Случайный контракт - Наталья Ручей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От одной мысли об этом у меня тяжелеют не только ноги и руки, но и веки. Пожалуй, не продержусь.
Воронов снова оглядывается на приятеля, и тот достает из кармана красную коробочку, ворча при этом:
— Десять лет этого ждал. Думал уже: не дождусь.
Мой жених разворачивается ко мне, открывает коробочку, и у меня перехватывает дыхание. Я была уверена, что он просто купит нам два кольца — самых обычных, это ведь не по-настоящему все. Одно кольцо и правда обычное — просто золотой ободок. Это мужское. А женское, для меня — с бриллиантом, который будто заключен в красивый бутон. При этом и бутон, и ободок тоже украшены маленькими камнями.
Я поднимаю взгляд на Воронова, а он уже подносит кольцо к моим пальцам.
— Ты уверен?
— Пожалей моего друга. Еще десять лет он вряд ли продержится. — Заметив, что я рассматриваю Ярова, добавляет: — Да он за год по два раза приходит ко мне менять завещание!
Мои пальцы начинают дрожать. Тут все сразу: и букет, и кольцо, и трогательный момент, а больше — теплый взгляд со смешинками, который меня подбадривает, подталкивает к тому, чтобы принять это кольцо, позволить надеть его на свой палец.
— Ничего себе! — слышится у меня возле уха голос Филиппа, который высунулся веред, чтобы все рассмотреть. — Мне все больше кажется, что моя идея самому выйти за него замуж была не так уж дурна!
Тут уже начинают дрожать не только мои пальцы. Меня трясет от смеха, который приходится сдерживать. Но Воронов сосредотачивается и все-таки нацеливается на мой безымянный.
— Подождите! — неожиданно спохватывается Филипп. — Подождите, не продолжайте без меня!
И поспешно выходит за дверь.
Японец — единственный, кто в силах хоть как-то это прокомментировать.
— Какие трогательные семейные отношения! Брат так любит сестру, что ушел, чтобы поплакать вдали от наших глаз.
— Угу, — поддакивает Воронов слегка раздраженно. — А крысу он вынес, чтобы использовать ее шерсть в качестве носового платка.
Откровенно говоря, я плачущим Филиппа даже в детстве не видела. Но у японца и моего жениха хоть какие-то версии, почему он сбежал, а у меня ни одной. Поэтому я не спешу оспаривать их варианты и придумывать свой.
И не зря. Потому что, когда Филипп возвращается, я понимаю, что все равно угадать не смогла бы.
Вместе с ним в зал заходят Карина и Тайра. Обе в красивых платьях и при полном параде, так что они определенно знали, по какому поводу сюда заявились, но все равно выглядят удивленными. Недоверчиво рассматривают Воронова, меня, двух свидетелей, переглядываются между собой.
Но я даже не знаю, что меня поражает сильнее — их появление или Тани. Если первых двух я подружками больше и с натяжкой не назову, то с Таней у нас и намека никогда не было на подобные отношения.
Карина с Тайрой осваиваются довольно быстро — пара секунд — и уже натянуто улыбаются. Это привычка и опыт. Таня тоже себе не изменяет и, едва взглянув на меня, тут же лезет в сумочку за платочком.
— Хорошо, что мы успели! — говорит Филипп, даже не пытаясь скрыть, что крайне доволен собой. — Ну что, продолжаем передачу руки, сердца и бриллианта?
На последнем слове головы двух девушек из трех вытягиваются вперед: уж очень рассмотреть любопытно. Таня раскладывает платочек.
— Пожалуй, — негромко соглашается Воронов, — лучше закончить церемонию, пока нас не затопило.
Грубо? Да. Но почему-то невероятно смешно.
Филипп бросает на меня быстрый взгляд — не злюсь ли? Поняла ли его уловку? Я на секунду прикрываю глаза. Никто не разнесет слухи среди наших знакомых быстрее, чем Карина и Тайра. Зачем он пригласил еще и Таню — загадка. Но вот японец смотрит на нее с одобрением — наверное, потому, что у нее уже глаза влажные, а он уважает сильные чувства.
— Итак… — широко улыбается Филипп, несмотря на мрачный взгляд моего жениха, который второй раз прицеливается с кольцом. — А, секундочку! Еще секунду, пожалуйста!
— Не хочет отпускать сестру из семьи, — понимающе шепчет японец второму свидетелю.
Сдерживать смех становится все тяжелее. Особенно когда Филипп оборачивается и без прелюдии вручает клетку с крысой Тайре.
— Присмотри пока, — напутствует он.
— Я не могу! — пытается отбиться та, стараясь держать клетку на вытянутых руках. — Я рассчитываю поймать букет невесты. У меня должны быть свободные руки!
— Букет сейчас все равно никто не собирается отдавать, — отмахивается Филипп. — Так что честных десять минут зоотерапии твои.
Тайра с ужасом смотрит на клетку, а там как раз Ириска устала лежать и начинает усиленно копошиться и дергать усиками. Карина, глядя на такую активность, делает шажочек в сторону. Дружба дружбой, сплетни сплетнями, но сказано же, что зоотерапия только для Тайры, — значит, для Тайры. Все честно.
Филипп между тем оббегает всех, даже нас с Вороновым, достает смартфон и прицеливается.
— Обновим мамин альбом! — подмигивает.
Работница загса все же не зря получила сегодня денежное поощрение — ловко подхватывает момент и, излучая вселенское счастье, без устали повторяет:
— А теперь молодые могут обменяться кольцами!
Да и Воронов молодец: кольцо на моем пальце оказывается настолько быстро, что я не успеваю моргнуть. Только и соображаю, что уже все, когда он начинает его подпихивать. Сомневается, что удержится на пальце?
Да нет, на удивление, с размером он угадал. Оно как раз. И безумно красивое.
— Ну вот и все, — говорю я, когда тоже довольно быстро справляюсь с поставленной задачей.
— Почти.
— Жених! — раздается сбоку торжественный голос. — Можете поцеловать невесту!
— А, понятно, — говорю я, чувствуя, как Воронов проводит костяшками пальцев у меня по щеке, — мы этого ждали.
— Я — точно. Ты — надеюсь.
Вопреки своим словам, он не торопится меня целовать. Не переставая водить пальцами по моей щеке, склоняет голову и шепчет в самое ухо:
