежды потомкам. «В том, что мы имеем дело с Огури, сомнений не остается. Человек со шрамом – это его каро Гото Хёсукэ; здоровяк – Икэно Сёдзи; низкорослый шустряк – Мито-но Котаро. Ситуация складывается предельно серьезная. На этих людей распространяется запрет, и попытка их задержания представляется предприятием опасным. Каждый из них стоит десятка человек. Вместе они представляют собой настоящую армию. Наше положение заслуживает того, чтобы назвать его критическим. Тем не менее дождемся ночи. После того как мы разобрались, с кем имеем дело, у нас появляется возможность подумать о том, как заманить в ловушку их господина. Ради собственной безопасности избегайте любого спора с ними». Ясукуни с Ясуцугу покинули приемную своего отца с тяжелым чувством, усугубившим без того большой страх перед лицом опасного соперника. Сёгэн в беседе говорил с большой надеждой, на которую у него не было оснований. По поводу Огури, господина и самураев никаких иллюзий он не питал. Он пребывал в весьма сложном положении. Акихидэ и его брат Наоканэ находились за пределами Камакуры. Обратиться к Сицудзи Норизанэ труда не составляло, но даже речи об этом идти не могло. Представители Иссики за такую инициативу спасибо не сказали бы, и Ёкояма совсем не хотел привлекать к себе внимание такого человека, как Норизанэ. Разумеется, Сицудзи не собирался косвенным образом предупреждать Сукэсигэ о том, что его появление здесь стало известным фактом. Камакура буквально кишел солдатами и торицуги (сотрудниками органов правопорядка), но при всем этом руки Ёкоямы оказались связанными, если дело касалось ареста этих людей, объявленных вне закона. Понятно, что в этом опасном предприятии ему оставалось рассчитывать только на себя и на вероломство. Хорошо, что он поднаторел в такого рода мероприятиях.

В тот вечер в палатах рядом с апартаментами Сукэсигэ и его рото случился шумный ужин, участники которого не в меру разгулялись. Из широко распахнутого амадо в сад лился яркий свет, и намеченное посещение Тэрутэ казалось невозможным. «Что за неотесанные шумные люди! Этих пропойц не заботит ничто, кроме собственного удовольствия!» Сукэсигэ с досадой размышлял по поводу спокойной беседы, сорванной бестактным поведением разнузданных гуляк. Он выглянул наружу. По саду сновали фигуры, как будто светила не луна, а солнце. И не появлялось ни малейших указаний на то, что шум стихает. Тем временем Сёгэн чувствовал полную уверенность в том, что рядом с местом их пирушки ни одно живое существо не сможет отдохнуть, и его вдохновляло на подвиги выпитое им вино. Он лично собирался встретиться лицом к лицу с избавителем от злых духов Сёки. Почему не Кодзиро Сукэсигэ? Громко попросив прощения, он покинул застолье. Потом послышались его неуверенные шаги, когда он возвращался. Миновав свои собственные покои, он настежь распахнул сёдзи и буквально ввалился в комнату, где Сукэсигэ собрал своих рото. «Идза! Примите извинения. Просто чашка сакэ оказалась недобросовестным проводником. Она показывает на Гокураку, а ведет в Дзюгоку.[38] Прошу простить меня за невежливое вторжение… А кого это мы тут потревожили? Здесь явно не рады лицезреть славного Кодзиро-доно? Что привело вас сюда? Но какой бы ни была причина, эта встреча доставляет мне несказанную радость. Прошу благосклонно принять скромные услуги Сёгэна, а также его помощь, причем любую, какая только потребуется». Сукэсигэ подумалось: «Вот так ситуация! Случай привел к нам этого парня, и можно предположить, что наш замысел провалится. Однако, откровенно говоря, его хитрость нужна, когда собираешь мед, а не виноград… С трепетом и почтением просто выяснить, как обстоят дела в Камакуру, возможность восстановления дома Огури и провести совещание с друзьями о том, как лучше доставить Сукэсигэ в Камакуру. Спасибо, что среди них числится Ёкояма-доно. Примите трепетную благодарность». Низко склонившись в приветствии, оба благородных мужа откровенно лгали друг другу. Сёгэн сказал: «В таком случае близкое соседство только на пользу дела. К тому же на попечении Сёгэна находится ваша жена Тэрутэ. На протяжении многих лет вы пребывали в разлуке. Предлагаю наконец-то провести церемонию обручения и официально оформить вашу супружескую связь. За это искренне молится Сёгэн». Сукэсигэ отвечал: «Повинуюсь распоряжениям вашей светлости. В тех условиях, в которых находится ваш дом, представляется неуместным ваше открытое появление в Камакуре, однако гостеприимство Ёкояме-доно принимается с самой искренней благодарностью». Так после согласования планов на следующий день Сёгэн удалился.

Как и договаривались, на следующий день Сукэсигэ со своими рото по приглашению посетил Ёкояму Сёгэна. По этому случаю в бэссо Сёгэна все было специально подготовлено для такого приема. Рото Огури удивленно переглянулись. Все они пытались скрывать свое восхищение по поводу грандиозности всего происходящего в этом имении. Изделия из ценных пород дерева, шелковые фусума с рисунками искусных мастеров, свиток ландшафта на шелке с летящими птицами, подписанный Чао Юном, прославленным в Японии,[39] на токонома служили демонстрацией не просто огромного богатства, но и достойного вкуса. Сёгэн с четырьмя своими сыновьями, стоящими за его спиной, приветствовал молодого господина Огури с великим пылом и уважительной сердечностью – многочисленными поклонами, глубоким всасыванием воздуха на вдохе, а также бесконечными пожеланиями доброго здоровья и благоприятной погоды. Этот ритуал продолжался без малого полчаса. Потом Сёгэн сказал: «Переходим к главному поводу нашей встречи: давайте пошлем за Тэрутэ». Эта ночь для Тэрутэ выдалась очень неспокойной. Необъяснимое отсутствие ее любимого мужа, его опасное положение среди скрытых недоброжелателей придавало нынешнему вызову зловещее звучание. Перед Сёгэном она предстала с лишенным эмоций лицом. Низко поклонившись, произнесла: «Отец, покорно с трепетом и почтением Тэрутэ просит ваших распоряжений». – «Уму! – с шумом втянул воздух Сёгэн. – На самом деле для того, кто на ней женился или собирается жениться, в этой девушке воплощается сама благопристойность! Много лет назад твой почтенный отец обручил тебя с Огури-доно. Прошу взглянуть. Вот он присутствует здесь собственной персоной, а она не удостаивает его даже простым приветствием». С тем же самым выражением лица Тэрутэ подняла глаза, чтобы посмотреть на своего господина. Мощные фигуры Икэно Сёдзи и братьев Казама, Гото, представителей клана Танабэ и Катаока, живой взгляд Мито-но Котаро внушали уверенность даже в этом логове воров. Кто бы осмелился встретиться в бою с этими мужчинами лицом к лицу?! Понятно, что Сёгэн с его сыновьями на такое никогда бы не пошел. Она уважительно отвесила поклон Сукэсигэ. Господин и его самураи так же почтительно приветствовали ее светлость. «Мой господин долгое время отсутствовал. Мне оставалось только подчиняться указаниям уважаемого отца». Даже Сёгэн почувствовал восторг от проявления такой уверенности, которая считалась семейной традицией.