Случайный контракт - Наталья Ручей

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Платье у меня было. Я его недавно купила, надевала его всего один раз, на годовщину свадьбы родителей. Оно очень красивое — светло-серое, нет, даже серебристое, длина в пол, рукава длинные, но сделаны в виде бахромы. Хорошо подчеркивает фигуру за счет фасона «русалка». Удобные туфли под него тоже покупать не пришлось.

С чем я возилась дольше всего, так это с тоном помады. Хотела накрасить губы блеском, а потом поймала себя, что ищу в косметичке помаду красного цвета. Лгать себе — последнее дело, поэтому, даже осознав, что именно я делаю, все равно продолжила раскопки. Вроде бы подобрала.

По крайней мере, мое отражение меня более чем устраивает. Да и не только меня.

— Что-то мне подсказывает, — говорит Филипп, когда я выхожу в гостиную уже в платье, — что жених будет стараться проштрафиться уже прямо сегодня.

— Не говори ерунды, — отмахиваюсь я. — Если бы он просто хотел со мной переспать, он бы так сильно не заморачивался.

— Если бы просто хотел переспать, то да, а так…

Брат неопределенно машет рукой. Намекает на чувства? Их нет. Ни с одной, ни с другой стороны.

— Это просто сделка, — говорю я.

— Именно поэтому ты так расстаралась. Могла ведь надеть просто свитер и джинсы.

— Просто хочу, чтобы на этой свадьбе было хоть что-нибудь настоящим.

Он кивает. С таким же недоверием, когда выслушал новость, что Ириска жива. А вот мое время удивляться настает, когда он приходит с клеткой в руках.

— Время у нас есть, — поясняет он, — завезу ее по дороге к ветеринару. Все-таки чувствую за нее ответственность.

Убедить его оставить мою крысу в покое и дать ей спокойно поспать мне не удается. Он приводит весомый аргумент, что так как за рулем он, то ему и решать, кто будет ехать в машине.

Ветеринар, к которому мы по пути заезжаем, явно пользуется у брата куда большим авторитетом, чем я. Ему он верит сразу и без вопросов. Крыса спит. Со всеми бывает. Но теперь, конечно, надышавшись свежего воздуха, она куда быстрее проснется.

— Убедился? — спрашиваю я, когда мы всем трио возвращаемся в машину.

Филипп отделывается улыбкой. Крыса безмятежно спит. Мы подъезжаем к загсу. Я замечаю чуть поодаль от остальных Воронова и совсем некстати понимаю, что волнуюсь. Просто все время на что-то отвлекалась и не задумывалась об этом. Но волнуюсь, и сильно.

Но толкаю дверь и выхожу из машины. Иду неспешно, глядя в глаза своему жениху, который заметил меня.

Смотрит. Не просто смотрит. Любуется. Открыто, даже не пытаясь этого скрыть.

Кстати, сам он тоже не в джинсах, как мне брат предлагал. Белоснежная рубашка, черный смокинг, который сидит на нем идеально.

— Добрый день, — говорю, поравнявшись с ним. — Ну что, идем в загс?

Мне кажется, что он очень хочет в этот момент улыбнуться, но почему-то не делает этого

— Похвальное рвение, — говорит он. — Одну минуту еще подожди, и пойдем.

К моему удивлению, он куда-то уходит. Я теряю его за спинами чужих женихов и невест, которые толпятся у входа. Возвращается он действительно быстро, причем не с пустыми руками, а с белоснежно-лиловыми тюльпанами, собранными в изящный букет для невесты.

Я не ожидала такого, не ожидала, что он подумает о тех мелочах, которые я упустила из вида. Или о которых просто запретила себе даже думать сегодня, чтобы не проводить параллели и не оглядываться.

— Спасибо, — мой голос растроганно дрожит, когда я принимаю букет, но мне все равно.

— Мы уже выяснили, что оба не большие сторонники ритуала, — говорит он. — Но что-то мне подсказывает, что на свадьбе букет тебе больше понадобится. А жертвоприношение, если ты не возражаешь, можно организовать в другой раз.

— Что?

Ответить он не успевает: сзади слышится длинный выдох, а еще… еще писк.

Тоненький такой, удивленный. Который я легко узнаю. И мне даже оборачиваться не нужно, чтобы знать, что именно сейчас видит Воронов. Вернее, кого. Ну, помимо Филиппа.

— Она здесь не для этого, — ухмыляется брат, выйдя вперед вместе с клеткой и обмениваясь с моим женихом рукопожатием.

— Понятно. Подружка невесты? — Воронов рассматривает крысу, которая безуспешно пытается снова уснуть, раз тут такие угрозы. Пожимает плечами. — Ну что ж, из тех, с кем я уже познакомился, пожалуй, это действительно лучший выбор. И раз все в сборе, можем идти. Нас уже ждут.

Филипп направляется к входу в загс едва не вприпрыжку, как будто это он жених и торопится поставить в паспорт штамп. Надо будет припомнить ему этот энтузиазм, когда он придет сюда не в роли свидетеля.

— Ну где вы там? — оглянувшись у двери, прикрикивает он нетерпеливо и скрывается в здании.

— По-моему, он переживает, что один из нас может одуматься, — замечает Воронов. — Как думаешь, в ком он сомневается: в тебе или во мне?

Но времени ответить или хотя бы подумать над этим он не дает. Подхватывает меня под локоть, помогая ловко лавировать между гостями с чужой свадьбы. Такие счастливые лица… Я невольно замедляю шаг, наблюдая за ними. И новобрачные улыбаются, и их гости. Все им желают долгих лет жизни. Так трогательно.

— Жаль, не догадался взять с собой побольше визиток, — говорит Воронов, рассматривая эти счастливые пары. — Столько потенциальных клиентов.

Смотрю на него с улыбкой и понимаю, что он это всерьез. Не знаю, может быть, это нервное и меня просто настигает откат, как всех новобрачных, но я начинаю смеяться. Воронов одобрительно улыбается и пропускает меня вперед в загс.

Я здесь впервые. Свадьбы, на которых я была, — выездные. Суетно, жарко, как и на улице, много людей и уныло. На потолке и стенах много несуразной лепнины, как будто молодоженов готовят отправить не в светлое будущее, а на лекции про старину.

— Может, потренируемся? — неожиданно предлагает Воронов.

— Клясться друг другу в верности и любви?

Я силюсь припомнить, делают ли это на простой росписи. На выездных свадьбах да. А тут, кажется,