Долгое прощание с близким незнакомцем - Алексей Николаевич Уманский

— Ничего себе! И чем кончилось?

— Да все подтвердили ему, что дело не во мне. А так, худо-бедно, но я почти всем нужным кое-как обзавелся. И то лишь потому, что я ёбаный депутат районного совета! А так и этого бы не имел.

Я подивился, как он метко окрестил себя, точнее, свою депутатскую должность и масштаб возможностей избранного народом лица, а еще больше — власти всего райсовета. Вскоре мы свернули с грязной улицы, по бокам которой стояли деревенские дома, в какой-то заулок, к обширному одноэтажному зданию в виде буквы «П». Это и была поселковая больница. Одно крыло занимала квартира доктора. Из трех комнат обставленными оказались только две маленьких, а большая проходная зала оставалась совершенно пустой, если не считать большого стола и двух лавок. Хозяин предложил расположиться в меблированных помещениях, но Андрей и следом все мы дружно запротестовали, доказывая, что нам мебели не надо, у нас при себе в рюкзаках свой комфорт. Березин не стал возражать, и мы устроились на полу.

Неожиданно образовавшийся в наших занятиях вакуум надо было чем-то заполнить. Березин пригласил осмотреть больницу. Он действительно постарался укомплектовать ее чем надо, особенно же операционную. Больных было на удивление мало: женщина, которой удалили аппендицит, бойкий мальчик с рукой в гипсе и пара мужчин, наблюдавшихся после отравления. Да и больница оказалась невелика. Экскурсия быстро закончилась, и мы решили приготовить обед.

Это было первое испытание наших кулинарных способностей. Я вызвался варить гречневую кашу. Геохимик Виктор Петрович развел огонь в дровяной плите и принялся за сооружение яичницы. В кухню заглянул Андрей. Березин, пройдя мимо него, вдруг ни с того ни с сего спросил:

— Вам причиняли неприятности почки?

— Было дело. По поводу камней.

— По-моему, они и сейчас там есть.

— А как вы определили?

— Уловил рукой.

Мы с Андреем тотчас переглянулись.

— Вы экстрасенс? — спросил он.

— Что-то в этом роде. А что?

— Нам как раз и нужен такой человек.

— Для чего? Лечить кого-то в экспедиции?

— Нет, чтобы установить, существуют ли в месте предположительной посадки НЛО какие-либо поля или эффекты, которые не в состоянии зафиксировать приборы, но которые, вероятно, мог бы ощутить экстрасенс. Вы с рамкой работали?

— Это которая крутится? Нет. Она реагирует на аномалии?

— Да.

— А у вас она есть?

— Есть. Но в наших руках она вряд ли закрутится.

— А мне можно попробовать?

— Разумеется.

Андрей принес рамку. Саня взял ее и начал ходить по кухне. Мы напряженно следили за ним. Проходя за спиной геохимика, Саня вдруг с изумлением уставился на рамку, когда она вдруг весьма заметно отклонилась от прежнего положения. Постояв несколько секунд, он пошел дальше. Рамка вернулась в прежнее положение. Саня вернулся назад. За спиной Виктора Петровича она снова развернулась. Ни у кого не осталось сомнения в том, что таким образом действительно можно уловить нечто невидимое.

— Интересно, — пробормотал Березин и начал водить рамкой вдоль тела каждого из нас. Кое у кого она меняла ориентацию, и Саня в таких случаях объяснял, какую патологию он здесь усматривает голой рукой. Похоже, что даже такая примитивная инструментальная возможность диагностирования казалась ему достаточно ценной.

Обследовав рамкой всех, кто был в квартире, он решил обойти больницу. Итоги испытания «прибора» он передал в следующих словах:

— Рамка реагирует на наличие и даже на интенсивность вредных для человека факторов.

И не успел я спросить: «Почему именно вредных?», как Березин добавил:

— Знаете, мне захотелось сходить с вами к этим плешкам от посадок. Надо все-таки знать, навредили они нам или нет. Если да, то от этих мест надо держаться подальше.

В этот момент я уже знал, о чем теперь думает Андрей: у него наконец появился шанс укомплектовать весь требуемый состав летней экспедиции.

Наша трапеза за общим столом затянулась. К экспедиционной еде, включавшей, помимо яичницы и каши, консервы, колбасу и сыр из Москвы, Саня Березин выставил и свои две «поллитры». И хотя на этот счет у Андрея возражения явно были, он промолчал. Словно читая его мысли, Саня сказал:

— Литр водки на семерых мужиков — это не о чем говорить. Просто выпьем с вами за знакомство.

Оно и в самом деле. На каждого выходила почти символическая доза.

Тем не менее и ее хватило, чтобы у большинства развязались языки. Беседы шли вокруг разных странных случаев и в экспедициях, и в медицине. Наши коллеги-геологи, то есть геофизики и геохимики, за свою еще в общем недолгую жизнь в избытке навидались и наслышались всякой всячины. И о найденных месторождениях жильного золота, которые не удавалось найти во второй раз, хотя из первого открывателями были доставлены весьма впечатляющие и по качеству, и по массе образцы. И о целых народах, исчезнувших в Арктике. И о нескольких крупных осколках таежных и тундровых племен, которые ухитрились на пять десятилетий пропасть из поля зрения советской власти. И о староверческих тайных поселках, где жители истово придерживаются обрядов и, главное, морали средневековой, дониконовской Руси. И о бесследных исчезновениях партий и экспедиций, на поиски которых бросались крупные силы. И о встречах с людьми гигантского роста, с которыми не удавалось при этом вступить в контакт и о которых вообще ничего нельзя было выяснить ни из расспросов старожилов, ни из легенд. Не было только рассказов о личных наблюдениях НЛО, и Саня Березин не преминул это отметить.

— Я-то думал, что все вы ищете то, что однажды уже видели и что больше от себя не отпускаете, — сказал он.

— А нас и без этого не отпускает, — усмехнулся в ответ Андрей.

— То-то и странно! — обронил Саня.

— Ты что, сомневаешься в нашем психическом здоровье? — улыбаясь, спросил я.

Мы уже с ним уже твердо перешли на «ты», в то время как остальные еще путали «ты» и «вы».

— Да нет, — ответил он. — Чего я буду сомневаться в вашем здоровье? Мужики вы явно нормальные, только интерес ваш какой-то странный.

— А вот с этим я как раз и не согласен, — вмешался Андрей. — Если бы мы своими глазами видели инопланетный корабль, то, вопрос, существуют НЛО или нет, отпал бы сам собой. А так мы вынуждены собирать доказательства, большей частью косвенные или субъективные, которые убедили бы в реальности НЛО других таких же не видевших, как и мы.

— С этим действительно нечего спорить, — согласился Саня. — Но ведь вы уже уверены, что НЛО — не выдумка, не фантазия. На чем же основана эта ваша уверенность?

— Пожалуй, на двух вещах. Первая — это вполне разумное предположение, что мы не единственные мыслящие существа во вселенной и, тем более, не венец мироздания. Вторая заключается в том, что люди, по большому счету, ничего не умеют выдумывать.

— Как не умеют?

— Да так. Исказить виденное могут, и даже обязательно это делают. А вот